Заледеневший Сильберн с его тусклой серебристой подсветкой, с белыми стенами и неожиданными поворотами ночью неприятно напоминал бесконечные коридоры Центральной больницы города Каракуры, но те имели куда более удобную, четкую планировку и лифты. Замок же был незнакомым, пугающим, нереальным. Все казалось сном, затянувшимся кошмаром, в котором хуже, чем привидения были живые тени, облаченные в белые плащи.
Как только Исида получил долгожданную свободу, он быстро поднялся со своего места, извинился, поблагодарил за книги (Урью даже не посмотрел на их названия, заверив, что все будет интересно) и, пожелав спокойной ночи, поспешил уйти. Квинси был рад, когда покинул комнату своей случайной собеседницы, отмечая, что негодяйка Кэндис сбежала так быстро, что и след её рейацу простыл в воздухе. Иначе он не был уверен в том, что не высказал бы ей все, что думает о подобных играх с чужими жизнями. И к черту всю вежливость, такое прощать было нельзя. Кинув взгляд на дверь, за которой осталась девочка-фельдшер, он почувствовал, как сердце сжалось от переживаний и осознания того, через что ей пришлось пройти.
Спрятав правую руку с книгами под плащ, Урью, быстрым движением поправив очки на переносице, поспешил вспомнить свой путь по этому лабиринту. Основная трудность заключалась в том, что распутывать его без путеводной нити по памяти нужно было в обратном порядке. Исида плохо помнил, как именно он добрался до своей комнаты, дорога была длинной и нервной, а, может и длилась всего несколько минут, сказать точно он не мог. Квинси, затаив дыхание и максимально подавляя собственную духовную энергию, постоянно прислушивался, не раздаются ли шаги за очередным поворотом, не слышны ли голоса, нет ли рядом какого-то огонька рейацу. Все время он был сосредоточен на том, чтобы не столкнутся с кем-то еще. Хватит с него «знакомства» с Базз-Би, Кэндис Кэтнипп. Приятным общением стала Кристина Бордман и её отец, но все равно он понимал, что его необдуманный и глупый поступок поставил под удар и насмешки эту замечательную семью. Оставалось надеяться, что все обойдется без серьезных последствий.
К счастью, на этот раз обошлось без приключений. Приятное разнообразие этого странного дня. И комната, безликая и холодная, теперь казалась довольно уютной… и надежной.
Глаза сузились, когда он заметил на столике, за которым до этого сидела блондинка, поднос с едой. Значит, в его отсутствие тут побывала прислуга.  К этой мысли было неприятно привыкать. Совсем не к месту вспомнилось то, что сказал Базз-Би – это была работа гемиштов. Его. А теперь кто-то чистокровный, вернее всего, презирая его всем сердцем, вынужден служить ему. Но не донес ли этот человек на то, что его нет? Тонкие брови сдвинулись к переносице. Недавняя отлучка казалась все более безумной, опрометчивой идеей.
Вздохнув, он прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Как ни странно, есть после такого напряженного дня не хотелось. А вот книги манили куда больше. Урью так и не получил ответы на свои вопросы, поэтому первым делом он перенес лампу к креслу, после чего снял давящий на плечи плащ, убрал его в шкаф и сразу же погрузился в книгу, увлеченный чтением…
Подросток вздрогнул и оторвался от чтения, когда дверь в очередной раз открылась, очень сильно надеясь, что это не Кэндис решила нанести повторный визит, желая узнать подробности сомнительного «свидания». Увидев  Хашвальда, он удивленно приподнял брови, меньше всего ожидая сегодня еще одной встречи с ним. Однако, после того общения в Каракуре, он понял, что с таким умным и проницательным собеседником нужно быть очень острожным. Если Базз-Би выскажет все в лицо, то понять, что именно думает обо всей ситуации этот штернриттер, было практически невозможно.
Что привело его сюда?  И почему он выглядит как-то не так, как в момент знакомства? Урью поднялся ему навстречу, положив книгу на подлокотник, дожидаясь, когда тот озвучит цель своего визита.

Подросток проследил взглядом за высоким статным мужчиной, без лишних слов, тенью проникнувшего к нему в комнату. О цели его визита он уже догадывался, но решил проверить свои предположения, потому что не понимал до конца, что именно происходит. Урью пытался разобраться во всем, но его познаний явно было мало, как и полезных сведений. Конечно, благодаря недавнему общению он кое-что осознал, но вполне мог совершить и множество ошибок.
Юграм оказался от него слишком близко, инстинктивно Исиде хотелось отшатнуться и отойти, но он себе не позволил этого сделать, смотря спокойно на то, как блондин изучает с улыбкой, явно не предвещавшей ничего хорошего, оставленную книгу. Он промолчал, прекрасно зная, что сам факт наличия этой вещи в его комнате говорит за себя. Что ж, вылазка, как он и предполагал молодой квинси (чем вообще в тот момент думал, когда согласился?!) не прошла незамеченной. Но что ответить на это Урью знал.
Странным было его замечание про «не теряешь времени даром». Будь он настоящим наследником, то как раз налаживание отношений, тренировка, пробуждение силы, знания были бы тем, чему он должен был посвящать все свое время с кратким перерывом на сон. А вместо этого его просто отправили к себе, оставив в состоянии полной неясности ситуации и с хаосом в голове.
– Его Величество не запретил мне общаться с квинси, и я предпочитаю проводить свое свободное время за чтением, – смотря ему в лицо прямым, честным взглядом. Ему нечего было скрывать, в отличие от того же Хашвальда. Отслеживал тот по реяцу или все это было прекрасно спланированным спектаклем для одного актера, он не знал, но не собирался изворачиваться. Чем он тогда будет лучше их?
На вопрос о Кристине Урью приподнял удивленно брови, не понимая, к чему тот клонит. И зачем ему вообще знать такое? Изощренный мазохизм? Его точно не касались отношения Исиды с кем-то. Он хмыкнул, представив, если бы задал вопрос о том, какое у Хашвальда впечатления о Базз-Би и других.
– Не думаю, что за такое короткое время нашего общения можно составить полноценное впечатление о человеке, – уклончиво и дипломатично ответил Урью. По лицу Хашвальда не было понятно, что именно он задумал и устроили ли его ответы. Исида внимательно посмотрел на него, отмечая, что он другой, особенно странными стали глаза, лучник был готов поклясться, что днем выражение его было совсем другим, более мягким и расслабленным. От этого становилось не по себе.
Он удивленно посмотрел на папку, не понимая, зачем ему изучать эту информацию, но после секунды оторопи кивнул, беря её. Брюнет проследил, как Юграм отошел к окну, чтобы не мешать, становясь статуей в полный рост. Красивый, гордый, ледяной и невозмутимый. В том, что Хашвальт  играл большую роль в Ванденрейхе, Исида не сомневался, вот только какую именно позицию он занимал в иерархии, приходилось только догадываться.
Урью раскрыл папку, вчитываясь. С его навыками быстро чтения и запоминания информации изучить её не составило труда. Досье было небольшим, но вполне емким и дающим представление о девушке. Оно впечатляло – Кристина действительно уже давно находилась на службе, и она не врала про мать и переъезды. Он еще во время общения почувствовал эту родственность. Точнее – они могли друг друга понять, и разговор с этой девушкой (17 лет! Всего на год младше, а так и не скажешь!) складывался, несмотря на ситуацию, довольно легко. Вроде бы ерунда, но в этом шатком мире приятно было, что кто-то действительно оставался собой. Во всяком случае, Исиде очень хотелось в это верить, пусть он и понимал, что все это могло быть ловушкой. Он нахмурился и побледнел, когда прочитал графу «Особенное». Такое возможно?! Как?! То есть Кристина видела все, что он чувствует? Исида долго всматривался в строчки, пытаясь осознать это. Было неприятно, что кто-то, может быть, читал его также просто, как и он вот этот файл, но с другой стороны, ему не в чем стыдиться. У него за все это время общения ни возникло ни одной грязной мысли, которой бы он мог оскорбить девушку…но все это было так странно. В голове вновь пронесся хаос. Он даже не представлял, насколько далеко в своем развитии шагнула раса.
Услышав вопрос Хашвальда, назойливо проникнувший в сознание, он с минуту молчал, потом произнес.
– Её способности поражают воображение,  – честно признался он.

Пауза порядком затянулась, повеяло чем-то холодным и неприятным. Похожее чувство Исида испытал, когда его вывели перед всеми, и на него устремились сотни взглядов – удивленных, недовольных, злых, любопытных, полных непонимания и недовольства… Сейчас он понимал, что его опять изучали, на этот раз с большим вниманием и пытливостью. Базз-Би уже высказал ему все, что думает о его назначении, показав то место, которое в этом мире занимали гемишты, а теперь вот и Хашвальт явно настроен совсем не так благожелательно, как в их первую встречу.  Возможно, тоже сожалеет о его решении, принятом в Каракуре? Если бы кого-то здесь интересовало мнение Урью, то он тоже был не в восторге от того, что попал в Ванденрейх. Сложно сказать, как именно он представлял долгожданную встречу с вновь «обретёнными родственниками», которых считал давно погибшими, а себя – единственным, кто продолжает отстаивать и защищать честь рода квинси, неся на своих плечах бремя ответственности, но явно не так. Как именно – сказать было трудно, Исида никогда не был мечтателем. И еще он прекрасно понимал, что для всех них был предателем и отступником. Не приходилось сомневаться, что будущее противостояние будет жестоким и сложным, это Урью осознал ещё в тот момент, когда через Куросаки узнал о гибели лейтенанта Первого отряда. Думал ли он, что сможет изменить хоть что? Что такое один человек против системы? Песчинка на побережье. Капля в море. И всё же… Он должен что-то сделать. Должен.
День казался бесконечно длинным, странным и нелогичным. Урью прекрасно понимал, что даже если сегодня попытается лечь спать, то точно не уснёт. Слишком многое не давало покоя, слишком многое требовалось обдумать, но как-то так выходило, что не получалось сосредоточиться в полной мере на чем-то. Какой смысл в приходе Юграма? Что тот пытается ему показать, о чем поведать? Слова остриём меча разрезали повисшую тишину, Урью, чуть сузив глаза, скрытые за стёклами очков, тщательно обдумывал ответ. Любая информация может быть полезной.
– Я всегда стремлюсь к новым знаниям, – ответил он спокойно и прямо, смотря ему в лицо. Но ему определенно не нравился ни тон, ни слова Хашвальда, ни даже то, каким было выражение его лица. Насколько Исида помнил, там, в Каракуре этот квинси выглядел совершенно иначе, сейчас черты лица стали жёстче, резче, изучающий взгляд отливал сталью и тьмой, а глаза, скрытые в тени ресниц, не смотрели так спокойно, немного отстранено, но с интересом, как раньше. Нечто подобное он видел в других глазах, таких же синих, как у него самого, но тут было определенно иное, чему трудно было подобрать определение. Даже улыбка Юграма и та была царапающей и холодной. Хотя возможно он знал причину: назначение Наследником именно его. Возможно, Император не посвятил его в свои планы? Или было что-то ещё? Урью не хватало информации, мысли метались. Была ли та выходка Кендис  спланирована заранее, или же об этом только сейчас донесли Хашвальду, и сейчас он был зол его поступком? Ему не нравится, что он, возможно, узнал или увидел что-то лишнее? Не понять.
– Это угроза или предупреждение? – решил задать Урью прямой вопрос, чувствуя, что внутри смерзается всё, словно кто-то схватил и крепко сжал внутренности когтистой ледяной лапой. Звучала больше как угроза, но пусть уж раскроет свои карты, надоело играть в эти прятки в потёмках.  – Ты выглядишь совершенно иначе, чем раньше…  – всё-таки произнёс он, высказав ту мысль, что не давала покоя.

Исида Урью поймал себя на мысли, что, наверное,  именно так должна чувствовать себя марионетка, привязанная за тонкие ниточки к чьим-то пальцам, скрытым где-то там, над головой, за пределами видимости и по которым не понять, чьи они, и уж тем более, что затеял их владелец. Зависеть от чьей-то прихоти было новым и неприятным ощущением, к которому он никак не мог привыкнуть. Ему не на что было опереться и не у кого искать защиты. Друзья были где-то далеко, вернее всего, сражались в песках Уэко Мундо, защищая тех, кто недавно хотел их уничтожить, или же строили вместе с Урахарой планы по спасению Общества душ. В любом случае – не бездействовали точно. Да, где-то там в Каракуре остался ещё и отец, но обращаться к нему за помощью Урью бы никогда не стал, тем более сейчас, пусть у него и накопилось масса вопросов, но один ответ он уже получил – Рюкен знал, что именно происходит, но… выбрал нейтральную позицию, чёрт его дери! Как и всегда! Он так не мог! Младшему Исиде вновь приходилось рассчитывать только на себя и отыскивать свой собственный путь. Он не забывал о своей цели – прекратить всё это затянувшееся безумие, многовековое кровавое противостояние любой ценой. Хашвальт привёл его сюда, в этот странный мир чёрного и белого, в мир, где властвуют квинси под руководством Императора. В Ванденрейхе, даже в сравнении с Сейретеем, он чувствовал себя лишним, непонятно откуда взявшимся осколком другого мира, который как не приклеивай, не прикладывай – всё равно уже не приделаешь, а место стыка не отшлифуешь так, чтобы не было видно шва.
Синие глаза посмотрели пристальнее. Всего лишь… Совет? Урью помнил тот тон, каким были произнесены слова Юграма. Сомнительно. Но что ж. Пусть так. Спорить было бесполезно.
– Спасибо, я его учту, – рука машинально потянулась к очкам, поправляя их на переносице. Слова Хашвальда в лишний раз подтвердили, что такое отношение  связано с его назначением… Вот только на зависть это было похоже меньше всего. Скорее, снисхождение… и презрение? Бах ничего не сказал ему в ответ, лишь намекнув об его уникальности, приказал следовать за ним, не задавая вопросов. Но у Урью их было множество, а главный – та роль, которую отводил для него Император.  Он вступил в эту игру с плохими картами, и теперь тонул, не зная как избавиться от этого блефа.
– О чём именно… –  Исида интонационно выделил последнее слово и продолжил, смотря на него с не меньшим вниманием, чем раньше: –  ты хотел со мной поговорить? – возможно, это звучало грубо, но вряд ли только дело Кристины или его ночные блуждания по Ванденрейху стали настоящей причиной столь неожиданного и позднего визита. На последний вопрос было трудно сформулировать ответ сразу. Этот разговор напоминал хождение по болоту без шеста, каждое новое слово – это шаг, который нужно сделать правильно, иначе можешь провалиться в трясину ещё глубже. Глупым казалось перечисление всех тех отличий, которые он наблюдал. Зрительная память выдавала тот образ Хашвальда, каким он был при первой встрече, а сейчас тот выглядел как дарк-версия самого себя. Или в замке квинси он всегда был таким? Нет, все-таки в тот момент, когда Урью видел Хашальда в последний раз – а именно на общем собрании – тот был таким же, как в Каракуре. Мелькнула даже мысль о близнеце, но Исида отмёл её сразу как несостоятельную.
–  У тебя другой взгляд, выражение  лица… Ты как будто совершенно другой человек, –  заключил он, смерив его в очередной раз изучающим взглядом.

Человеческая память не бывает идеальной. Подобно любой компьютерной программе она порой способна подбрасывать своему обладателю разные сюрпризы, выдавая сбои. Эффекты дежавю, забывчивость – это только верхняя часть айсберга. Однако Исида Урью никогда на свою тренированную память не жаловался, и уж точно не был похож на некого недошинигами, который запоминал кого-то только после сильной встряски, пинка или конфликта. И сейчас, смотря в лицо своего собеседника, он одновременно узнавал его и не узнавал. Что-то неуловимо изменилось.  Что-то тёмное и можно даже сказать демоническое проявлялось в Хашвальде. С виду ангел оказался сейчас настоящим Мефистофелем, скрытым злодеем, неожиданно проявившаяся сущность которого проглядывала точно также, как в горящей свече сквозь воск становился видимым фитиль. И это непонятное содержимое, пугало, вызывало чувство непонимания и страха. До этой новой встречи у него все-таки возникло какое-то ощущение, что пусть они никогда не станут друзьями, но хотя бы не будут доставлять проблем друг другу, а теперь… начиналось казаться, что по сравнению с Базз-Би – именно Хашвальт и есть тот камень преткновения, на который ему придется постоянно натыкаться.
Юграм ответил на его замечание о внешности холодно и невозмутимо, но в голосе чувствовалась насмешка. У всего этого есть какое-то объяснение, Определенно. Исида это осознает, но ему не хватает ни знаний, ни понимания. У «наследника» много вопросов, вот только вряд ли кто-то станет на них отвечать.
– Как раз наоборот. Но такие изменения во внешности показались мне странными. Как будто передо мной совершенно другой человек. Не важно. 
Что ж, бесполезно пытаться выжать воду из камня. Бесполезно пытаться получить информацию у того, кто обладает властью над тобой. Этот урок он усвоил ещё в общении с отцом. И когда квинси напротив смотрит в окно, то Урью вспоминает нелегкие минуты разговоров с Рюкеном. Подросток сильнее сжимает губы и сдвигает брови к переносице. Он сдерживает дрожь, когда мужчина делает шаг к нему. Хочется отступить на тот же шаг или даже несколько, чтобы расстояние, разделяющее их, осталось прежним, чтобы было легче дышать, чтобы уверенность не оставляла его, но это – слабость. Недопустимо. Урью остается на месте, чувствуя его леденящий, пронизывающий взгляд. Он ощущает себя  птичкой на лабораторном столе, которую собираются препарировать, чтобы узнать, как она устроена. Горло пересохло. Он сглатывает, понимая, что именно сейчас начинается основная часть разговора. Хашвальт был подобен хищной акуле, которая сначала делает широкие круги вокруг своей жертвы, неспешно, постепенно сужая расстояние, и только потом наносит один точный и смертоносный удар.
Что привело сюда Хашвальда? Тот же интерес, что прошлых звёздных рыцарей? Непонимание? Или же у того были какие-то мотивы? Что ж, наверное, в той же мере, что и Юграм не понимал его действий, Урью не понимал всего начавшегося водоворота событий. К счастью, изучение его как экспоната в музее продлилось недолго. Мужчина устроился в кресле, Исида, помедлив, решил, что вполне имеет право поступить также, поэтому сел напротив него у небольшого стола, закинув ногу на ногу. В этот раз хотя бы точно можно быть уверенным, что к нему никто не станет приставать, как Кэндис. А в остальном…Брюнет еле сдержал хмыкание, услышав первый вопрос. Хотелось в отместку поинтересоваться, неужели после всех сегодняшних событий его собственные мотивы были для правой руки Императора главной причиной для беспокойства? Вряд ли. Всего лишь прощупывание почвы. Будь эта встреча три года назад, Урью бы полный жажды мести шинигами и стремления жить как настоящий квинси, отправился бы в Теневой мир только бы ради встречи со своей расой, желая восполнить нехватку общения, но сейчас… Он понимал, к чему ведет такая политика новоявленных родственников, и ему это совсем не нравилось. Лицо Хашвальда оставалось все таким же тёмным, невозмутимым и ледяным. Нет, все-таки не игра теней стала причиной таких изменений. Неужели дело только в его назначении?
– Не думаю, что мои мотивы и желания имеют хоть какое-то значение теперь. После решения Его Величества.
Он всё ещё никак не мог привыкнуть произносить этот титул, как и чувствовать себя зависимым от чьей-то воли, подчиняться власти. Урью к такому не привык. В случае с Рюкеном он мог поднять мятеж, но не сейчас, когда выбора не было. Опасная игра. Синие глаза смотрели настороженно. Теперь не оставалось ни какого сомнения в том, что Хашвальт знает обо всех встречах, которые произошли в течение этого вечера… Что ж, теперь ничего не изменить, но и оправдываться он не собирался.
– Вот как…  – он помолчал, потом продолжил. – Только уровень силы не всегда имеет значение. Возможно, это прозвучало слишком нагло и самонадеянно, но запугивания мифическими чудовищами ему уже порядком надоели. За свою короткую сознательную жизнь Исида Урью уже тысячу раз слышал слова о том, насколько он жалок и бесполезен, так что ничего нового о себе не узнал.

Отредактировано Ishida Uryu (2017-09-02 14:59:56)

Хашвальт, взгляд которого сейчас напоминал взгляд хищной птицы, определившейся со своей жертвой и уже выпустившей когти в её сторону, накинулся на него с ответными колючими и едкими вопросами, которые были покрыты холодом и насмешкой точной также, чем трава после заморозков инеем. Бесхребетный? Слабый? Легко поддающийся давлению? Едва ли… Урью, лишь сузив сильнее глаза, смотрел на него, пытаясь понять, что Юграм замыслил. Губы дернулись, с них хотели сорваться колючие и едкие слова, но он сдержался, решив перенять его тон.
– Хочешь сказать, что я могу тебе приказать… –  он особенно выделил это слово, ему самому это казалось смешным, –  ответить мне на тот вопрос? Сомневаюсь, что у меня есть такое право. Как и какое-то другое. Хотя мне кажется логичным, что поскольку я жил в другом мире, то кто-то должен ввести меня в курс дела…
Даже гостя и того принято проводить по комнатам и показывать то, где ему временно придётся располагаться, не говоря уже о «наследнике» этой Скрытой Империи. Устройство, личное знакомство с каждым штернриттером, вот только ничего этого не было и, вернее всего, не предвидится.

«Запомни, Урью, если мои решения кажутся тебе странными, то скорее всего ты просто не знаешь их истинной причины».

Исида понимал, что ему во всем этом странном спектакле отведена не самая лучшая роль… Он побледнел от следующих слов Юграма. Он не собирался меняться, подстраиваться под кого бы там ни было. Во всяком случае, долго. Не собирался выполнять приказы и плясать под чужую дудку. Его противостояние с Рюкеном началось уже давно, и, признавая власть родителя поначалу, Урью все равно оказывал сопротивление – делами, словами, поступками. Вызовом было как посещение Учителя, так и каждый самостоятельный шаг в сторону квинси. Но сейчас речь шла не об отце, а об Императоре всех квинси, развязавших войну, обладающих огромной силой и властью… и в подчинении у которого он сам оказался. Но что тут можно сказать? Как можно защититься от такого натиска?
Слова врезались в память, оседали там неприятным осадком, от которого становилось мутно и мерзко. Сможет ли он остаться верным своим принципам, сможет ли сохранить гордость и честь? Вопросы без ответа. Он тяжело сглотнул липкую слюну, чувствуя, что невозможно также просто отринуть то мерзкое ощущение, что обволакивало и затягивало точно также, как неосторожное насекомое смола в вечную ловушку янтаря. За словами Хашвальда отчетливо был виден силуэт чего-то по-настоящему жуткого и тёмного, как в фильме ужасов. Ловушка? Замок, полный призраков и нечисти? И… что за… Связь? Только ли как правителя со своими подчиненными или что-то ещё? Кто все они? Послушные винтики в механизме? Марионетки, которых Император дергает за ниточки? Хочет ли Юграм его только запугать или предупредить? Всё – обманчивый морок, болото, зыбучие пески. Сложно представить, сложно сложить картину из разрозненных кусочков, ещё сложнее понять те намёки, что давал ему его странный ночной собеседник.
Подросток поджал губы, морщась от следующей фразы.  Что ж, пусть считает его глупцом. Время покажет, кто и кого сможет переиграть в этой странной игре. А пока – придётся проглотить и это обвинение, как, наверное, ещё сотни впереди. Но вот предупреждения в его высокомерных словах Исида не видел, скорее запугивание и попытку придавить. Опять тоже самое предубеждение? В воспоминаниях чётко возникло искривившееся от злости и презрения лицо Базз-Би, надсмехавшегося над ним.
Слова Императора о том, что он «единственный гемишт, который смог пережить мой аусвелен…», которые можно было вписать для себя как в некую заслугу, противостояли высказанной позиции Базз-Би, которую, наверное, разделяли и все остальные обитатели замка: «Заруби себе на носу, принцесска, ты не имеешь никакого права называть себя квинси. Ты гемишт. Ге-мишт».
– Вот как... Никому не понравится высокое положение… бывшей прислуги? Гемишта? Каждый из которых для вас мусор? Ты это мне хотел сказать? Не утруждайся, Базз-би опередил тебя.  Но я никогда не был слугой или рабом,– он всё-таки высказал это, а после задал прямой вопрос: – Неужели слова Его Величества ничего не значат для всех квинси? А для тебя?

Все знают, что нужно делать, когда обрушивается холодный разящий дождь: прикрыть голову книгой или пакетом, спрятаться как можно быстрее, переждать или постараться добраться домой. Только из окна наблюдать за неистовым танцем струй, пожалуй, неплохо. В такую погоду завзятые одиночки, идиоты да те, кто потерял смысл своего существования, гуляют под дождём даже без зонта. Но что делать, если этот дождь обрушился на тебя внутри? Урью не знал и не пытался найти ответ на этот вопрос, но прекрасно понимал, что отпираться, когда Хашвальт выдал ему карт бланш– становится всё глупее. Не он ли недавно говорил, что «хочет» знать больше? Не он ли «жаждал» знаний? Но тут же он чувствовал огромный подвох: ничто не раскрывает человека лучше, чем его беспокойства, желания, стремления… Даже матёрые шпионы в критической ситуации могут назвать своё настоящее имя или выдать секретную информацию, так что… о чём бы таком спросить, чтобы вызвать как можно меньше подозрений, но в тоже время узнать что-то действительно полезное для себя? Юграма, пожалуй, эта игра даже забавляла – слишком уж довольная усмешка скользнула по его губам, слишком занятным было его наблюдение за столь необычным «объектом».
«В тебе есть то-то, что способно превзойти мою силу».  
Хотелось хмыкнуть, чтобы выразить свои эмоции. Будь бы Исида менее сдержанным – то, пожалуй, стоило бы рассмеяться от души. Почему-то в этот момент очень ярко представилась реакция Куросаки на его назначение «наследником» – сначала недоумевающее лицо, а потом хохот «де, кому такая дурь в башку пришла!!», выражение лица Рюкена, пожалуй, сместилось бы с обычного холодного с неким непониманием, как вот это вот может быть его сыном, к презрительно-насмешливому. То, какой фальшью отдавали слова Хашвальда о том, кто он есть, даже говорить не стоило. Да, этот новоявленный «Принц» не то, что сомневался в себе, он был уверен, что это всего лишь часть какого-то непонятного плана. Юграм, возможно, знает о том, что ему уготовано, так что… чему удивляться? От того, сколько бы актера на сцене не назвали Храбрым сердцем – храбрее тот не станет, а Исида… прежде всего он собирался оставаться собой. И что-что, а цену он себе знал, но не собирался доказывать кому-то. До того момента, как квинси начали войну, Урью жилось вполне прекрасно – и всё, чего бы он действительно хотел, сводилось к тому, чтобы вернуться в прежнюю жизнь, но он и не отрицал развития такого варианта сценария, когда на кон придётся поставить собственную жизнь.
И плевать он хотел. Что на Базз-Би с его неуемной одержимостью, переходящей в дурость (Куросаки два, что уж там, квинси версия), что на всех штернриттеров, что на… Хашвальда и Императора. Они были все для него «никем», и если те испытывали к нему ненависть, презрение или злость, то он скорее – равнодушие, чем интерес.
Урью проследил за тем, как Юграм резко поднялся, отошёл к окну, потом вновь посмотрел на него. Подобная театральность ему была хорошо знакома. Ещё он отметил, как тот прикоснулся к своему мечу, когда заговорил о Базз-Би. Угрозы в этом для него самого было не больше, чем в выдохе, но… это свидетельствовало как минимум о сложных отношениях между этими штернриттерами. Исиду вдруг заинтересовала мысль, чего же было всё таки больше в словах Хашвальда – запугивания или «поддержки», обдумав весь разговор, Урью склонился к мнению, что всё-таки первого. Если Император действительно знал, о чём он думает, то тогда его роль во всех этих событиях предрешена изначально, а если нет – то он будет ждать подходящего момента. Пауза затягивалась. Исида это чувствовал прекрасно, но уже специально оттягивал момент, потом поднялся – конечно, смотрелось это не так внушительно, как манёвр Хашвальда, но, тем не менее, сидеть в кресле в такой момент посчитал неуместным.
– Что ж…  – Урью сделал вид, что поверил словам Юграма. – Для начала я бы хотел знать, на какой стадии сейчас война с шинигами, и что происходит в Уэко Мундо. Ещё мне бы хотелось узнать больше об устройстве Ванденрейха и о своем роде. Раз уж я наследник .

«Честный ответ можно получить только на честный вопрос. Иначе получится бессмыслица. Ни ответ без вопроса, ни вопрос без ответа ценности не имеют. А потому, пока ты не спросил, никто тебе отвечать не будет».
(с) Йозеф Эметс

Исида был уверен, что готов ко всему, что скажет ему Хашвальт, но как только прозвучали первые слова, он вздрогнул, побледнел и широко распахнул глаза: такого он точно не ожидал. Шинигами… разбиты? Шинигами уничтожены?! Как такое возможно?! Эти два слова никак не хотели вставать рядом, не хотелось в них верить, но на лице Юграма не было ни намека на шутку. Да и никому в здравом уме не придёт в голову, что вот этот звёздный рыцарь вообще имеет чувство юмора. Часть проводников всё-таки спаслась, но смогут ли они противостоять Рейху? Смогут ли найти в себе силы вести дальше войну? У них нет выбора, но хватит ли сил? Хотя…а чего ещё следовало ждать, когда только за 5 минут 7 солдат Незримой империи смогли уничтожить 106 солдат и одного лейтенанта Общества душ… Исида прекрасно помнил тот разговор с Аконом и уже одни эти цифры сильно повлияли на его решение: за всю Зимнюю войну с Айзеном не было таких потерь. Ванденрейх – это действительно жестокая и хорошо отлаженная машина для убийств, способная своими гусеницами перепахать все миры. Это не война, это бойня, истребление…
Кто бы сказал раньше, что он так будет переживать за шинигами, то он бы жёстко высмеял его, а теперь Урью понимал, что действительно нужно для сохранения жизни, баланса и мира. В памяти всплыли лица всех тех воинов, с которыми он когда-то встречался, общался или сражался плечом к плечу. Кучики Рукия, Кучики Бьякуя, Абарай Ренджи, капитан и лейтенант Куротсучи (вот что-то, а в случае гибели первого он уж точно не станет переживать), Унохана Рецу и шинигами четвертого отряда, с которыми он неплохо проводил время… Кто из них выжил? Кто остался? Нет, нельзя об этом думать…
«Квинси нужно остановить. Императора нужно остановить. Любой ценой».
Он сжал веки чуть дольше и сильнее, чем хотел, только потом открыл глаза. Рука потянулась к пентаграмме, но Урью вовремя остановился, вспомнив как несколько минут назад также выдал себя Юграм. Он сглотнул и заставил себя переключиться на другие слова. Вести об Уэко Мундо были обнадеживающими – если Хашвальту было ничего неизвестно, то Куросаки, Иноуэ и Ясутора отлично справляются со всем. Значит, с ними всё в порядке, значит, они успешно справляются со своей задачей… Могли пустые стать в этой войне на сторону шинигами – вопрос, но то, насколько Ичиго умеет переламывать ситуацию в свою пользу Исида знал не понаслышке. Что ж, каждый из них будет делать то, для чего подходит больше всего. Цель у них одна. Что ж, пусть так… Цифры требовать нет смысла… Тогда что? О чём спросить?
Его молчание затягивалось. Молчать опять было нельзя…
– Благодарю за информацию… Хашвальт, почему сейчас ты обращаешься ко мне так официально?  – произнёс он, зацепившись за то, что резануло ухо в последнюю очередь, но с чего было проще начать. Его «Вы» звучало как оскорбление, да и не привык он к такому «уважительному» обращению, тем более что они как-то сразу перешли на «ты», впрочем, это не делало их даже подобием друзей – Юграм по издевке судьбы должен был общаться с тем, кто для всех занял его место… Какое же, наверное, отвращение он к нему испытывает, но для Урью это не имело значение – Хашвальт на него хотя бы не кидался, как Базз-Би, а ещё мог быть хоть и не очень надёжным, но все-таки источником информации.  Досье на Исид – лучше просто не придумаешь, пусть даже, возможно, это будут документы с купюрами или искажениями. Он хотел знать правду, даже если Рюкен её так тщательно скрывал. Точнее, особенно потому что отец так её скрывал. – Да, досье меня устроит,  – но подросток не удержался от вопроса о том, что хотел бы знать сейчас. – А Исиды тоже когда-то жили в Рейхе? Ты общался с кем-то из них? И да, меня интересует устройство и история Вандерейха, поскольку мои… родственники не посчитали необходимым, чтобы я что-то о нём знал… «Но лучше всего – сведения, как вас всех одним махом отправить в небытие…» – пронеслась шальная мысль, после чего он перешёл к главному, пусть ему было известно не так уж много, но война с Айзеном Соуске сделала некую информацию доступной и ему.  – И да, ты сказал об «Измерении Короля» – это и есть главная цель Его Величества? Разве оно вообще существует?

По легкому насмешливой тени, скользнувшей в глазах Хашвальда, по его выражению лица Исида прекрасно понимал, что тот знает его мотивы, видит его переживания за тех, кого он знал, с кем был знаком. Боль и страдания скользнули на его лице, а не торжество победителя над побежденным. Юграм все это знал, но при этом все-таки ждал, что скажет… Проверка или издевка? Итак, насколько он сам готов погрязнуть в этой лживой жиже, увязнуть в этом болоте интриг? Урью ещё не знал, но чувствовал себя так, будто был облит грязью с головы до ног. Кажется, что костюмы шинигами куда честнее одеяний квинси, которые только пытаются показаться безупречно чистыми, но на деле же можно даже глубоко не копать… Гордость бунтовала, но благоразумие давило ей на горло, требуя заткнуться и сказать то, чего от него хотели услышать, а не то, что он действительно думал.
  –  Вот как… –  пауза, слова обронены в пустоту, голос кажется чужим,   –   что ж… это хорошие новости. У меня будет шанс проявить себя.
Во всяком случае, так сказал Бах… что он должен. И Урью понимал, что ему не избежать этого, но не представлял, что будет делать, если столкнется лицом к лицу с кем-то из знакомых шинигами, и ему прикажут убить его? А если с Куросаки? Этой встречи он боялся больше всего. Ичиго не поймет  и попрёт, как танк, или будет как баран пытаться вернуть его обратно или же начнет орать. А вернее всего всё вместе… И даже если случай столкнет его с друзьями – Урью понимал, что уйти с ними нельзя. Поздно. Невозможно. Особенно теперь, когда он так близко к цели. Раз он может узнать больше, то что тянуть.  – Я хотел бы получить досье сейчас.
Урью хотелось как можно быстрее добраться до этой тайны. К тому же он понимал, что вряд ли ему после такой насыщенной ночи удастся уснуть, так ещё и то, что утром, вернее всего, ему никто уже не  позволит быть одному, не говоря уже о том, чтобы все подумать.
– Но у меня есть один вопрос…  Что тогда представляет звание «Последних», если это никак не связано с истреблением рода?
Рюкен на это не ответит, хоть носов его ткни в факты и доказательства. Значит, связь и общение было… Вот только об этом ему никто не рассказывал. Урью очень хотел знать, чем квинси так задели отца, что тот, пусть и сохранял верность традициям – всё-таки отказался от контактов. Точнее, случилось это до или после смерти матери… Или причина была в чем-то ещё, не только в Аусвелене? До этого момента младший Исида не припоминал, чтобы Рюкен поддерживал разговоры о квинси, не говоря уже о том, чтобы что-то самому рассказывать. Но была ещё проблема в  том, что он помнил смутно… И теперь он начинал понимать слова Учителя, его боль и сожаление… Тот был уверен, что ему пригодится перчатка Санрей… может, как раз для этого случая? Для встречи с квинси?!!
«Тогда ты поймешь чувства отца…А вот ни чер-та»
Перчатку он давно использовал, а вот отца так и не понял. После восстановления сил квинси их общение максимально сошло на нет. За исключением того случая, когда Урью оказался в больнице после нападения Гинджоу… Воспоминания об этих днях до сих пор царапали сердце, противно было чувствовать себя настолько беспомощным, как мышь в руках сытой кошки, что он бы предпочел ещё сотню раз подставиться под удары, чем в очередной раз услышать самодовольство в словах отца, желавшего показать, насколько он бесполезный, бесхребетный и жалкий воин.  Упражнения в острословии не прекратились даже при друзьях, из-за чего Урью ещё несколько месяцев спустя не мог смотреть им в глаза. После, пожалуй, их общение с отцом фактически прекратилось, но проблем от этого меньше не стало… Точнее, они росли как снежный ком, и если им суждено будет встретиться, то, возможно, на этот раз пойдет всё совершенно по другому. Он заставит отца считаться с его мнением и ответить на его вопросы! На нравоучения о титулах он предпочёл закрыть глаза: пусть считает что хочет, Исида не верил в это точно также, как и Хашвальт, но игра же должна продолжаться, да? Даже если они плохая.
– Да, ты прав, занимать твоё время и расспрашивать обо всём в военной обстановке недопустимо, так что я буду рад любым книгам… Но Хашвальт, скажи… где квинси скрывались все это время? Я считал, что они были истреблены, во всяком случае, мне так говорили… и никаких следов духовной силы ни в одном из миров я никогда не ощущал… Вы же, наверное, знаете, что я был и в Обществе душ, и в Уэко Мундо, – что скрывать, квинси, наверное, должны все это знать. Он понятия вот только не имел, где они находятся. Гадать можно было бесконечно, лучше уточнить.
Разговор об измерении Короля ему не нравился совсем. Война с Айзеном сулила громадные проблемы, но тот не смог добраться, а что будет сейчас? Император не был похож на того, кто отступит… Слишком многое поставлено на кон, но при этом тот ничего не терял.
– Я не понимаю… для чего Его Величеству… – он уже сам не заметил, как привык к этим отвратительным словам субординации, – Нужно измерение Короля? В Мире живых никто не может противостоять ему, в Обществе душ уже  тоже, окончательная победа над остатками шинигами – вопрос времени,  а Уэко Мундо… вряд ли может долго сопротивляться. Он уже получил абсолютную власть. Разве не так?
Не любит напрасных жертв? Вот как это называется? Надо же… Очень странно слышать эти слова о том, по чьему велению за несколько минут уничтожались сотни людей. Представить сложно, какая бойня творилась в обществе душ… Он чувствовал духовную мощь армии, когда стоял перед ней, но не мог представить, на что она способна и насколько эффективна. Это, пожалуй, нужно видеть, но видеть этого Урью совершенно не хотел.  – У меня еще много вопросов, но если я буду задавать их все, то, боюсь, займу слишком много времени. К тому же, на часть из них мне могут ответить книги… Когда я смогу увидеть Императора?