Кендис не любила казни. Подраться – да, поджарить кого-нибудь молнией, а вот эти наглядные карательные меры наводили скуку. Нет, понятно, почему, зачем и для кого именно императорские пельмени с кетчупом поданы, но вот потом же все это кому-то убирать придется. Вряд ли кровь на полу вытрет себя сама. Металлический привкус во рту появился сразу, как Владыка привел приговор слабака, строящего из себя наследника, в действие. Противно. И скучно. Кендис с трудом удержала гримасу брезгливости, чтобы та не наползла на лицо. Вряд ли Повелитель бы отреагировал положительно, если бы в рядах именных штернриттеров затесалась та, кто категорически не приемлет его методов наказания. С публичностью оного вопрос понятен: действительно то, что расправа с трусами произошла на глазах у всех – это хорошо и полезно. Другим сваливать с поля боя неповадно будет, но та ли стратегия – страх, чтобы с ней идти на войну?

А вот Бамбиетте явно понравилось. Кендис закатила глаза, стоило бросить взгляд на подругу. Хотя удивляться нечему: эта дурында всегда любила кровавые расправы. Кажется, такие шоу и случайный секс с кем-то из одноразовых зольдатов – единственное, что радовало их взрывоопасного недолидера. Кендис же считала, что такой дешевый размен – слишком дорогая цена за развлечение. Их и так осталось не столь и много, просеивать Генсей на предмет очередного одаренного - это как воду из камня выжимать. Так себе затея, по мнению Кетнипп. Вот и вздохи восторгов Бастербайн по поводу сцены казни она тоже не разделяла. Потому и ушла от разглагольствующей подруги подальше. В тишину, где еще один человек вынужден был пропустить представление. Но тут хотя бы интеллект присутствует, в отличие от дурочки с литерой Е.

Морг, облюбованный Жизель, располагался вдали от мест общего сбора. Пришлось покриулять немного по коридорам, тускло освещаемых голубым пламенем светильников. Правда, ничего сложного – Кендис тут бывала уже не раз, хотя и не сказать чтобы частенько, однако дорогу в обиталище их доморощенного некроманта знала отлично. Как и то, что тут блондинку могло ждать.

— Жесть какая! Жижи, как ни приду, вечно у тебя лужи, – привычно заныла Кетнипп, останавливаясь вплотную к растекшейся крови: так угрожающе начала подбираться к носкам белоснежных сапог, словно рядовой зомбяра Жижи, завидев вкусный мозг. – Кого расчленяла на этот раз?

Движение на лестнице она заметила не сразу, скорее, периферийным зрением, случайно повернувшись. "Ну, вот, опоздала", – поджала она губы, заметив чисто хьюбертовский разворот плеч, постепенно скрывающийся за дверью. Он там явно был не один, с кем-то разговаривал, но зеленовласка ни слова разобрать не могла. Зато понимала, что сплетня о казни – уже второсортна. Ее опередили. Качнувшись с пятки на носок, девушка легко перепрыгнула красную жижу, стараясь не запачкать белую обувь. Потом кровавые пятна с кожи не ототрешь – придется просить выдать новые, а значит, выслушать немало приятного о слишком низком уровне социальной ответственности. Типа, порядочные квинси более бережливы. Понятно, что обладательнице Литеры скажут немного, но остальное громко и выразительно додумают. Как бы вроде пофигу, но кто его знает, кому поноют это господа хорошие. Дойдет до истерички Бастербайн – и начнется на полдня выедания мозга. Бамби умела быть занудой, когда хотела. Но проблема даже была не в этом. Сапоги ей нравились. Мягкие, удобные. Не факт, что следующие будут такими же.

Зеленовласка прошла дальше и, сдвинув в сторону какие-то записи на одном из металлических столов, приспособленных Живель под ее эксперименты, пристроила свою пятую точку на освободившейся поверхности. Лучше вообще было не думать, что тут до нее лежало. Зная Жижи, проще забить: меньше знаешь, крепче спишь. Наманикюренный ноготок подцепил какой-то лист, мелко исчерканный какими-то каракулями. "Н-да, опять какая-то хрень", – подумала девушка, тут же усилием воли сдержав инстинктивную зевоту. Нет, ей заумностей "Зет" не понять. А вот с этим выскочкой-наследничком подруга бы нашла, поди, общий язык. А Кетнипп лень во всех этих ученостях разбираться. Вот вжарить на пару-тройку гигаджоулей – совсем другой разговор. А вот это вот все – не про нее.

— Почерк у тебя, конечно, – фыркнула Кендис, небрежно отбрасывая бумагу обратно. – Мозг сломать можно, пока разберешь твою писанину, – она уныло вздохнула: кажется, тут тоже будет рутина. – А тебя чего на казни не было? Чем так увлеклась, что опять публичную порку прогуляла? – девушка покосилась на мнущегося в углу за каким-то совершенно бесполезным занятием зомби. – А зря, там лужа значительно больше, чем у тебя. Скажи своему тупице, что для него есть работенка.

"Хм, вроде похож на последнего, который Бамби ублажал. Из-за этого убогого прикида не понятно. Н-да, уже не такой живчик, как в койке Бамбиетты", – хмыкнула блондинка. Она поймала собственный идеальным образом завитый локон и накрутила на палец. Покосилась на лестницу, на которой скрылся Хьюберт, напрягла память. Кажется фон Шварцвальт ушел раньше, чем началась самая жесть. Похоже, этого глупыша Винтерхантера увел, что ли? Кендис не обратила внимания. Гораздо интереснее было посмотреть, как мялись на входе в зал Юграм с Баззом. То, что Хашвальт опоздал – еще не весь смак. А вот то, что его просто не пустили, заставив, словно последнего новобранца, выглядывать из-за спин зольдатов – это прямо скандалище.

— Ни за что не догадаешься, кто вынес приговор и кто при этом топтался на пороге.

Они никогда особо не ладили с Жизель. В виде ли девчонки или же как "Зет" в очередной раз приспичит – Кендис было без разницы. Просто для активной и деятельной Кетнипп штатный некромант Ванденрейха казалась себе на уме. А зеленовласка не любила чего-то не знать или не понимать – поэтому как-то и избегала коллегу по литере. Вот только, в последнее время, в Зильберне творилась какая-то дичь, мало вызывающая отклик в душе молниеносной девушки. "А не лихо ли столько дешевых казней в свете войны?" И единственная, кто испытывала несколько другой кайф от смертей обитала почти безвылазно в дворцовом морге.

— Так сказала, будто Хьюберт нас всех согреет, – усмехнулась блондинка. – Боюсь, тогда Бамби экспроприирует его для личных нужд. Тебе ли не знать, как ей вечно надо под кем-нибудь подразогнать кровь.

Сплетни – единственное, что хоть какой-то фан создавало в этом обледеневшем дворце. Саму Молнию забрали не так и давно, и она еще помнила развлечения Генсея. А юный мозг категорически противился рутине и скуке. Тех, кто тут прозябал битое тысячелетие, можно понять. За этот срок им поди вообще все опостылело. Вон тот же Блэк спит и видит – как бы что спалить к чертям. А может, и чертей заодно. С Бастербайн они друг друга стоили. Кендис даже удивлялась, как они до сих пор не сломали пару кроватей – или уже, и она просто пропустила? Подаренная ей Императором сила давала понимание собственной исключительности и офигенности – вот только толку от нее, если все сиднем сидят в Зильберне – и даже попрактиковаться особо не на ком. Разве что, как Бамбиетта, кончать случайных любовников разрядом под миллиард вольт после разового перепихона. Опять же скучно, объяснительные потом еще писать...

Зеленовласка представила, как именно будет согревать их Хьюберт. Всех. Разом. И совсем уже в голос рассмеялась. Оргий в Зильберне еще не бывало.

— На нас всех его не хватит. Там Бамби укатает бедняжку так, что этого красавчика опять придется из могилы доставать. Правда, потом он будет уже слегка потасканным.

Кетнипп не представляла, как это вообще возможно. Она успела насмотреться на зомби Живель, но вот так, как вернул Шварцвальда в ледяные ветра бывшего Лихтрейха Император – это было что-то на религиозном - на самом деле, чуждом блондинке. Мозг, воспитанный на фильмах ужасов, спокойно сжился с ходячими мертвецами в морге, но воскрешение – это оказалось чем-то за гранью. И Молния старалась интуитивно держаться от этого подальше. Еще, неровен час, распнут кого-нибудь на кресте, потом оправдывайся. Но реплика Жижи натолкнула зеленовласку на новую тему для обмусоливания пикантностей.

— Попробовала его там уже, что ли? И как он тебе? – зеленовласка провокационно, с намеком, дернула бровками. – Провела углубленную проверку работоспособности всех органов? Или там все уже усохло?

Новая сплетня бы неплохо разнообразила досуг. Не все же обсуждать ее одинарную – и, слава всем высшим силам, неудачную – попытку порезвиться с наследничком. Его занудство поди и в постели не иссякает. Кендис тогда так хотелось прибить Жизель, подавшую и подогревшую идею. Ладно хоть все как-то на тормозах спустили эту инициативу. Но все равно приятного было мало. Ей не отказывают! Так что эту тему девушка избегала, но легко могла перемыть кости другим, более согласным на все зольдатикам.

Взаимные подколки зеленовласки с Жижи на интимные темы – тот максимум веселостей, что был подругам доступен. Ну, не обсуждать же очередную кислую мину Грандмастера, хоть и он тоже был той еще смазливой лапочкой, по мнению Кетнипп. Лучше вон снова за глаза прочихвостить Бастербайн с ее регулярными похождениями. Их не мусолит разве что слепой. Хотя ручеек мальчиков-зайчиков в койку "пороховой бочки" не иссякает, несмотря на все последствия. Ну, да, никто не жалуется – ибо не выживает.

— Ты в ссылке, что ли? – удивилась Молния на слова Жизель. – Что натворила? Оттяпала кому-то что-то жизненно важное и сказала, что так и было? Или это все последствия глубокой проверки? – девушка усмехнулась собственной шутке.

Если брюнетка и попала в немилость Повелителя, это как-то прошло вне внимания Кендис. Зеленовласка оттолкнулась от стола, на котором пристроилась. Жижи выглядела уставшей, но блондинка даже не представляла, чем там приводит себя в чувство некромантка. Может, кровью девственниц – слава богам, на роль которых Кетнипп давно не подходила.

— Давно ела, подруга? Выглядишь не лучше своих шустриков, – хмыкнула она. – Пойдем, ты перекусишь чего-нибудь не из того, что недавно тут еще шевелилось, и я расскажу тебе, что ты пропустила.

Надо сказать, она и сама бы с удовольствием заморила червячка. Сбор на казнь был быстрым - многих оторвали от обеда, так и брошенного в столовой. Но тащиться сейчас туда, где все взбудораженно обсуждают лужи кровищи в актовом зале - не хотелось. Она поэтому и пришла сюда, что тут те же лужи выглядели как-то обыденнее и уместнее, что ли. Хотя, конечно, перекусывать за секционным столом блондинка не планировала. Пока еще врагом своему здоровью она не была. Мало-мальски о вреде трупных бактерий девушка знала – от той же Жижи, иногда включающей научную душность. А становиться очередной претенденткой в местные зомби Кендис как-то не горела желанием.

Лазарет дышал ледяным сквозняком, цеплявшимся за кожу, как голодный зверь. Кэндис щелкнула языком, отряхивая невидимую пыль с рукава, – белый мундир оставался безупречным, словно бросая вызов серости вокруг. На столе перед ней валялись склянки с засохшей кровью, а под ногами змеилась трещина, заполненная чем-то бурым. Когда-то это, похоже, была кровь. Видимо, карманные зомби подружки не так уж старательно замывали тут все поверхности. Девушка наступила каблуком на заполненную натекшей со швабры водой выбоину в белом кафеле, наблюдая, как пятно расползается в стороны. Символично. Всё здесь гниет, даже полы.

Галогеновые лампы мерцали над головой, отбрасывая на белоснежные стены искаженную тень зомби, монотонно шаркавшего тряпкой по полу. Зеленовласка вздохнула. Перевела взгляд на подсыхающую у порога лужу крови. Та уже загустела, превратившись в темное зеркало, в котором отражались осколки этого проклятого места – отполированный секционный стол, инструменты и склянки с непонятным содержимым на столе, папки с записями, испещренными нечитаемым почерком Жижи...

— Больше, чем Хашвальту, – механически повторила она за подругой. – Н-да...

Кэндис скользнула взглядом по стенам, усеянным тенями от стеллажей с пробирками и загадочными инструментами, напоминавшими орудия средневековых пыток. Запах антисептика смешивался с железным душком свежей крови – привычный коктейль для этого места, но сегодня он казался гуще, навязчивее. Даже воздух здесь был пропитан предчувствием беды, словно сама атмосфера Сильберна сжималась в кулак, готовый обрушиться на тех, кто осмелится выдохнуть.

Наконец, Кетнипп нашла взглядом Живель. Та стояла... совершенно не похожая на себя.

— Рука Короля Душ, говоришь? – произнесла Кэндис, растягивая слова, будто проверяя их на прочность. Легенды об Укитаке Джуширо витали даже среди квинси – существо, способное поглощать атаки, словно бездонная пропасть. – Ты уверена, что это не галлюцинация после перебора с реагентами? – язвительность в голосе приглушила тревогу, затаившуюся в глубине грудной клетки. – Надеюсь, ты хотя бы успела ляпнуть ему пару колкостей перед побегом или оттяпать что-нибудь жизненно важное?

Ответа не последовало. Жизель лишь повернула голову, и на мгновение Кэндис уловила вспышку чего-то чужого в ее взгляде – словно за маской некроманта прятался испуганный зверек, загнанный в угол. Зеленовласка подавила желание схватить подругу за плечи и встряхнуть. Вместо этого она прошлась вдоль стола, касаясь кончиками пальцев холодного металла. На поверхности валялись листы с зарисовками – спирали, руны, схемы, напоминающие расчлененные органы. Черт знает что.

Лазарет сжался вокруг, стены задышали, напоминая, что здесь нет места героям – только жертвы и палачи. Кэндис потянулась к локону, накручивая его на палец, пока кожа не заныла. Этот жест всегда успокаивал, но сейчас волосы казались чужими – жесткими, колючими, как проволока.

Личное пространство каждого из них оставалось личным пространством. Не такие уж и близкие подруги были они с Жижи, но затравленность во взгляде брюнетки слегка сбила зеленовласку с толку. Но та тут же развернулась вокруг своей оси.

— Укитаке-сама! Выходи, подлый трус! – заорала она на всю мертвецкую.

Лазарет ответил ей скрипом труб – где-то капала вода, отсчитывая секунды до ей одной известного часа икс. Даже зомби замер, не понимая, тереть ему дальше пол или уже пора на тот свет. Так и стоял, уставившись отсутствующим взглядом в пятно на полу, будто в нем таилась разгадка вселенской тайны.

— Хм, – пожала плечами девушка. – Никого.

Кэндис шагнула вперед и остановилась в метре от Жизель, вдыхая запах антисептика и чего-то кислого – возможно, разложения. Её пальцы сами собой сжались, и между ними вспыхнула дуга электричества, осветив тени под глазами брюнетки. "Слабость – это не про нас", – говорили глаза напротив, казавшиеся совсем дикими в искрящей зелени разряда.

— Тут никого нет, кроме тебя, меня и твоего вялого зомбаря. Ни одного пальца Руки Короля из окон не торчит. Даже среднего, – фыркнула Кетнипп. Липкое навязчивое прикосновение ужаса Жизель заставило ее саму передернуть плечами. – Это ж очевидно: он просто дал тебе сбежать. Укитаке же там славится своей любовью к маленьким деткам, – Молния скорчила гримасу, демонстрируя свое отношение к намеку. – Вполне вероятно, отпустил тебя специально. Чтобы ты испугалась и притащила этот липкий страх сюда.

Она приблизилась к подруге вплотную. Даже наклонилась слегка с высоты своего роста, чтобы разглядеть каждую трещинку в фасаде безразличия, которым пыталась прикрыться некромантка. Запах озона и антисептика смешался с дрожжевым шлейфом адреналина – Жизель пахла борьбой, поражением и отчаянием.

— Завязывай, подруга, – резко бросила зеленовласка – и продолжила чуть мягче, выпрямляясь. – Тебе точно надо поесть, а то накрутишь себя со своими домыслами на пустой желудок.

Девушка развернулась. Остатки молнии зеленоватыми искрами рассыпались шлейфом на пол, гаснув в полете.

— Тут у тебя есть, что схомячить, а то я с голодухи решу, что и твой зомби очень даже ничего? Тащи еду, – зеленовласка хозяйским движением расчистила пространство на том столе, где недавно сидела, едва ли не смахивая записи Живель на пол. – Заодно расскажешь самые сочные подробности, как тебе удалось свалить от этого старого пердуна, – Кендис хихикнула собственной шутке. – И да, я все равно не понимаю, почему это повод для ссылки.

Одна пробирка все-таки не удержалась на самом краю стола и грохнулась на пол, вмешивая в скупую на звуки атмосферу лазарета легкий звон рассыпающихся осколков. Но Кетнипп даже не обратила на это внимание.

— Давай живее. Я тебе в красках опишу, как уныло выглядел опоздавший Хашвальт. Да, именно он потеснил тебя в немилости, да еще и со своим психованным дружком.

Зеленовласка подтащила к столу еще один стул, предварительно освободив тот от стопки каких-то книг, и, водрузив свою упругую задницу и подтянув под себя одну ногу, в ожидании уставилась на хозяйку помещения, одним взглядом словно говоря "Ну, когда жрать будем?"