[NIC] Zangetsu [/NIC]
[STA] Бесконечности нюансов [/STA]
[AVA]http://i101.fastpic.ru/big/2018/0816/58/f232bf736a0b6f4217b16624a747da58.jpg[/AVA]Почему люди отчаиваются в самый неподходящий момент? Казалось бы, столько времени для отчаяния, когда всё спокойно и хорошо, почему бы не отчаиваться в такие минуты? Почему сейчас, когда всё настолько плохо?!

- Как такой слабак вообще может существовать?

На этот раз голос пустого звучал будто разочарованно, без привычной ярости и жажды убийства. Он оказался очень близко, но не атаковал мальчишку.

- Посмотри на себя. Я бы не стал даже убивать такую падаль. Сам сдохнешь.

Белый поморщился, и, с силой толкнув почти несопротивляющееся тело в грудь, не стал преследовать. Неестественно жёлтые глаза смотрели на Ичиго с нескрываемой брезгливостью. Не с таким противником желал сражаться Пустой. Сейчас он мог убить того, чьё тело потом присвоил бы себе. Но… не хотел. Не хотел пачкать руки об это вот падшее, никчёмное существо.

- Ты не должен существовать вообще! Просто сдохни. Слышишь?

Крикнул Белый. Голос прозвучал обречённо и до крайности разочарованно.

- Многое в мире не может существовать. Но существует.

Второй голос, как всегда, был спокоен, звучал уверенно, но как-то грустно.

- Ты?

Пустой резко обернулся, с ненавистью уставившись на мужчину в чёрном.

- Это всё ты! Из-за тебя он – стал таким! Теперь – убивай его сам!

Казалось, что Белый обиделся. То ли на старика Зангецу, то ли на Ичиго. Мужчина в чёрном будто не слушал. Он приближался к Куросаки. Нет, он не пытался его атаковать. Даже в этом мире что-то словно сломалось. И тут совсем ни при чём разрушающиеся здания. Ведь теперь дело в другом.

- Ичиго.

Устало позвал мужчина в чёрном. Пустого не было видно. Пока здесь находился только тот, кого называли Зангецу. Он оказался рядом с Куросаки.

- Ты можешь дышать в этом мире. Не важно, вода окружает тебя или что-то ещё. Этот мир создан и тобой тоже. Теперь он гибнет. Как и ты.

Нет, сейчас Куросаки никто не упрекал. Никто не пытался убить. Никто не атаковал его и даже не собирался обвинять в произошедшем. Внутренний мир, в самый тяжелый и страшный момент сохранял спокойствие. То ли смирившись со скорой гибелью. То ли понимая, что угрозы и обвинения тут не помогут. Куросаки сейчас требовалось совсем иное, предыдущие варианты не сработали бы теперь. Потому всё происходило сейчас иначе.

- Этот мир принадлежит тебе, как и прежде.

Люди. Шинигами. Квинси. Все они умеют бояться. Бояться того, что их бросят все. Друзья, семья, близкие. Это очень страшно понять, что более ты не нужен никому. Даже тому, кто был рядом всю жизнь. Но они забывают очень важную вещь: главное не предать себя самому. Тогда уже проще.

- Не нужно пытаться умереть там, где умереть ты не сможешь.

Потому что Ичиго это просто не позволят сделать. Его внутренний мир, тонущий в пучине отчаяния, всё равно, как и прежде, оставался его миром.

- Впрочем, ты пришёл сюда не умирать.

Зангецу стоял позади Ичиго чёрной тенью. Теперь Куросаки было на кого опереться, чтобы не упасть дальше. У отчаяния нет дна, но есть потолок.

- Зачем ты здесь. Ичиго.

Человек, одетый в чёрное не спрашивал. Он знал, почему оказался тут Куросаки. Многие считали, что рыжий временный шинигами обладает колоссальной стойкостью и стремлением победить любого противника. Они никогда не видели внутреннего мира того, кого считали непобедимым. Если бы кто-то из них сейчас находился здесь, то отчаяние затопило бы его душу безвозвратно. От безысходности, от страха, от понимания своей слабости. Но тут не имелось никого, кроме Куросаки и Зангецу… и ещё одного существа, которое знало об Ичиго и Белом намного больше остальных. И о котором практически ничего не знал ни временный шинигами, ни его пустой.

Отредактировано Juha Bach (2019-08-18 20:42:51)

[NIC] Zangetsu [/NIC]
[STA] Бесконечности нюансов [/STA]
[AVA]http://i101.fastpic.ru/big/2018/0816/58/f232bf736a0b6f4217b16624a747da58.jpg[/AVA]Сколько боли было в этом усталом голосе. Сколько же отчаяния... Не поморщиться стоило довольно больших усилий. Тот, кого звали Зангецу, смотрел куда-то вдаль, не на Ичиго. Нет, не потому, что не желал того видеть. А потому, что думал над тем, как будет лучше сказать. И стоит ли. Куросаки задавал вопросы. Совсем не те, на которые ему нужны ответы.

- Ты проиграл.

Спокойно подтвердил мужчина в чёрном. Так спокойно, будто бы Куросаки и требовалось проиграть ту битву, будто бы всё так и было задумано кем-то очень сильным. Тем, кто видит будущее. Зангецу не хотелось думать о том, что всё это действительно было спланировано кем-то и слишком уж давно.

- Ты проиграл битву. Но не войну.

Почему-то сам Зангецу никак не мог сказать вслух – какую именно войну. А ещё очень хотелось спросить у рыжего недошинигами, против кого он воюет на самом деле. И, главное – почему. Но так как Куросаки был слишком юным, подобные темы следовало поднимать исключительно по очереди, чтобы до молодого Ичиго что-то дошло. Да, Зангецу никогда не считал Куросаки тупым. Многие – считали. Он же думал совершенно иначе. Ведь поставь любого из тех, кто показательно находил себя умнее Куросаки, в подобные положения, в которых находился временный шинигами – так те уже бы сдохли в мучениях даже от передозировки белых пятен в собственной истории. А этот, вон, смотрите-ка, до сих пор держится. Чем не достижение?

- Впрочем, это не важно. Сколько тебе лет, Ичиго? Семнадцать лет. Всего семнадцать. Почему тебя сейчас волнуют такие страшные вопросы.

И вновь – он не спрашивал. Он говорил будто сам с собой. Не с Куросаки. С ним мужчина не хотел говорить – сейчас. А позже – тем более. Потому у Ичиго есть одна лишь возможность получить ответы. Только в эти минуты.

- Я останусь с тобой, ведь ты не отказывался от своей силы.

Ни слова о занпакто. Ни одного. Мужчина в чёрном имел к нему отношение, несомненно. Но сам по себе он представляет куда как более страшное оружие – только примени. Но ведь невозможно применить то, чего отрицаешь. Тот, кого звали Зангецу и был той самой Силой Куросаки. Которая некогда уберегала его от гибели, заставляла двигаться дальше, закрывала даже самые страшные раны и поддерживала, когда Ичиго не мог победить в схватке сам. Силой квинси, никак иначе. Куросаки желал уничтожить квинси. Всех или только одного – не имеет значения. Отрицание себя – вот главная проблема.

- Не об этом ты желал говорить. Нет.

Вопрос не задан. Мужчина не хотел бы отвечать, пока его не спрашивали. Не сейчас. Не сейчас, когда он сам никак не может решить, как ответить верно.

- Я пойму, если ты захочешь вернуться в мир живых. И продолжить жизнь, Ичиго. Свою.

Последнее слово было выделено специально, осознанно. Ведь несчастного, совсем ещё юного Ичиго заставили стать шинигами. Заставили делать то, что делать ему не положено. А теперь? Вновь выкинули на передовую. Иди, Куросаки, рыжий придурок, убивай тех, в венах которых течёт такая же кровь, как и в твоих! Вперёд, верный, глупый воин… Зангецу неприкрыто поморщился. Он ненавидел шинигами. Точнее, тех, кто сделал из юного Ичиго вот это. Тех, кто привёл его сюда, бросив в самое пекло войны.

- Ты проиграл. Куросаки Ичиго. Возвращайся домой.

Нет. Нет! Не будет никакого разговора. Уберечь. Увести отсюда, как можно дальше! Сейчас же, раз и навсегда! Зангецу очень хотел этого. Но понимал, что таким образом он подпишет Куросаки смертный приговор. А, может, стоило всё же довериться Ему? Может, Он правда видел больше и всё знает?..

[NIC] Zangetsu [/NIC]
[STA] Бесконечности нюансов [/STA]
[AVA]http://i101.fastpic.ru/big/2018/0816/58/f232bf736a0b6f4217b16624a747da58.jpg[/AVA]Всех меньше сейчас он желал бы слышать об отце Куросаки. Шинигами. Именно из-за его крови, что бежала по венам Ичиго, мальчишке пришлось пережить столько всего. Вытащили насильственно наружу эту силу, заставили стать тем, кем никогда не был и не мог быть рыжий паренёк!
«Мне бы хотелось увидеть, как он посмотрит в глаза тебе».
Неправда, мужчина в чёрном умел испытывать множество эмоций. Страшных. И очень страшных. Сила прародителя квинси теперь казалась осязаемой даже самому Зангецу. Будто не он был её воплощением, а существовала она помимо него, самостоятельно, занимая в жизни Куросаки всё больше и больше места. Это пугало. Это было совершенно неправильно!

- Кто же эти враги, Ичиго? И для чего им уничтожать город в мире людей.

В голосе, привычно спокойном и ровном, едва уловимо слышалась обида.

- Кто твой друг, а кто – враг. Кому судить об этом.

Нет вопросов. Зангецу не желал их задавать. Силе квинси были очевидны ответы на эти вопросы, но в юном рыжем пареньке слишком многое смешалось. Он не мог слышать зов своей крови. Точнее – какой-то конкретной крови. Его пустой ненавидел квинси, попросту потому, что они сотрут его из этого мира, выбелят и не будет более никакого пустого. Шинигами объявили врагами квинси, а квинси ненавидят шинигами слишком за многое, чтобы так просто изменить происходящее сейчас.

- Твой ли это бой, Ичиго?

Да, верно. Не может Куросаки сражаться против квинси. Тем более – против их прародителя. Против самого сына Короля Душ. Не может. Зангецу тут лишь для того, чтобы не допустить этого. Сила квинси не позволит поднять руку на Императора. Не сможет позволить, сколько бы ни хотелось. Да и не хотелось вовсе. Куросаки использовали столько раз, из него сотворили это подобие шинигами, заставили сражаться за чужие идеалы и даже – против своих же предков. Вот, что сотворили боги смерти с молодым Ичиго.

- Знаешь ли ты, почему шинигами и квинси так ненавидят друг друга?

Понято же, что Куросаки не станет покорно возвращаться домой. С самого первого слова, с первой минуты это было настолько очевидно, что теперь мужчине в чёрном казались такими глупыми его собственные слова.

- И как ты можешь объявлять одних – друзьями своими, а вторых называть врагами, если ничего не знаешь даже о себе. Ичиго. Как ты можешь.

Для Зангецу оставалось загадкой, почему же именно кровь шинигами пересилила. Ведь не должна была. Не должна. Может, виноват он сам. Ведь он позвал Пустого, пытаясь уберечь Куросаки. Ведь это он помогал ему тогда, когда с помощью силы шинигами невозможно было победить. Он оберегал Ичиго, изо всех сил пытаясь спасти его, не дать погибнуть. Выходит, и самим Зангецу пользовались так же, как и рыжим шинигами. Но Куросаки говорил о ненависти. Видимо все занпакто, а не только белый пустой, испытывают негативные чувства по отношению к своему хозяину, когда тот проигрывает. Было ли подобное у мужчины в чёрном? Вовсе нет. Потому что не занпакто он. Не половинка чего-то там, неясно чего и откуда берущаяся, почему потерянная… Сила квинси была абсолютной и целостной. Потому, наверное, Зангецу не мог сказать, что он испытывает по отношению к Ичиго какие-то плохие чувства. Да, разочарование случается, но никогда бы из-за этого он не обвинил бы Куросаки. Он просто помог бы ему. В сотый, тысячный раз, но не позволил бы умереть, спасая ото всего разом.

- Я никогда не испытывал ненависти по отношению к тебе. Куросаки Ичиго.

Куросаки. Да, ведь это фамилия матери. Всё верно. Так и полагалось. Чистокровная женщина из рода квинси никак не могла родить полукровку. Неважно от кого. Какая ирония, оказалось – даже от шинигами. Неизвестно – почему, но это было именно так. Будто бы кто-то мудрый посчитал нужным обезопасить свой род от вымирания. Главы семей – неизменно мужчины, и только чистой крови. На их плечи ложилась тяжелая ответственность – продолжение чистого рода своего. С ранних лет мальчики учились поступать верно и не нарушать правил. Девочки же оказывались поистине дорогим товаром, даже если их семья не являлась состоятельной. Чистокровную женщину словно пытались уберечь свыше: то ли от ошибок, то ли от жестокой действительности. То ли, может, прародитель отлично знал о ветрености и легкомысленности, что присущи всем юным девушкам. Любовь там всякая и прочие глупости. Система работала безотказно в большинстве случаев. Что позволяло квинси процветать даже тогда, когда их истребляли преднамеренно, споря с самой природой, с самим Королём Душ, который создал этот мир именно таким! Зангецу даже улыбнулся – едва различимо. Насколько умён оказался прародитель. Насколько проницателен! Так отчего же он, чья сила полностью состоит из Силы Императора квинси, не способен довериться Ему?? Ответ он знал. И боялся этого, пожалуй, одного в жизни.

- Это не твой бой. И не тебе вступать в него.

Это было правдой. Кристально чистой и единственно верной сейчас.

[NIC] Zangetsu [/NIC]
[STA] Бесконечности нюансов [/STA]
[AVA]http://i101.fastpic.ru/big/2018/0816/58/f232bf736a0b6f4217b16624a747da58.jpg[/AVA]Юный Куросаки переживал за свой родной город. Каракуру действительно атаковали слишком уж часто. Откуда бы Ичиго вдруг поверить, что на этот раз всё станется иначе? Да и Зангецу не был уверен в том, что Королю не взбредёт случайно в голову уничтожить город. Слишком огромна была Сила прародителя, неизвестно – как всё обернётся и не задумывает ли Бах просто уничтожить мир? Ради чего-то непонятного, необъяснимого и необъятного, но такого желанного. Власть портит людей. А из сильных творит монстров.

- Когда-то ты сказал, что ты – человек. Квинси тоже люди.

Зачем- то напомнил мужчина. Знал ли он больше Ичиго? Разумеется, знал. Намного больше. И эти знания сейчас ничуть не радовали. Они оказывались бесполезными всякий раз, как только Куросаки ставил перед собой цель. Да и сам Зангецу всегда раньше, постоянно напоминал рыжему мальчишке, что поставленных целей требуется непременно достигать любыми путями. Что же теперь? Хотел ли мужчина в чёрном перечеркнуть все предыдущие свои слова? Хотел. Но ни за что на свете не позволил бы себе сделать подобное.

- Я не знаю больше тебя. Скорее – я помню больше.

Память крови, о которой забыли рассказать Куросаки, не обманешь. Как только Бах пожелает – Ичиго вспомнит всё. И подчинится так же просто. Может, не его разум, но его тело, его сила – однозначно. Это очень печалило Зангецу: он не хотел бы видеть беспомощного Ичиго у ног прародителя квинси. Мужчина в чёрном желал совсем иной судьбы для рыжего парня.

- Мне нет разницы, с кем ты станешь вести новый бой.

Голос прозвучал глухо. Действительно, Зангецу не отступился бы никогда, поддержав Ичиго в любой схватке… пока его самого не оставят силы. Пока зов крови не прикажет ему действовать иначе. Этот миг всё ближе. Оттого – страшнее. Сила Баха растёт, это слишком ярко чувствовал Зангецу, чтобы игнорировать дальше. Но что он мог? Против прародителя он бессилен.

- Подумай хорошенько, Ичиго, если твоя сила сложена из разных начал, не придётся ли потерять её часть, сражаясь против нового противника?

Проще было бы сказать прямо. Мол, слушай, рыжий балбес, если ты квинси и полезешь против своего предка – у тебя ничего не получится. Потому что, во-первых, ты и есть квинси. Во-вторых – ты рыжий балбес. А в-третьих – Зангецу не придёт на выручку, потому что не сможет. Потому что он и есть эта проклятая сила квинси! И лучше уж избавиться от него, прежде чем идти в бой. Тогда, быть может, есть хоть малый шанс удрать живым из той битвы! Но мужчина в чёрном не умел такое говорить. Он привык пытаться достучаться до соображалки Ичиго, чтобы этот упрямец сам пришёл к тому, что ему срочно нужно что-то делать: или с Зангецу, или с самим собой.

- Я не хочу, чтобы ты сражался. Не важно, какой это бой, с кем, против кого.

Пожалуй, это было бы самым лучшим вариантом. И самым неосуществимым из всех прочих. Потому Зангецу горько усмехнулся, глядя Ичиго в глаза.

- Поэтому, прошу тебя, Ичиго – реши сейчас, против кого ты готов сражаться. Против кого ты выступишь и не станешь жалеть об этом после.

Зангецу редко именно просил. Потому, что ранее не было смысла в просьбах. Многое зависело от него, ещё больше – от его силы и умения вести бой. Остальное делал Куросаки, не задумываясь над тактикой сражений и не анализируя происходящее. Всё это время за него подобное делал человек в чёрном, которого рыжий недошинигами отчего-то звал своим занпакто. Но теперь прозвучала именно просьба. Остановиться, понять, осознать и сделать верный шаг. Единственный и верный. Ведь для второго может не появиться возможности, если ошибёшься с самого начала. Война или мир? Ответ на этот вопрос зависел сейчас от двух людей – именно людей. Юхи Баха. И Куросаки Ичиго. Зангецу оставалось только надеяться, что первый и второй выберут верные ответы и попытаются остановиться в нужное мгновение.

[NIC] Zangetsu [/NIC]
[STA] Бесконечности нюансов [/STA]
[AVA]http://i101.fastpic.ru/big/2018/0816/58/f232bf736a0b6f4217b16624a747da58.jpg[/AVA]Мужчина в чёрном, будучи воплощением сил квинси – то есть сил древнего прародителя – помнил и знал действительно многое. Память крови не обмануть, сколь бы раз не смешивалась она в причудливых сочетаниях. Квинси и пустые. Шинигами и квинси. Пустые и шинигами. Кто бы мог подумать, что все эти вот противоречия, противостояния, враждующие силы однажды сольются воедино, подарив миру… вот это рыжеволосое чудо.

- Куросаки Ичиго.

Он редко называл его по фамилии. Но в этом разговоре назвал так уже дважды. На это были причины. Которые, впрочем, не были понятны Ичиго. Нет, не потому, что тот был глупым, как полагали многие. А потому, что юнцу просто никто и ничего толком не объяснил. Что ж. Если они все промолчали, то отчего же молчать ему, тому, кого называли Зангецу?!

- Почему ты – Куросаки, Ичиго?

Его держали за ворот. Надо же, как смело. Зангецу не предпринимал ничего. Не пытался ни отстраниться, ни атаковать, хотя бы просто оттолкнуть – нет. На всё это у него хватило бы силы. Но он просто стоял, глядя Ичиго в глаза.

- Тебе сложно всё понимать, потому что каждый посчитал нужным оставить тебе лишь загадки.

Это не его тайна. Не их это тайна! А предков. Тех, кто смолчал по разным обстоятельствам. Отчего-то Зангецу было очень любопытно, что бы сказал Он? Император квинси. Вообще, как давно Зангецу начал чувствовать себя самостоятельной фигурой, а не Его частью? Вот же, совсем недавно, когда Ичиго бился в Уэко Мундо, он сам ещё отлично ощущал себя единым целым с Ним, Императором. А теперь? Теперь он очень хотел отделиться. Совсем. Чтобы защитить вот это вот рыжеволосое чудо, которое ничерта не знает о себе самом. Куросаки было жалко. Очень жалко. Зангецу слишком долго помогал ему, поддерживал. Даже имя себе заимел! Какая ирония, ему, Силе прародителя квинси, вдруг понравилась эта забавная кличка для занпакто…

- Я тебе вообще ничего не должен.

Это было правдой. Силы квинси никогда не говорили с их обладателем. Квинси использовали силу совсем иначе. Не как шинигами. Они просто пользовались тем, что давала им природа и сам Император. Они не умели говорить с кем-то внутри себя. У них не имелось воплощённого внутреннего мира. Проще говоря, квинси использовали то, что им было дано. И всё на этом. Лишь Король – который теперь звался Императором – умел обращаться к своей Силе. Той необъятной, всепоглощающей Силе. Только Он один договаривался с ней. Подчинял невероятную мощь, позволяя остальным пользоваться ею. Зангецу помнил и Его – Юху Баха. Перед Ним тоже стояло множество направлений. И Он выбирал. Будучи молодым – одно. Будучи старше – совсем иное. Всё меняется. И Он – далеко не исключение. У Ичиго нет стольких вариантов выбора, сколькие открывались перед Богом квинси. Их куда как меньше. Совсем мало. И от этого тошно. Пожалуй, именно это чувство сейчас испытывал Зангецу, стоя теперь перед Куросаки, глядя ему прямо в глаза. Он вовсе не отводил спокойного, немного усталого взгляда.

- Я не против тебя.

Он не врал. Фраза прозвучала очень искренне, даже тепло. Зангецу не умел говорить так. Потому что так не умел говорить сам Бог квинси. Но…

- И тебе придётся убить меня. Если ты решишь выступить против квинси.

Не он должен говорить всё это. У Куросаки имелся отец, который взял на себя подобное тяжкое бремя, как воспитание Ичиго. У Куросаки были его «друзья»-шинигами, которые так переживали за него, что каждый раз отправляли прямиком на передовую, в самый центр страшных битв. Так отчего же теперь всё это говорит Зангецу, а Ичиго слышит эти слова, будто в первый раз?! Сколько ещё все будут считать его глупым мальчишкой??

- Нет, не потому, что я хочу пойти против тебя. А потому, что я и та сила, которой я наделял тебя, помешает тебе уничтожить Его, Императора квинси.

Надо ли говорить, что помимо убийства Баха уничтожить квинси не предоставляется возможным априори? Скольких не убей – Юха найдёт новых. Достанет из-под земли, с того света – не важно, откуда, он однозначно найдёт варианты, и наделит их силой. И пойдут они воевать вновь и вновь, покуда не сотрут с лица земли всё живое. Но сам Зангецу считал, что у Юхи какие-то иные планы, а не уничтожение всего сущего на земле. Почему? Да потому что он – воплощение Сил квинси. Он не мог ошибаться даже тогда, когда ошибался сам Бог! Пожалуй, такое заявление однозначно бы не понравилось Баху. Впрочем, кто б его спрашивал?

- Потому я прошу тебя решить здесь и сейчас: что ты будешь делать, Ичиго.

Далее, пожалуй, следовало бы рассказать Куросаки, кто он такой и почему это тот, кого он звал Зангецу, совсем не воплощение его банкая. Мужчина в чёрном смотрел в глаза рыжего недошинигами. Он видел там, в их глубине, отчаянно метущуюся душу, загнанную словно сворой бешеных собак в угол, прижатую, почти раздавленную грузом ответственности и безысходности. И вдруг разозлился – по-настоящему, как не злился, пожалуй, никогда. Легко, и слишком уж запросто ухватил Ичиго за шею, сжимая пальцы, высвобождаясь словно играючи из хватки временного шинигами. Их силы не равны до сих пор. А это значит лишь одно – Куросаки ни за что не победить Императора!

- Послушай, мальчишка.

Тёмно-алого оттенка, словно угли остывающего пожарища, глаза смотрели не на Ичиго. А прямо ему в душу.

- Те, за кого ты собираешься воевать, обрекая себя на смерть, сделали из тебя монстра. Вытащили силу шинигами, что не была тебе присуща, перевернули внутренний мир, вывернули твою жалкую душонку наизнанку, и теперь вновь причиняют тебе боль. Каждый раз, раз за разом. Мне надоело это!

Сила Зангецу будто росла, не имея ровным счётом никакого предела, заполняла пространство вокруг. Голос звучал громогласно и повелительно.

- Здесь постоянно идёт ненавистный мне дождь, потому что ты…!

«…слабая тварь, не достойная вообще никакой силы и вовсе – жизни!»
Зангецу резко оборвал свою речь, и будто там, на краю сознания, послышался плачь ребёнка. Может, это лишь казалось Куросаки? Где-то позади Зангецу, намного ниже его плеча, он мог отчётливо видеть золотистые глаза своего Пустого – полные самого настоящего, ничем неприкрытого ужаса. Он боялся за Ичиго, трясущимися, маленькими ручонками сжимая край плаща Зангецу. Тот самый Пустой, что вечно смеялся истерически громко и обещался Куросаки прибить его при первой возможности, теперь выглядел, как ребёнок. Такой же – разве что, в инвертированных цветах – как Ичиго в тот самый страшный в его жизни вечер, когда он держался за одежду уже мёртвой матери. По щекам его бежали слёзы, немой вскрик застыл на посиневших губах.

- Сколько же тебе пришлось пережить…

Мужчина в чёрном резко отпустил Куросаки, и так же резко, но упрямо – будто бы он делал какое-то очень важное, но крайне сложное дело – обнял того, мягко прижимая к себе. Так отцы обнимают детей, пытаясь спасти от всего страшного. Защитить любой ценой. Даже ценой собственной жизни.

- Бог мой, пощади его. Пощади этого мальчишку, я прошу Тебя. Юха Бах!

Шепот прозвучал на краю сознания и оборвался. Вместе с шумом дождя на поверхности воды. Вместе с плачем ребёнка. Мир вокруг застыл. Навеки ли?

[NIC] Zangetsu [/NIC]
[STA] Бесконечности нюансов [/STA]
[AVA]http://i101.fastpic.ru/big/2018/0816/58/f232bf736a0b6f4217b16624a747da58.jpg[/AVA]Ладонь легла на голову Куросаки, мягко пройдясь по растрёпанным, огненно-рыжим волосам. Так спокойно, заботливо и аккуратно. Так не может гладить тот, кто желал бы причинить вред, кто желал бы убить Ичиго. Он тоже улыбнулся. Тепло. Теперь тут было тепло. Внутренний мир изменялся. Скорее, совсем не потому, что этого желал сам Ичиго. Но хотел Зангецу.

- Тебе нужно успокоиться.

Теперь голос звучал мягко, чуть хрипло, и так же спокойно. Сейчас Зангецу очень интересовало одно – способен ли Бог услышать его? Тот, кто не слышал молитвы своих людей слишком долго… А теперь, сможет?

- Я не могу тебе ответить на этот вопрос, Ичиго. Я сам не знаю своего имени. Но это имя услышал ты, когда я желал бы, чтобы ты услышал меня.

Действительно, имя носило только оружие – занпакто. Силам квинси оно не полагалось вовсе. Но… ведь мужчина в чёрном тогда действительно пытался прокричаться через бездну до Куросаки. И у него это вдруг получилось. Так врал ли он о своём имени? Или… всё случилось так, как было задумано Им?

- Ты спрашиваешь, кто я.

Надо же, отчего всё это пришлось говорить ему? Разве не было у Куросаки кучи друзей и всяких там знающих личностей, кто обязан это сказать?

- Мне же интересно услышать – кто ты. Ичиго.

Да, настало время наконец-то познакомиться. Спустя столько лет. Пройдя такое количество сражений – порой смертельно опасных. Тайны всё ещё остались. И их слишком много, чтобы продолжать их просто игнорировать. Мужчина отстранился от Ичиго, выпуская того из объятий. И внимательно посмотрел на рыжего парня. Он вырос. Несомненно – вырос. Но достаточно для того, чтобы понять всё, что требовалось сказать? Или глупый мальчишка не способен на это? Вдруг как сбежит, и что дальше?! Если честно, Зангецу очень хотел, чтобы Куросаки просто взял и сбежал сейчас. Навсегда. Он будет скучать по рыжему недошинигами. Но так будет лучше всем. Всем! Так Ичиго сможет выжить, сможет прожить обычную человеческую жизнь… и всю оставшуюся свою жизнь винить себя в том, что он сбежал, как трус.

- Ты был рождён чистокровной женщиной квинси. Твоя кровь чиста.

Впрочем, именно это уточнение пока не могло носить для Ичиго хоть сколько-то полезной информации. Он не знал, что по его венам бежит кровь квинси. И, тем более, не мог знать, что эта самая кровь могла отличаться.
Беловолосый ребёнок уже не плакал, правда так и не отпустил плащ Зангецу, почти весь обернувшись в тот. Золотистые глаза с неприкрытым интересом изучали Куросаки. Ребёнок, уткнувшись в чёрный плащ, смешно щурил глаза, будто бы всё только что произошедшее было забавной игрой. Не более того. Во внутреннем мире Ичиго существовали настоящие монстры. Кто же из них был страшнее всех остальных? Или самым страшным являлся сам Куросаки? Ведь только благодаря ему несовместимые вещи вдруг стали существовать рядом, и вместе оберегать это тело, спасая его ото всего разом.

- Твой отец – шинигами. А внутри этого мира обитает Пустой, который оказался достаточно сильным, чтобы уничтожить твою мать.

И если совсем недавно Зангецу устроил бы ответ, что Ичиго ощущает себя человеком, а не каким-то там монстром или недошинигами. То отныне такого уже недостаточно. Мужчина в чёрном лучше остальных понимал, что уничтожить Баха не сможет никто. Бога не убить. Покуда этот самый Бог не решит превратиться в демона. Покуда не растопчет тот мир, который породил его. Если вокруг Бога останется лишь Тьма, разве сможет он быть Богом? Только в этот момент получится убить Юху Баха. Но и к нему стоит серьёзно подготовиться, чтобы в итоге спасти всех. Спасти этот Мир.

- Я не должен позволить тебе стать шинигами. Иначе мне придётся убить тебя. Так я думал ранее. Но время шло, и ты стал шинигами. Ты ухватился за последнюю возможность, упорно тренировался, несмотря на все страдания, опасности, боль, ты продолжал идти по выбранному пути.

И это, пожалуй, заслуживало уважения. Мужчина в чёрном сам не понял, в какой момент он перестал быть Силой Императора квинси и превратился в Зангецу – духовный меч Куросаки Ичиго. Ему это вдруг даже понравилось.

- И сколь бы раз этот путь был неверным, сколь бы раз он не нравился мне, но глядя на твои усилия, я не мог – просто не захотел – останавливать тебя.

Всё верно, именно с этого момента Куросаки смог использовать и силу Пустого, и силу шинигами, и даже его – Зангецу. Но тогда, да и сейчас, всем этим управлял мужчина в чёрном. Сила квинси, принадлежащая по праву крови и рождения, по праву старшинства, лишь одному Юхе. Тот распоряжался ею по своему усмотрению, даровал и отбирал, он являлся полноправным хозяином даже этого неправильного внутреннего мира Ичиго.

- Я – воплощение Силы квинси. Силы Императора Баха.

Поэтому Ичиго нужно вначале убить его, Зангецу, дабы просто попытаться поднять меч против самого Бога. Только так, и никак иначе.

Отредактировано Juha Bach (2019-09-08 22:06:25)

[NIC] Zangetsu [/NIC]
[STA] Бесконечности нюансов [/STA]
[AVA]http://i101.fastpic.ru/big/2018/0816/58/f232bf736a0b6f4217b16624a747da58.jpg[/AVA]Мужчина в чёрном не стал возражать, когда Куросаки отстранился от него сам. Он отпустил мальчишку сразу же, как тот решил отойти от него. И задавать вопросы. Опять. Зангецу не считал, что он обязан отвечать на них. Почему он не сказал раньше? Надо же, а почему именно он должен был говорить всё это? Зангецу тоже отступил на шаг от недошинигами, и во взгляде его, только что спокойном и даже тёплом, вдруг отразилось разочарование. В ком? В Ичиго? Который не слушал его никогда, по сути. В его друзьях? Которые просто пользовались им. В его отце? Который не понимал, что происходит с его сыном и предпочитал просто игнорировать.

- У тебя есть отец. Который знал всё с самого начала. У тебя есть друзья, которые использовали твои силы в собственных целях. У тебя был тот, кто спас твою мать от Белого Пустого. Я полагал, что они справятся сами. Как справлялись с тем, чтоб раз за разом бросать тебя в самое пекло сражений.

Это была его правда. И Зангецу видел всё именно так, как сказал сейчас. Впрочем, он не был единственным обитателем этого места. А потому мужчина в чёрном сделал ещё один шаг назад. Более он не сдерживал пустого. Ичиго с чего-то решил, что именно Белый и есть его занпакто. Какого же мнения придерживался этот Пустой? Вот пусть сам и говорит.

- Потому что я просто хотел тебя убить. Как хотел убить твою мать в тот день. Или твоего отца… не важно – сотни других людей, квинси, шинигами!

И если вначале голос ребёнка звучал по-детски мягко, то уже через пару слов Белый заговорил по-другому. Стальные нотки слышались всё чётче, пока не стали сопровождаться нехорошим смехом. Мальчишка присел на корточки, взирая оттуда на Ичиго с неприкрытой злостью и ненавистью. Как раньше.

- Меня создали, чтобы убить всех! Для этого я существую!

Детский смех растворился в сумасшедшем хохоте, и в следующую секунду Пустой уже стоял на ногах, будучи вновь одного возраста с Ичиго Куросаки.

- Я не твой занпакто, у тебя просто нет занпакто, а знаешь, почему, олух?

В тот момент, как мужчина в чёрном отступил от Ичиго ещё на шаг, рядом с рыжим мальчишкой оказался его Пустой. Он смотрел на него, не скрывая своей ненависти и злости. Шальная улыбка на его губах растянулась, превращаясь в оскал зверя, который готов был тотчас вцепиться в глотку своего врага. Да, врага. Куросаки являлся для него самым настоящим врагом!

- Да потому что ты вообще не шинигами. А знаешь, кто ты? Ты – труп!

Со злой радостью крикнул Пустой, рассмеявшись раскатисто, громко.

- Ты просто сосуд для меня! Я поглотил твою мать, я уничтожил её!

Ему нравилось это говорить. Очень нравилось. Пустому казалось это очень забавным. И в этот раз, пусть и не полностью, но являлось правдой. У мужчины в чёрном сейчас было очень много вопросов. Преимущественно – к отцу Ичиго. Или к тому ублюдку в некрасивой шляпе, который чуть не убил тогда Куросаки. Да неважно уже, к кому! Всё, что сейчас кричал Пустой, являлось правдой. Пусть искажённой, но правдой. И разве не лучше ли Ичиго услышать всё это не от невменяемого ублюдка в похоронных одеждах?!

- А теперь я уничтожу тебя! Потому что я для этого создан – уничтожать.

На последней фразе голос Пустого прозвучал очень уверенно и ровно. Никакого смеха далее не имелось, хотя обычно он непременно маниакально смеялся, глядя зло, прямо в глаза растерянного рыжего недошинигами.

- Быть твоим мечом? Твоим?? Иди лучше сдохни сам, тварь, которую используют все! Вообще – все! Да ты не достоин просто жить! Умри, не позорься, ублюдок, что возомнил себя вдруг тем, кто смеет сказать мне, что я – твой дурацкий меч! Ты просто занял тело, которое предназначалось мне!

На самом деле, Пустой так и считал. Именно вот так, как говорил сейчас. У мужчины в чёрном, разумеется, было совершенно иное мнение на сей счёт. Но Куросаки решил говорить со своим Пустым. А потому Зангецу остался в стороне. Он-то знал, что Белый действительно не мог быть занпакто Ичиго вот прямо сейчас. Потому что сам Куросаки не был шинигами! Настоящим шинигами, с настоящим асаучи, из которого, посредством длительного воздействия и упорных тренировок, рыжий мальчишка получил бы свой истинный меч – Занпакто, который стал бы с ним единым целым. Вместо этого, со всех сторон верного стечения обстоятельств, Ичиго сделали шинигами насильственно. И всем тем силам, что были в нём на тот момент, пришлось различными правдами и неправдами спасать несчастного глупого мальчишку – вот, что такое сейчас есть Куросаки Ичиго! Не шинигами. Не человек. Не пустой. Но существо, в котором течёт чистая кровь квинси.

Отредактировано Juha Bach (2019-09-16 22:06:39)

[NIC] Zangetsu [/NIC]
[STA] Бесконечности нюансов [/STA]
[AVA]http://i101.fastpic.ru/big/2018/0816/58/f232bf736a0b6f4217b16624a747da58.jpg[/AVA]Пустой почему-то позволил себя поймать. И даже притянуть. Теперь было удобнее скалиться прямо в лицо Куросаки. Так близко. И зря рыжий ублюдок считал, что Белый не опасен. Не опасен он только в одном случае – когда рядом эта страшная сила, сокрытая в Зангецу. Почему-то даже он, Пустой, признавал данное имя за мужчиной в чёрном. Навряд ли он сам мог ответить – почему. Может, это было даже не признание, а банальная привычка.

- Сам заткнись, уродец!

Рявкнул Пустой, и не подумал отойти хоть на шаг, когда его отпустили. Так и стоял почти нос к носу с Ичиго, и лыбился, как самый настоящий психопат.

- Я знаю то, что я оказался сильнее твоей матери. И ничего я тебе объяснять не буду. Ты просто потомок проигравшей мне женщины! Отдавай моё тело!

Взмах белой ладони и звонкий звук от пощёчины, доставшейся Ичиго, распространился, казалось, по всему внутреннему миру. Да, Белый не использовал занпакто. Почему? Ответа не было. И если… он и есть меч, то что мешает ему же его использовать?! Раньше ведь он охотно это делал!

- Потому что он сильнее меня, глупый ты придурок!

Сквозь зубы процедил Белый, небрежно сплюнул себе под ноги. И пошёл прочь от Куросаки, напрочь передумав драться. И такое порой случается. Он ненавидел эту страшную силу, которая сдерживала его. Ненавидел и боялся.

- Тебе не стать настоящим шинигами. Потому что ты квинси, идиот.

Пренебрежительно оскалившись на Ичиго, выдавил из себя его Пустой. Но квинси не могут ужиться с пустым. Почему тогда Зангецу – уживался?! Сила шинигами играла тут ключевую роль? Или, быть может, настоящая Сила Бога не боялась никаких пустых, и никаких шинигами, не боялась ничего?

- А я просто убью тебя, как только ты дашь слабину. Вот и всё!

Это почему-то показалось смешным Пустому. Потому он и рассмеялся – от всей его несуществующей душонки, на весь внутренний мир Куросаки.

- Чтобы я помог такому, как ты? Плевать! Вали отсюда, пока я тебя не убил!

Он ненавидел Ичиго. Его собственный Пустой, живущий в его собственном мире его ненавидел. Ведь если бы тогда не вмешался бы этот ублюдок в шляпе, то он бы давным-давно поглотил бы Куросаки Масаки. Её, её тело, её душу и её силу. Вот, кто такой – Белый. Вот, для чего он был создан! И он стремился к этой цели. Всегда… пока ему не мешала более страшная Сила, которую он не мог поглотить, уничтожить или подчинить. Потому боялся.

- Я буду помогать тебе, Ичиго, как помогал и ранее. Всегда.

А вот мужчина в чёрном не отказывался от помощи. Может, он не понимал, как всё объяснить, но уж точно не собирался бросать Куросаки так запросто.

- Не важно, какой путь выберешь ты сам.

Однажды он уже позволил Куросаки стать шинигами, как того и захотел мальчишка. Тогда отчего же теперь он вдруг станет мешать Ичиго?

- Но теперь тебе следует запомнить очень важный момент: моя сила – и есть Сила Императора квинси. Как только он решит воспользоваться ею – я стану бесполезен в любом из сражений. Просто потому, что так произойдёт с любым квинси и его силой. Я не исключение из правил. Боюсь, ты тоже.

Он чувствовал, как росла Сила Императора. Он уже понял, что Юха знает, кто такой Ичиго. Или не знает он, но однозначно в курсе его Сила. Ей подвластно намного больше, чем любому из людей, обладающих ею. Даже их Бога. Зангецу не зря уточнил, что любой, абсолютно любой квинси зависим от своего Императора целиком и полностью. Ичиго это будет, или его странный друг – Исида Урью – их кровь и их сила подчинится Юхе Баху.

Отредактировано Juha Bach (2019-09-17 20:57:44)

[NIC] Zangetsu [/NIC]
[STA] Бесконечности нюансов [/STA]
[AVA]http://i101.fastpic.ru/big/2018/0816/58/f232bf736a0b6f4217b16624a747da58.jpg[/AVA]Зачем-то Ичиго снова звал его Зангецу. Сам же человек в чёрном стал бы кем угодно, лишь бы уберечь глупого рыжего мальчишку от любой опасности. В голосе Куросаки слышалась уверенность. Но не только она. Боль, досада, злость, горе, страх – всё это сполна наполняло душу временного шинигами. Он надеялся, что его страшная сила, сокрытая внутри, поможет одолеть императора квинси. Но не уничтожит ли она всё остальное после победы?

- Серьёзно?

Пустой оскалился в сторону Куросаки, но даже не развернулся, продолжая идти в некоем одному ему известном направлении, прочь отсюда.

- Я и без твоего на то разрешения заберу всё, что тебе принадлежало.

Он остановился, но так и смотрел вдаль, не оборачиваясь к Ичиго.

- А потом – уничтожу всё, что тебе дорого. Всех, слышал, рыжий ублюдок?

Сквозь зубы по-звериному прошипел Пустой, прежде чем исчезнуть вовсе.
Великодушие и слабость. Два понятия, которые шли рядом и порой пересекались так близко, неестественно, так часто и прочно, и невозможно уже различить, что же это проявил человек: слабость, или всё-таки – великодушие? Зангецу видел в таком решении силу Ичиго. Пустой – его слабость. Но больше всего остального мужчину в чёрном интересовало, что же видит Он – Бог, которому тоже придётся решать. Решать, жить Куросаки или умереть. Забрать его силы, или использовать по своему усмотрению. И что из этого будет лучше для бедного рыжего мальчишки, который пережил столько всего? Зангецу не знал ответа. И очень надеялся, что его знал Бог. То единственно верное решение, которое сохранит жизнь Куросаки, как и весь этот мир. Он понимал, что юный Ичиго не может решить сам. И вновь, привычно, жертвует всем, во имя… чего? В пору опять разозлиться. Но вместо злости приходит странное смирение и безразличие к случившемуся.

- Обещай мне одну вещь, Ичиго.

Да, кое-что сам Зангецу не прочь был узнать. Говорил он опять строго и холодно, как много раз до этого. Данный разговор уже окончен. Ичиго всё решил. Он жертвовал собой, дабы спасти тех, кто сотворил с ним вот это вот всё. Кто насильно сделал его тем, кем он никогда по сути своей не являлся.

- Ты должен узнать истинные намерения Императора, прежде, чем посмеешь поднять на того своё оружие. Так мне будет проще помочь тебе в сражении.

Не верил мужчина в чёрном, что Бах настолько глуп, чтобы просто уничтожить сотворённое его Отцом. Месть им ведёт или что похуже – не важно, этот мир не заслуживает бесславной гибели. Он не хотел сражаться со своим Богом, и не желал допустить этого для рыжего мальчишки. Но если это уже совсем не Бог, то такую тварь не грех и уничтожить. Тоже благая цель. И они её достигнут, совместно. Будет сложно, но… никто не отступит.

- Спроси у знающего, что ему нужно. Спроси у того, кто не сможет солгать.

Можно сказать, что Зангецу не просил, а требовал. Но он понимал, что иного способа выйти против Императора – нет. Пока тот является Богом – ничто его не победит и не остановит. Ни Куросаки со своим странным занпакто, ни кто-либо ещё. Все будут повержены, если Бог преследует некие благие цели.

- Им движет что-то очень серьёзное, как некогда – тобой. Вспомни, когда ты впервые отправился в Сообщество Душ, разве думал ты, скольких придётся убить, чтобы достигнуть своей цели? Сколько крови прольётся и чьей именно, разве ты – думал? Ты преследовал благородную цель, понятную тебе, но не твоим противникам. И от неё тоже пострадали многие.

Странно было сравнивать Ичиго и самого Бога квинси. Но чем больше говорил Зангецу, чем чаще смотрел на Куросаки, вглядываясь в его глаза, тем увереннее он становился в своих сравнениях. Сила помнила всё. Но Сила не могла знать историю. Руководствуясь лишь инстинктами, подчиняясь сильнейшему, она просто помогала её обладателю достигать чего-либо.

- Узнай, что ему нужно. И что отняли у него шинигами. Что побудило человека потратить на восстановление своего тела, разума и силы целую тысячу лет, и после этого – вновь продолжить сражаться. Сражаться против шинигами, уничтожая их на пути к своей цели. Они сотворили нечто страшное, если разгневали Бога настолько, что он принялся карать всех.

Сам Зангецу не знал произошедшего. Он, как Сила квинси, помнил боль Императора, и его решимость. Он помнил его поражение, но оно было… неправильным. Сила не покидала его. Сила была с ним до самого конца… но он воспользовался ею лишь чтобы укрыть своих детей, а не спасти себя. Он желал вернуться в этот мир самостоятельно. И, вернувшись, продолжил своё дело, забытое в веках. За ним вновь шли квинси. А значит, им была понятна его цель. Понятна настолько хорошо, чтобы идти на смерть во имя неё.