Ветер воет над Пустыней. В этот раз не так как раньше - в этот раз рев мертвого ветра разносит звуки боя. Меч 95го арранкара, против оружия пресловутого перебежчика. Мурата так и не дал им какого то конкретного названия. Пустых, что примкнули к Захватчикам нельзя было назвать "Предателями" хотя бы потому, что они никого, по сути, не предавали. Слабый пустой следует за сильным, так уж заведено - это не писанный закон Уэко-Мундо. Но было что то в этих "Солдатах", что вызывало у Риньери резкое отвращение, вплоть до жгучей ненависти. Было ли это напыщенное высокомерие перебежчиков, или, если кому то такое придёт в голову, "зависть" "бесхозного" Мураты (хотя он сам ничему не завидовал), разницы не было. Этих Пустых Рин убивал. Охотился, убивал и поглощал. Почти как в старые добрые, с той лишь разницей, что в "старые добрые" Риньери так яростно охотился только от безумного голода, когда единственной мыслью в голове было "ЖРАТЬ". Теперь 95й охотился не от голода, но от чистой ненависти. А после победы, он поглотит то, что останется от врага и станет сильнее, узри же, Великая Пустыня! В коем-то веке твоё порождение не строит из себя интеллигента-вегетарианца! Теперь то ты гордишься своим порождением? Так бы, наверное, Мурата и спросил бы у безлюдной Пустыни или у бестелесного Ветра, что только и мог напевать самые разные мотивы, под стать окружению. Всё-таки, он явно сходил с ума.
Серо противника болезненно обжигает предплечье - в последний момент Рин закрылся он очередной вспышки. Вражеское оружие выглядит неказисто, меч с цепью из рейши и грузилом на конце. Враг пытается удрать в Сонидо, но Мурата мчится следом. Враг бросает вперед цепь - растягивая её с помощью своей реяцу. 95й парирует, лицо под шлемом искажается от злости, сейчас ему нет дела до пробитого плеча, раны в боку, и на бедре. Сейчас всё существо Риньери Мураты направленно на то, чтобы поймать и убить противника. Ему не уйти, это факт. То ли от того, что после перехода к силам Захватчиков у арранкаров-перебежчиков рождается какое-то отвращение к своему Пустому происхождению, то ли все от той же самоуверенности, но практически все со временем начинают хуже пользоваться своими природными способностями. Причем хромают даже основы - Иерро слабое, такое Рин даже без релиза научился пробивать, Сонидо - ни к чертям ни в армию синигами, медленно (с точки зрения Риньери) и неуклюже. Единственное, в чем хороши все без исключения - Серо и иже с ним. Этот например, умудрился изрядно потрепать Мурату именно Серо и стрелами из рейши. Методы Захватчиков этот гад ползучий освоил на приемлемом уровне. Поэтому до выхода в Релиз, у Риньери были большие проблемы. Белый Ворон вспыхивает черно-фиолетовым пламенем. Первая волна идет вслед за противником - уловка, чтобы тот рванул в сторону, прямо перед ним взрывается вторая волна, обзор ухудшается от поднятого песчаного облака и, наконец, умудрившись прескочить противника, 95й выпускает третью волну Серо прямо в упор. Не давая раненному противнику прийти в себя, Мурата пригвождает его к земле, вонзив меч тому прямо в грудь. Рука с крестом квинси пытается набрать рейши для формирования лука, но ступня в костяном доспехе ломает кисть врага, вдавливая и крест и саму кисть в песок. Заканчивает все эти пляски яростный град из Бала, вышибающий всю дурь из пустой головы, вводящий противника в нокдаун. Затем меч резко вырывается из груди противника и так же резко вонзается ему прямо в лоб, моментально обрывая его жизнь.
Всё это действо произошло за считанные минуты, хотя самому Мурате и казалось, что прошла вечность. Тяжело дыша пошатываясь, но не снимая релиза, Риньери вскидывает голову вверх, в мертвое чёрное небо испуская вопль облегчения. Ещё один убит. Ещё одна песня написана кровью и звоном меча, забирай, Вездесущий Ветер, пополни свой и без того бескрайний репертуар, неси по Пустыне этот мотив, вдохновляя тех, кто умеет слушать! На фоне своего триумфа, Риньери даже не задумывается о том, откуда в успевшем утихнуть Ветре новый мотив - что то умиротворяющее и тем не менее, напоминающее о чем то или о ком то знакомом. Как будто бы на просторах безжизненной пустыни появился ма-аленький огонёк реяцу. Такой маленький и такой знакомый, где то тут, неподалеку...

Отредактировано Rinieri Murata (2023-01-26 17:47:06)

Сердце уже не колотится так быстро, дыхание сбивчивое. Адреналин в крови сходит на нет и раны дают о себе знать. Риньери садится возле тела, убитого Солдата-арранкара. Сражаться с дикими адьюкасами - тяжело, сражаться с арранкарами - ещё тяжелее. Релиз позволяет не думать о ранах, которые в ином случае вывели бы из строя, достаточно сидеть спокойно и позволить регенерации делать свое дело. Конечно, до регенеративных способностей, скажем, Улькиорры Шиффера, Рину было как до Уэковской Луны пешком, но несерьёзные повреждения он залечить мог спокойно и без посторонней помощи. Самая серьёзная рана - плечо. Перебежчик застал его врасплох, накрыв очередью из стрел, это будет заживать долго и нудно, и ощущение ожога будет ещё долгое время напоминать о себе. В бок пришелся удар вражеского меча - недостаточно глубокая рана, чтобы волноваться о внутренних органах, но достаточно глубокая, чтобы уделить ей внимание. Рана на бедре представляет собой ожог от вражеского Серо, аналогичная ситуация с предплечьем, эти раны уже практически затянулись, оставив лишь закоптившийся след на костяной броне. Мурата сидел рядом со своей жертвой, вслушиваясь в Ветер Пустыни. Поразительно, ведь ещё каких то пять минут назад, этот ветер ревел в ушах, подхватывая ритм битвы, кровожадный, агрессивный мотив, который кружит голову и заставляет кровь бурлить в жилах, а теперь мотив снова сменился на спокойный и безмятежный (насколько это вообще возможно для Уэко-Мундо). Если бы Риньери мог описать это словами обитателей Мира Живых, то описал бы этот мотив как шелест травы в бескрайних полях, залитых светом Живой Луны. Тихая летняя ночь. Живая ночь. Но Риньери не мог знать, как эта самая, "Живая Ночь", выглядит. Он просто знал, что сейчас Ветер напевает успокаивающую мелодию, тихий и размеренный вой пустоты Уэко-Мундо. В этой бескрайней мертвой пустоте, постепенно приближался крохотный огонёк духовной силы. Маленький и любопытный, он приближался в сопровождении другого источника реяцу - больше похожего на звезду, прохладный золотистый свет, идущий также безмятежно, как и Ветер Пустыни. Риньери сидел и ждал, когда эти два источника выйдут к нему, он был бы очень рад этим двум "огонькам".
- Ветер Пустыни снова сплел наши пути, - приветливо говорит Мурата, когда источники света подходят достаточно близко, - Я рад новой встрече, Нийол Хэн-иету.

Отредактировано Rinieri Murata (2023-02-01 16:11:17)

Девяносто пятый улыбается, пускай шлем и скрывает лицо, но голос делает всю работу по экспрессии эмоций.
-И нет, и да. - радушно отзывается Ворон, поворачивая голову в сторону собеседника, надо бы встать, а то невежливо как то, смотреть снизу-вверх,- Не обманись схожей униформой, это... Существо... - отвращение само собой проскальзывает мерзкими тёмными нотами, - Это существо было Пустым. Один из цепных псов Тюремщика... - релиз сбрасывается густой, черной дымкой, являя арранкара в своем обычном "человеческом" виде. - Из всех Захватчиков, именно они вызывают у меня большую... Неприязнь... - слово не совсем подходящее, но аналогичное по смыслу. Риньери подхватывает ещё не успевшую истлеть конечность своего оппонента и принялся аккуратненько её уплетать, для маленькой Ящерки внизу все ещё оставалось прилично еды, Мурата был не против, ему много и не нужно было, - Его сила немного приумножит мою, пускай уж так, чем оставлять цепного пса на воле, да без привязи. - хотя необязательно было посвящать Джеймса во все тонкости природного устройства пустых, некоторые "особенности" были сами-собой разумеющимися, все таки, просто так уплетать за обе щеки то, что когда то было частью армии Захватчиков, к которым, кстати, этот самый Джеймс все ещё и принадлежал, было бы неприлично. Белый Ворон все ещё торчит в голове (или в том, что от неё осталось), Рин выхватывает меч, чтобы резким движением отделить конечность от тела, дабы не мешать ящерице, да и самому свободно поворачиваться вправо и влево. В самом же деле, не стоять перед собеседником скрючившись в две погибели, уплетая останки перебежчика. - Не сочти за наглость, мне просто любопытно, а что же привело тебя в эту мертвую пустошь? Никак очередной "Мудень в очках" потерялся? - хотя и в самом деле было интересно, что понадобилось человеку в Царстве Мертвых. Вот уж действительно, поди разбери этих людей...

Отредактировано Rinieri Murata (2023-02-12 18:14:09)

Его что то тревожит. Его тревога отзывается звуками в его словах, слова подхватываются Ветром, который внимательно слушает их, прокатывая между собеседниками нотки неуверенности и сомнений. Все таки, странный он человек, этот Джеймс. До любопытного странный. И слова у него странные.
- Тебе я могу поверить, - Ворон все так же увлеченно, с неторопливой безмятежностью уплетает отсеченную конечность, - В конце-концов, она тебе верит, - спутник Джеймса, маленькая ящерка, до такого же странная, до такой же степени любопытная. Риньери аккуратно поворачивает голову в сторону маленькой искорки реяцу, которая становится больше по мере насыщения, - Смышленая... Интересно, какой она станет? - вправду, интересно в кого вырастет эта ящерка. Рассел, тем временем, говорит нечто такое, что заставляет Рина прекратить есть. Нет, странны не сами слова, странен посыл который они несут. Неужели человек может быть настолько неприкаянным? Настолько отчужденным от своих, что ему проще позволить случаю вести его туда, куда не глядят глаза и не зовет сердце. А может?
- Ты же слышал пение Ветра? Если ты слышал его и в итоге шел за ним, то может так статься, что твое появление здесь - вовсе не "само по себе" произошло... Что говорит тебе твое сердце? - Ворон наклоняет голову на бок, внимательно всматриваясь в лицо Джеймса, - Вроде бы так говорят в Мире Живых? - человек, словно стоит на краю водопада, не решается сделать шаг в неизвестное, может быть так себе думает Джеймс, тут Рин не может говорить наверняка, - Ты уже пришел сюда, ты уже слышал Песнь Ветра, ты уже ближе, чем хочешь думать... - потому что как может быть иначе? Риньери хочется сказать ещё много чего, но он останавливается на полуслове, наконец замечая то, что уже наверняка заметил Джеймс Рассел, Песня стихла, Ветер затаил дыхание, как будто бы ожидая...

Отредактировано Rinieri Murata (2023-02-17 21:48:52)

Риньери доводилось слышать о (и даже однажды встретить) людей, подобных Джеймсу. Говорят, что такие среди людей "не от мира сего", что бы оно ни значило. Странные в общем. В своем мире никак не могут ужиться, в окружении себе подобных долго не задерживаются и очень быстро становятся "своими" для "чужих". Во всяком случае, так Рину казалось сейчас.
- Что есть "порядочный человек"? - Люди часто говорят про свою "порядочность", но что они этим пытались сказать, а главное кому, этого Мурата не до конца понимал. Джеймс считает себя "непорядочным"? Странный. А вот с Ящеркой - это уже интересней. - Охас Лагарта... - Не дело это, давать разумному существу имя, вдруг оно у неё уже есть, но это звучало достаточно уместно. Настолько уместно, по скромному птичьему мнению, что Риньери и не заметил, как произнес эти слова, причем именно Ящерке, с любопытством наблюдая за последней. Можно сказать, он по факту обратился к ней и ждал лишь реакции, задавая вопрос самому себе "Угадал или нет?". Однако самое главное сказано далее. Рассел практически прямым текстом заявил, что шел сюда, можно сказать, по зову сердца, или по чьему зову там люди делают то, чего не в силах объяснить словами? Вообще слова Джеймса (интересно, слышал ли он сам себя со стороны), вызывали одни лишь положительные эмоции. Не такой отклик должен был возникнуть при общении с захватчиком. Но Ворон слушал своё сердце, слушал Ветер Пустыни, который снова стал тихонько завывать, подхватывая слова странного человека. Мурата мягко улыбнулся, - Я тоже не знаю, как это работает... Хотел узнать, чуть не сошел с ума... - Риньери вернулся к своей трапезе, - Потом стало легче...
Однако перекус пришлось оставить. Внезапно появление Пасти, как её называл сам Риньери, застало последнего врасплох. "Черт, расслабился!" - пронеслось громовым разрядом в голове, к счастью, идеально среагировал Рассел, буквально вырвавший своего клювастого собеседника из беды. "Это не та поступь, которую используют Захватчики... Чем то на нашу похожа..." - мысль засела в голове, поджидая более удобного случая.
- ...продолжить беседу можно и на том холмике! - таковы были слова Джеймса. Риньери был не против. Оного холма, Риньери уверенно коснулся своими ногами, не упав на пятую точку разве что благодаря поддержке своего собеседника.
- Для Пасти нет разницы, в каком месте песчаных дюн есть. В песках мы всегда в опасности... Нам нужно уходить в Лес... - сказал Риньери проглатывая то, что осталось от конечности перебежчика, перекусили, можно и честь знать, - Биться с Пастью бесполезно, тебе уже довелось видеть её в действии... Уходим, старайся не ступать на песок. - Вот сейчас и посмотрим, насколько "своим", являлся Джеймс... Хотя, "Своим" для кого? Да...  Именно это и предстояло выяснить. И не было в этой Пустыне лучшего места, чем Кварцевый Лес... Риньери встает на ноги, отряхивается и пускается в Сонидо прочь, навстречу "ожившей" Песне Ветра...

Отредактировано Rinieri Murata (2023-03-02 01:22:13)

Он и не заметил, как ступил на ровный черный кварц. Не заметил, как оставил Рассела позади. Заметил бы раньше, неприменно бы остановился, чтобы подождать. Это место выглядит знакомым... Даже звучит так же... Ветер отражается от кварцевых стен и каждое отражение - есть звук, эхо того что было когда то. Слов не разобрать. Разве что, немного сиповатое:"Неловко, что помешал...". Разобрать остальное сложно... Ветер иногда срывается в резких порывах, эхо звучит как крик, но слов не разобрать. Кто же обитал в этом месте? Риньери чувствовал следы присутствия кого то... Кого то весьма сильного. Уровень на голову выше самого Мураты, как знать, может даже выше уровня Гриммджоу... Естественный, чистый, не тронутый экспериментами Айзена. Естественный как сама Пустыня. Мурате стало немного неловко, ведь создания, подобные тому, что когда то здесь был, как правило не очень радушны "искуственным" арранкарам Айзена. Но то ли хозяина этого места в данный момент не было дома, то ли, если он был, то ему было не до такой мелкой сошки, как Риньери, а сам ворон никого так и не почувствовал. Лишь Ветер, эхом гуляющий по "стенам" из черного кварца. Красивое место. Уникальное в своей отчужденности от остального мира. Вероятно, это место создал... Или лучше сказать обустроил? Наверное да, скорее всего обустроил (например, немыслимым, по меркам самого Мураты, по мощности взрывом реяцу) тот, кто здесь обитал. Этот, неизвестный 95му, Васто Лорде, всем своим видом показывал своё отличие от остальной Мертвенно-белой палитры Пустыни. Кварцевые скалы либо, если так можно сказать, "закоптились", либо были ещё каким-нибудь образом "окрашены" в черный. В конце-концов, Риньери прежде не приходилось видеть черный кварц на просторах Пустыни. Воистину интересное место. Интересно также было и то, что Мурата находил это место знакомым... И тут до Ворона дошло...
Он уже был здесь прежде. Ну, не совсем здесь, он был неподалеку. Всё это время! От осознания того, что неподалеку от его собственного "укромного уголка", все это время, обитал Васто Лорде, доводит до смеха. И Мурата смеется. Смеется над своей недальновидностью, как же мало он, оказывается знал об окружающем его мире... И только теперь, внезапно, Ветер доносит до него слова Джеймса: "...зависит от того, насколько им - нам - нужен был Старк...". Нужен БЫЛ. Старк был. Раз "был", значит убили. Не просто кто то убил. Убил его Рассел. И Убил он его той самой Ящеркой - Охас Лагатра... Риньери замолчал. Смех оборвался резко, как будто бы его обрубили резким ударом меча. Ворон стоял неподвижно, переваривая только что открытое для себя. Нет, сказать, что Мурата был близким другом экс-Примеры, это сильно так преувеличить. Он этого самого Старка то видел, раз-два и обчелся. Но почему то тот факт, что Примера мертв, каким то непостижимым, для самого Мураты, образом, удручал. Ворону стало тоскливо. И тоска отозвалась Ветром, который донес далекий, но знакомый перезвон Капеллы.
- Пожалуй, действительно пора... - слова сказаны в никуда. Ни для кого. Для Ветра. Для Пустыни. Эти мысли направляют его в сторону его "логова" (как же смешно звучит). Мурата шел по кварцевому настилу, перемежающемуся с песком. Все дальше в Лес и ближе к Капелле. Он начал свой пусть отсюда. Он шел по следу. Он следовал за Захватчиками. В конце-концов, он их нашел. И как он раньше-то не обратил внимания? Квинси с пустым в кармане, не уживающийся среди своих. Он слышал Песнь Ветра, она вела его. Поступь Рассела, вне всяких сомнений, походила на поступь пустого... Очень уж интересный человек этот Рассел. - Пускай Ветер направит тебя... - опять же, куда и кому он это говорил? А главное, зачем? Это то скоро и предстояло узнать. Ветер укажет Джеймсу дорогу, а Риньери попробует выяснить, так ли сложилась тропа из кварца... Но сперва, одно небольшое, но важное дело.
Риньери не думал о том, куда идет, не смотрел по сторонам. Он чувствовал. Он знал куда идет. Нужную полянку он нашел сразу. Всё как он и оставил. Несколько десятков однотипных холмиков, с перекрещенными кварцевыми ветками. Мурата стоит где то с минуту, затем достает из за пояса свою "лопату" и начинает копать. Первая "могилка" появляется быстро и без особых церемоний. Машинально и обыденно - это за того "перебежчика". А вот вторая идет медленней. Её Рин копает медленней.
-Один ступал, тропою ночи... Один во тьме ночной пропал... - слова рождаются где то в темноте разума, по сути, просто подбираются, по мотивам окружения. Мурата тихонько напевает слова, продолжая копать, - Теперь ты в роще обреченных... Тебя Пустынный Ветер звал... - перекрещенные ветви венчают свежую могилку, - Окончен поиск отреченный... Нашел ты дом, там где не ждал... - на перекрестии, аккуратно выцарапывается цифра 1. - Добро пожаловать домой, Койот Старк... - Риньери встает возле свежей "могилки", закрывает глаза и вслушивается... Ветер уносит слова, вплетая их в свою вечную Песнь...

Отредактировано Rinieri Murata (2023-03-18 01:07:02)

Поток Ветра проходит по кварцевым ветвям. Вместе с ветром возобновляется и ход времени, о котором Риньери порядком забыл. Он даже не заметил, как Рассел к нему подходил. Как струясь, по песку, спешила Охас Лагатра. Понимали ли эти двое, ради чего он пришел? А он сам знал ли? Подарить последний приют тому, чьего тела тут даже и близко не было? Впрочем, это же заявление было справедливо ко всем "могилкам", которые здесь находились. Но Рину нравилось думать, что в каждой находится частичка тех, кому эти "могилки" принадлежат. Это помогало отвлечься от осознания полного одиночества. Меж тем, Рассел отправился дальше, это Риньери смог понять только по удаляющемуся "огоньку" Лагатры. Ящерка становится связующим звеном между человеком и пустым, пока что, правда, Мурата не совсем понимает почему именно так. Загадка... Но ведь загадки существуют для того, чтобы их разгадывали, так ведь?
Так или иначе, пора двигаться дальше. Ворон поднялся на ноги, оглядел свой "могильник", и поспешил вслед за Расселом и его Ящеркой. Следы обоих привели его к арке, подобной тем, что он уже видел ранее.
- Да будет так... - Рин делает шаг во тьму, концентрируясь на маленьком "огоньке", - Веди вперед, Охас Лагатра... - слова тонут в проеме арки, звуча практически, как призыв, который возможно найдет отклик где то на другом конце, а может просто приведет Рина к ним. А может быть, и не только к ним, но и к Сердцу Пустыни...

Отредактировано Rinieri Murata (2023-04-06 13:42:11)

С каждым разом проход через арку давался легче. Подобно плаванию, когда впервые пробуешь нырнуть на глубину задерживая дыхание, с непривычки ты сбиваешь ритм, едва выныриваешь и пытаешься судорожно восстановить дыхание. С каждым разом получается все лучше и лучше, пока наконец, ты не приспосабливаешься и не учишься не сбивать ритм дыхания, свободно ныряя и выныривая. Здесь процесс был во многом схожим.
В один из первых проходов через подобную арку, Риньери очень детально помнил эти ощущения, сначала пропали все чувства - мир вокруг стал единым черным ничем, пропали звуки, запахи (коих и так в Пустыне было мало), пропала даже реяцу. С непривычки Рина это сперва обескуражило, а на выходе из арки так и вообще сбило с ног, ведь все пропавшие чувства вдруг резко вернулись ударив по всему существу арранкара подобно кузнечному молоту. Ворону тогда потребовалось пару минут, чтобы прийти в себя. На сей раз, Мурата отделался лишь резким светом в глаза, что заставило его зажмурится и инстинктивно попытаться добраться до глаз, чтобы их протереть. На какой то короткий миг, ему даже показалось, что он услышал странный шум, которого не должно было быть, похоже было на глухой, утробный рык, совмещенный с лязгом чего то тяжелого и металлического. "Вернув" зрение, арранкар попытался найти источник шума, который, к странному совпадению пропал в тот же миг, когда Мурата открыл глаза. Взгляд сперва нашел Рассела, стоящего всего в паре шагов перед ним, потом арранкар, продолжая выискивать источник металлического лязга, повернулся обратно в сторону арки. Галлюцинация? Предвестие?
-...ты тоже это слышал? Или просто я окончательно выжил из ума??? - спрашивает Рассел, может он тоже услышал этот шум.
-Зверь дышит в темноте... Гремят вековые оковы... - Отвечает Риньери, все так же смотря в черный проём арки, затем оборачивается к Джеймсу, слегка улыбаясь, - Стук чего то металлического во тьме, готов поклясться, что слышал нечто такое в темноте арки... - До Господина Тоусена, Мурате, конечно, было как до Луны пешком, но кое чему, Незрячий все таки его научил. Хотя Мурата не мог "видеть" так же, как Г-н Тоусен, тот иногда, бывало говорил, что у каждого звука есть свой цвет, как правило, "цвет" принадлежал существу, ранее упомянутый звук издавшее. Конечно, речь тут шла строго про реяцу, но то, как это преподносил слепой шинигами, звучало красиво и весьма необычно. Риньери очень хотел научиться "видеть" так же, это, во-первых: полезно на случай резкого ограничения видимости, и во-вторых: это просто очень красиво и любопытно звучало - "слышать цвет". Пока что, у Мураты получалось "видеть" лишь монотонные огоньки реяцу. Именно так он "вышел" вслед за Расселом, ориентируясь, правда, не на самого Джеймса, а на его спутницу - на Охас Лагатру. Последняя, кстати, вещала что то своё, из прикрытого ладонью кармана. Вот голоса Рин уже мог различить "по цвету".
Закрыв глаза, Ворон слушает Ящерицу. Стрекотание кого то притаившегося в траве... Бледно-золотистое... Практически белое... Стрекот кузнечиков... Или трещотка гремучей змеи...
- Ты знаешь дорогу? - спрашивает Мурата, не открывая глаз, обращаясь к Охас Лагатре, не сомневаясь, что та его слышит...

Мурата не открывал глаз. "Искорка"-Лагатра метнулась от золотистого сияния к нему. Он слегка вытянул руку в сторону приближающегося огонька, бледно золотистый, обманчиво теплый, у этого маленького создания явно был план, причем несоразмерный её собственному размеру.
- Тогда пойдем? - ящерка ждет его... Нет, их хода. - Освети наш дальний путь... - мир вокруг как будто бы сверкнул на мгновенье, выдав яркую смесь всевозможных цветов. Сверкнул и снова погрузился во тьму, лишь тоненькой нитью тянется бледновато-золотистый след, уводящий куда то вдаль. Лагатра и вправду показывает путь. Впервые за все время, Риньери почувствовал запах осенней сырости, как сказали бы в мире живых. Риньери же не знал ни мира живых, ни этой самой осенней сырости, но был уверен, что запах именно такой. Арранкар открывает глаза.
- Если мы хотим дойти до края Пустыни, то самое время начать. - говорит Рассел, делая шаг ровно в ту же сторону, куда тянулась бледно-золотистая нить. Мурата кивает равняясь с Чужаком, который уже даже не чужак, а практически сородич. Ветер вновь оживает, срываясь с арки и легонько подталкивая путников вперед, снова начиная напевать свой замысловатый напев, и Рин тихонько начинает подпевать...

Подобно песку, мысли летели подхваченные вновь ожившим Ветром, обгоняя арранкара и квинси, устремляясь вперед. Риньери слушал, тихонько напивая что то неразборчивое, в тон Ветру. О чем? Он и сам бы сказать не мог, равно как и не мог дать ответы на вопросы. Ворон знал много и в то же время, не знал ничего. В самом деле, ещё вчера (хотя это самое "вчера" - ОЧЕНЬ растяжимое понятие) он был в "клетке", под куполом Лас Ночес. Ветер уже обтесал его память, как обтачивал камни в Пустыне, как обтесывал останки пустых, стирая и то и другое в пыль. Так и воспоминания такого, казалось бы, недавнего времени были заволочены туманом. Риньери помнил, что он принимал участие в какой то крайне рискованной авантюре... Помнил, что авантюра оказалась бесплодной, о чем он почему то догадывался ещё на том моменте, когда некто составлял план. Он помнил, что конечной целью авантюры, было, ни много ни мало, свергнуть Айзена Соуске с трона Лас Ночес. И ещё он помнил, что авантюра пошла как то совсем не по плану... Но кто был автором того плана и какую роль во всей той затее играл сам Риньери, он не помнил. Может он не хотел помнить, а может он и в правду забыл? А может быть, что такого и вовсе не было. Может время и сама Пустыня, каким то образом вписало свои причудливые картины в память, возможно уже спятившего к этому моменту, арранкару. Единственной спасительной нитью, кстати говоря, был Джеймс Рассел... Или Нийол Хон-Иэту... Странный все таки. Арранкар продолжает напевать одному ему известную мелодию, практически не замечая ничего вокруг, когда Джеймс возвращает его в реальность.
- Что это? - спращивает Рассел, останавливаясь, чтобы расчистить песок под ногами, являя на свет янтарную плиту, - Ты видел когда-нибудь подобное? - Риньери подошел к нему, внимательно всматриваясь в янтарь, глядя на выгравированные на нем линии. Линии, которые складывались в карту. Джеймс продолжал отметать песок, и Рин внимательно всматривался в узор.
Рассел, тем временем, что то говорил про его последний визит в Пустыню, во время которого Рин с ним и познакомился, по видимому, и упомянул в разговоре Лас-Ночес. "Карта" отреагировала сразу же, подсветив тропу, уходящую куда то в песок. Мурата поспешил очистить указанный участок карты, явив на всеобщее обозрение продолжение тропы, оканчивающуюся довольно четким силуэтом купола с несколькими колоннами по бокам. Силуэт, который он никода бы в жизни не позабыл.
- Значит, туда мы и направляемся... - Мурата был полон решимости вернуться туда, откуда он когда то стремился вырваться, для чего, он пока и сам не мог сказать, а может, и не хотел говорить. Возможно, все это помогло бы ему вспомнить, что же такого случилось в Лас-Ночес, и почему он окончательно переселился в Лес. Было впрочем кое что, что сказать было просто необходимо, так как это имело огромное значение, для того, что случится потом, - Я должен предупредить, в каком бы состоянии ни находился Лас-Ночес, там до сих пор остаются силы Захватчиков... Твои соратники. И я сомневаюсь, что они будут нам рады... Бой неизбежен... - Мурата был готов сражаться, а вот как насчет Рассела? Сможет ли он сразиться со своими сородичами? Выяснить это надо было сейчас, потому как по прибытию, пути назад не будет. Во всяком случае, Рину показалось, что для Рассела пути назад не будет...

Отредактировано Rinieri Murata (2023-06-12 03:55:30)

С последними словами наступает ясность. Исчезают сомнения и мысли о вечном. Впереди - бой, а к битве следует подходить с горячим сердцем и холодной, но опустошенной головой.
- С тем же успехом там могут быть и твои соратники... - последние слова, что Риньери успел услышать, перед тем, как выкинуть всё из головы. Нумеросы-перебежчики, или пленники захватчиков, коих против воли заставят преградить им путь - это не важно. Первые будут убиты, вторым лишь надо показать, что захватчики уязвимы, что борьба возможна. Нет, вовсе не для того, чтобы "объединить угнетенных" на борьбу за мир и единство, а для того чтобы показать, кто стоит на вершине пищевой цепи. Выживает сильнейший и если напомнить это пленникам, они сами поймут, что к чему, природа возьмёт своё. Насчет "своих", Мурата не переживал. Равно как не переживал он и из-за Джеймса Рассела, сомнений не было - он идет до конца. Пустыня приняла его как своего, Ветер пел ему ту же песнь, что и Риньери, это ли не символ родства? Странное конечно выражение, но от чего то имеющее вес и смысл. И ради этого родства, ради таких "Сородичей", как Рассел, Гриммджоу, Тресс и её фракция, ради тех, кто имел для Ворона хоть какой то смысл, ради этого стоило сражаться, и убивать. И ради этого можно было умереть. Мурата не слишком торопится идти за Расселом, который уже растворился в тенях, он проводил новоиспеченного сородича взглядом, потом опустил глаза на "карту", рядом с куполом Лас-Ночес, появляется золотистая искорка - Рассел уже на месте. Риньери открывает Гарганту, одновременно с прыжком в бездну, ножны покидает Белый Ворон...
На другой стороне, рядом с Джеймсом лопается ткань пространства, и хищная пасть Гарганты открывается, чтобы выпустить черно-пурпурное облако "дыма", из бездны, подхваченный Ветром, вырывается ревущий клич, три слова, смысл которых будет понятен всем без каких либо объяснений
- Оплакивай, Белый Ворон! - из дымки вылетает Риньери, облачившись в костяные доспехи, не подавляя реяцу и не скрывая своего присутствия, пусть Ветер ревет, неся вперед песнь битвы. С легким сердцем и с твердой решимостью, Мурата срывается вперед, несясь прямо к куполу, отчетливо чувствуя, что Сердце Пустыни бьётся в такт с его собственным, подбадривая и придавая сил...

Отредактировано Rinieri Murata (2023-07-13 12:17:08)

Вихрь битвы вздымает песок вперемешку с кровью, вспышками рейши и целой какофонией звуков. В этом безумном вихре, в бушующем Ветре, в жаре смертельных вспышек и в слепящей стремительности без устали работал Белый Ворон, со свистом рассекая воздух, плоть и кости. Свой миролюбивый и спокойный, можно наверное даже сказать, отстраненный фасад, Риньери раскрыл как шлюз дамбы, высвобождая яростный поток эмоций, разжигая животное естество арранкара.
  Когда осела пыль и стихла буря, на ногах остались лишь Мурата и Джеймс Рассел. Последний весьма изящно вписался во всё это безумное действо. Риньери же стоял молча, задрав голову вверх, глядя пустым взглядом в Мертвое небо, Мертвой Пустыни, под Мертвым осколком месяца. Он дышал ровно, слыша стук своего сердца, чувствуя присутствие Рассела, Охас Лагатры, а также мерное дыхание Пустыни. Лас Ночес лежал перед ними, покинутый, одинокий и такой родной, как ни глянь. Релиз исчезает в чёрно-пурпурной дымке, рассеиваясь по воздуху, Белый Ворон вновь упокаивается в своих ножнах, сердце выравнивает свой ритм. Мурата слегка улыбается, глядя в мертвую темноту ночи. Не убийство врага дарует такое успокоение, их смерти никак не отзываются у Риньери, каждая смерть - это звон меча, да звук падающего тела. В воцарившейся тишине, 95й, кажется, даже не замечает, что его спутник разительно преобразился. Ему не наплевать и он непременно обратит на это внимание позже, а сейчас, раз уж все так сложилось...
- Оно по прежнему бьётся... - Говорит Мурата каким то странновато завороженным голосом, - Услышь стук Сердца... Думаю, Пустыня рада нам... - арранкар опускает взгляд на громаду Лас Ночес (или на то, что от этой громады осталось), делая глубокий вдох, - Оно ждёт нас... Начало начал... Во всяком случае, - он добродушно улыбается, - так мне говорили. - И поманив Рассела за собой, Риньери направляется прямиком к руинам, ведомый неслышимым для простых смертных, стуком Сердца Пустыни, что ожидает, как надеется сам Мурата, на том же месте, глубоко в недрах Лас-Ночес...