Когда Его Величество вызвал Эса себе в кабинет, штернриттер заранее приготовился к смерти. Несмотря на то, что во время битвы в Сейретее Нодт хорошо себя показал, одолев капитана шестого отряда и заполучив его банкай, затем он совершил ошибку - вместе с двумя другими квинси решил встрять в бой между Императором и Главнокомандующим армии шинигами. Правда, как потом выяснилось, это был не сам Бах, а лишь старший из близнецов-Ллойдов, но факта это не отменяло. Потому что первостепенным было то, что Эс полез на противника, который был заведомо намного сильнее его, а это было показателем глупости. Глупцов Юха Бах не терпит. Поэтому "F" взял с собой медальон с захваченной Сенбонзакурой Кагеёши, чтобы сразу передать его Императору, и отправился в покои Его Величества как на казнь. Нет, Нодт не трясся от страха и не собирался умолять сохранить ему жизнь. Решения лидера Ванденрейха не обсуждаются. И если он сочтёт нужным забрать жизнь Эса, то так оно и будет.
Но в сей раз ему повезло, крупно повезло. Бах даже не обмолвился о том промахе Эса, сразу дав штернриттеру задание. Во время боя Ванденрейхом был пленён Хицугая Тоширо, капитан десятого отряда. И его следовало допросить. Нулевой отряд, Королевская Стража. Вот кто нужен был Его Величеству, и информация об этих бойцах, равно как и об измерении Короля в целом, могла находиться в голове капитана. Замечательно. Это не будет большим трудом для Эса, и этим он вернёт себе расположение Юхи Баха.
Пройдя по совершенно белым коридорам дворца квинси, Эс добрался до тюрьмы. Идеальное место для содержания пленников, сбежать отсюда невозможно. Нодт вошёл в тюремные помещения.
А вот и сама тюрьма. Пленённые шинигами и арранкары, заточённые в камерах из белого камня, не позволяющего им сбежать - он попросту блокировал их реяцу. Где-то здесь, под особым присмотром, находится Тиа Халлибел, ставшая императрицей Уэко Мундо после падения Эспады. Недолго же она сидела на своём троне. Но сейчас штернриттеру не было дела до Трес.
Спустя пару минут Нодт стоял напротив нужной ему камеры. Здесь находился нужный ему пленник. Говорят, у него детская внешность и на редкость холодный и рассудительный характер. Что ж, любопытно будет это проверить. Долго не думая, Эс вошёл в камеру.
Он и впрямь выглядел практически как ребёнок. Будет любопытно проверить, насколько его внутреннее содержимое соответствует внешности. Нет, под "внутренним содержимым" имеются в виду не кишочки. Его разум, его сознание и подсознание - вот что было интересно Эсу. Дети, как правило, имеют довольно много страхов. Кто-то боится темноты, к примеру. А кто-то - монстров, прячущихся в шкафу. Но любой страх, появившийся у человека в течение жизни - надуманный. Он не является настоящим. Настоящий страх - природный, первобытный, инстинктивный. Животный, если хотите. Именно этим страхом повелевает Эс Нодт. И если этот мальчонка не захочет договариваться по-хорошему, именно такой страх ему придётся испытать. Впрочем... "F" особым милосердием не отличается. Так что, не исключено, что даже если капитан будет абсолютным паинькой, ему придётся ощутить на себе силу животного ужаса. Просто потому, что так хочется самому Эсу.
Штернриттер так и стоял, не отрываясь смотря седовласому мальчугану в глаза. Почему бы лишний раз не посмотреть на пленника, измученного усталостью и ранами, оставленными в предыдущем бою? Нодт любил видеть чью-либо боль. А ещё - сломленность. Но этот капитан пока что сломленным не выглядел.
Надо исправить.

[NIC]As Nodt - 1[/NIC]
[STA]courage is a lie[/STA]
[AVA]http://s3.uploads.ru/Pp69m.png[/AVA]

Отредактировано King of the Souls (2015-11-29 08:35:32)

Подобного оживления не было никогда в неприметном двухэтажном здании, похожим на один из застывших сугробов. Именно здесь располагалась вотчина Сильвера Кэвелла со всеми подвалами, точнее, преимущественно подвалами, потому что на поверхности была только вершина этого белого айсберга, оказаться в котором было равнозначно встрече с ним в открытом море лицом к лицу. Допросные, лаборатории, базы данных… Сам он, раздав все распоряжения и сделав обход, зашел в свой кабинет: пока его работа была именно в ожидании предварительных результатов, на основе которых он уже выберет самые сложные и важные объекты. Впрочем, со сбором информации у  квинси проблем не было никогда, и Сильвер достаточно хорошо изучил все материалы по высшему офицерскому составу Готтея-13. Вот только действительно важные птички улизнули из сети со слишком широкими ячейками. Поразительная беспечность! Позволить сбежать этим зарвавшимся аристократишкам, которые клялись защищать свои поганые предательские идеалы до смерти, этим выскочкам-лейтенантам и прочему мусору… Проведенную операцию квинси оценил в 3+, но, видно, у рыцарей было другое мнение. Дождавшись, когда ему принесут чай, прошел к своему столу и устроился в кресле, расслабляясь. Глоток качественного английского чая всегда успокаивал и приводил мысли в порядок, помогая абстрагироваться. Сделав еще несколько глотков из белой фарфоровой кружки, почти прозрачной на свет, от самого вида которой мужчина получал эстетическое удовольствие, он чуть не поперхнулся, заметив, что на его столе появилась еще одна стопка документов. Подхватил верхний лист, пробежал по строчкам взглядом и…
– Вызвать составителя списка шинигами! – не тратя времени на связь, проорал Сильвер, зная, что его услышат в прилегающем кабинете, быстро поставив кружку и, схватив следующий лист, приступил к чтению.
– Это что? – с нескрываемой угрозой в голосе спросил он, когда виновник торжества явился «на ковер». Сейчас его шансы расстаться с жизнью на этом же месте росли в геометрической прогрессии, но сначала объяснения.
– Отчеты и список поступивших в наше распоряжение шинигами…
– А это тогда что? – Сильвер хлопнул по другой стопке, которую уже успел просмотреть перед выходом.
– Тоже список…  – он запнулся, – Это… дополнительные сведения.
– Откуда они взялись, если в прошлый раз ты на этом же самом месте мне заявлял, что все сделано, а операция завершилась уже несколько часов назад?!! – Сильверу хотелось рвать и метать, потому что теперь было необходимо все заново пересматривать. А еще… он знал, какие данные от шинигами нужны в первую очередь. Успев просмотреть список, он заметил одну важную фамилию. Вернее всего, самая крупная добыча сегодняшнего дня – Хицугайя Тоширо. Капитан 10-го отряда. «Вот уже не думал, что его поймают». Рядом с фамилией стоял статус «лишен банкая», но это не уменьшало его ценности. По одной простой причине: он был известен как Ключник от рая. «Нужно допросить его сейчас же. На это уйдет много времени, но оно того стоит». Понемногу успокаиваясь, получив, наконец, достойный «объект», – Где сейчас Хицугайя?
– В… восточном крыле, в 8-с… – явно напуганный его сменой настроения, произнес этот недомерок, лицо которого он видел второй раз в жизни.
– Я буду там. Кто побеспокоит – убью. Остальной мусор подождет, – светловолосый мужчина подхватил плащ, забыв о чае.
– Господин Кэвелл…
– Ну что еще? – недовольно кинул он, понимая, что у того явно отсутствует инстинкт самосохранения.
– Его уже допрашивают, – что-то в этом голосе вызывало бешенное желание придушить подчиненного за то, что тот мямлил как школьник у доски.
–  КТО?!
– Штернриттер Эс Нодт.
– Какого черта!! – прорычал Сильвер, ударив со всей силы кулаком по столу так, что чашка, подпрыгнув, разлила свое содержимое. Ощущение, что вторглись в его вотчину, растаптывало гордость. Черт бы их всех побрал! Почти незаметное движение рукой, сверкнувшие стальные нити  и на лицо попали капли крови. Досадливо поморщившись: даже умереть не смог как подобает, он вышел в другую комнату, – Убрать. Пусть остальными делами займется Росси. Меня не беспокоить.
Вылетев в коридор, он напоминал льва, которому пожаром в саванне подпалили хвост… Он был взбешен, с диким взглядом, пряди волос развевались как боевой флаг: не выдержав порывистых движений, удерживающая их проклятая резинка опять слетела. «Черт с ней, черт с ними всеми, я должен получить информацию от этого шинигами, пока его не вывернул наизнанку этот гребанный Нодт». Уже у двери камеры ему пришлось сбавить пыл – все-таки занимая свое положение, он должен был подчиняться штерриттерам и оказывать им свое уважение к их статусу. «Долбанная субординация…» Но за её нарушение в военное время по голове не поглядят даже его. Хотя нет, погладят, вот только об утюге можно будет только мечтать.
Скрипнув зубами, он остановился и сделал вздох, хотя хотелось выбить дверь ногой. Будь бы там кто-то другой, он бы даже ни секунды не сомневался. А потом разрезал бы досадную ошибку на красивый пазл, но там был штернриттер и с этим придется считаться. Не стуча, он зашел в камеру, откинув волосы за спину, произнес:
– Господин Нодт, думаю, мои способности подойдут больше. Не стоит тратить Ваш талант на допрос этого шинигами. Благодарю за сотрудничество. Дальше я справлюсь сам, и после все доложу, – Кэвелл почтительно склонил голову.
Кровь стучала в висках. Он ждал, надеясь, что его репутация скажет все за себя.  Он знал, что шинигами это все тоже видит, но если он сочтет его из-за этого слабым и хоть как-то это покажет… Даже думать не хотелось, что он с ним за это сделает. Дождавшись, когда высокий и худой мужчина покинул камеру, Сильвер выпрямился, изменяясь в лице. Вместо налета уважительности и спокойствия появились холодность и жесткость.
– Если ты думаешь, что тебе только что крупно повезло, малыш, то ты ошибаешься, – вкрадчиво произнес он, глядя в глаза напротив, словно пригвождая того к стене дополнительными штырями, –  Все только начинается. И пока у тебя еще есть время и возможность  подумать над тем, что для тебя дороже: собственная жизнь или служба павшему Готтею. Ты мне расскажешь все. Разница заключается лишь в том,  в каком состоянии ты будешь после,   – сделав такое сомнительное предложение (на которое ни один уважающий себя воин не согласится), Кэвелл прикусил перчатку на указательном пальце правой руки и потянул её зубами всё также смотря ему в глаза.  Сейчас ему нужная полная чувствительность рук, которую ни одна даже самая тонко выделанная перчатка не сможет дать.

Эс Нодт покинул камеру. Шаги удаляющего прочь штернриттера не были слышны за плотной дверью камеры, потому что звукоизоляция в ней была сделана по высшему уровню, но Сильвер все равно выждал некоторое время. Он не любил спешки, потратив ожидание на стягивание белой перчатки с правой руки. Ритуал или привычка? Он сам не знал. Но всегда – только зубами, сначала прихватывая пальцы, потом уже за раструб. Высвободив руку, убрал перчатку в карман униформы и провел рукой по волосам, наслаждаясь этим ощущением – прикосновение чувствительной кожи к шелковому потоку прядей. На самом деле распущенные волосы не доставляли ему никаких проблем. Наоборот, они придавали ему еще большую уверенность.  Их прикосновения, легкое или быстрое колыхание, порой хлесткие удары прядей по собственному лицу уже вошли в привычку, лишившись этого из-за "великого магистра", он словно терял важную часть себя.  И сейчас, когда его волосы вновь получили свободу, это чувство почти пьянило. Он уже чувствовал себя победителем. Осталось лишь малое – получить то, что нужно.
Наручники, запечатывающие реяцу. Чудесное изобретение, показывающее, кто есть кто. Хозяин и его безвольная, ни на что не способная игрушка. Но что-то в этом виде обманчивой покорности вызывало у Сильвера ощущение раздражения. Вглядевшись в эти по-детски невинные черты, он понял, что именно. Мальчишка-капитан  с этими светлыми волосами, большими, чистыми и черт возьми! Такими красивыми глазами! Был похож на Кевина. Или на его собственную детскую фотографию. А думать о подобном нельзя. Совсем нельзя. Если уйти в собственные воспоминания о родственниках и их прошлых страданиях, почувствовать вину за свои действия, поставить себя на место этого мальчишки,  то можно вообще бросать работу, смело просить белый халат с длинными рукавами и мягкую комнату. Хотя… У этих ублюдков-шинигами в большинстве не было даже семьи. Просто приблудившиеся души. Тупиковая ветвь эволюции, которая максимум может стать только кормом для пустых.
– А у тебя определенно есть чувство юмора, Хицугайя Тоширо, бывший капитан погибшего Готтея, – одобрительно хмыкнул он, понимая, что его жертва не так проста и невинна, как выглядит. И даже в таком состоянии желает дать отпор. Сильвер, сделав несколько быстрых и уверенных шагов к нему, как зверь, который выбирает лучшую позицию для прыжка, продолжил разговор:
– Ты должен быть благодарен мне за то, что я только что спас тебя словно тушу животного из-под топора мясника. Потому что там, где не ведется сражение – бог и царь я.  И мое «оружие» изящно и отточено как лучший скальпель в руке хирурга, – пальцы пробежали по щеке, стирая неприятно засохшие и уже тянувшие кожу капли крови, – Сильвер Кэвелл. Начальник этого великолепного  отдела, в котором тебе придется провести остаток своей никчемной жизни, –  он хищно усмехнулся и продолжил, отвечая: –  О, такие жалкие предатели и трусы как шинигами могут не беспокоиться. У нас уже все давно готово к радушному приему. А самым высоким гостям оказывается особая честь: допрос у меня. О всём мусоре, ниже капитанского уровня, мне не следует даже думать, –  усмехнулся светловолосый мужчина, –  Выбор всегда есть.  Например, ты мог не идти в Академию шинигами. Сейчас бы спокойно бегал в Руконгае, –  он прикусил большой палец на перчатке левой руки, –  Мне нужна информация, Ключник Рая. Много информации. И если ты и дальше будешь также активно работать языком, желая, чтобы тебе не попортили драгоценную шкурку, то я… еще подумаю, какого уровня должны быть твои пытки.
Полезность шинигами оценивалась по их званию. Рядовые подлежали массовой зачистке. Ибо подобный мусор не был посвящен ни во что. И максимум, что могли рассказать – это о тяготах военной жизни в Готтей 13. Сильвера они не интересовали от слова совсем. Офицеры, начиная с 5-6, уже представляли какой-то интерес. Не для него, для его служащих, так как они знали намного больше, к тому же, отвечали за других. Поскольку сейчас перед ними стояла задача найти и уничтожить выживших, то этот материал «недолгого хранения» подлежал выжиманию всей возможной информации.
И самое интересное – это капитаны. Столпы подгнившего Общества душ. Так что пока Хицугайя Тоширо мог не волноваться – его ранг позволял ему прожить гораздо больше других.

Ткань перчатки, недовольно затрещав, освободила левую руку из своего плена. Сильвер не спешил приступить к главному действию, наслаждаясь так необходимой вводной частью. В конце концов, какая драма без тщательно продуманного начала? Без расстановки всех акцентов и определения позиции всех участников? Да и «объект» попался ему очень занимательный. Даже забавный.
Услышав от белоголового ребенка про свои седые волосы, он запрокинул голову и расхохотался от души. Вот только этот смех вряд ли можно было бы назвать заразительным. Или уж тем более веселым. Скорее издёвка над скудоумием своей жертвы, пытающейся таким глупым образом оскорбить его. Правда, в прошлый раз, когда он случайно услышал от солдат: «да ладно, этот ваш истеричный блондинчик явно крашенный, кого вы слушаете», уборщики потом долго оттирали стены и пол в Рейхе, но этот малыш будет жить. Не только по воле Его Величества, а потому что Сильверу хотелось услышать, что еще придумает этот многое повидавший мальчишка. Он выслушал все, что тот сказал. Оправдываться или уж тем более давать ему какую-то информацию не было в его интересах. Да  и попытка пройтись грязными ногами по его чистой, ни разу не использованной совести, провалилась в самом начале.
–  Судишь по собственному опыту, седовласый ребенок? – он сделал плавное движение головой, заставляя волосы изящно всколыхнуться и вновь опуститься ему на плечи. – Вся эта красота благодаря сохранению чистой линии квинси. Так что все ваши старания пропали даром, – делая намек на события не так далекого (а для шинигами в особенности), прошлого, – Мы оба прекрасно знаем, как вы справляетесь со своей работой, плодя пустых.  Ничего кроме уничтожения и забвения вы не заслуживаете. Сражение за идеалы тебе помогло? – он впился взглядом в его глаза, следя за тем, выдержит ли он или же тот его смутит, потом медленно, даже с ноткой философствования произнес,  – Каждому  – своё, Хицугайя Тоширо. Каждому – своё.
Это сочетание умудренности старости и наивности юности в одном объекте заставляло квинси испытывать трепет. Пришпиленный к стене шинигами напоминал бабочку в коллекции. Такой экземпляр ему еще не попадался. Еще одна занимательная жертва, которую надо по кусочкам разобрать, по кусочкам собрать, красиво засушить и найти ей место, заботясь о сохранности только формы, но никак не внутреннего мира. Если у бабочки, предназначенной для коллекции все содержимое со временем превращалось в сухое ничто, то у его подопечных тоже происходило с душой. Интересно, сколько продержится маленький капитан, прежде чем захочет это прекратить? И как долго продлиться его собственный интерес?
Вот только этому лицу нельзя быть похожим на его собственное или его сына. Это – мешает, отвлекает, сбивает с мысли. Увы, выколоть глаз или разбить нос было пока нельзя. Да и портить такую красоту – почти преступление. Сильвер не мог больше сдерживать себя:  поддавшись желанию, он нанес быстрый и резкий удар наотмашь, целясь серебряным кольцом со львом по губам мальчишки, ставя перед собой только одну цель: разбить их. Этому лицу явно не хватало ярких красок. Он как настоящий эстет лишь добавил новый яркий штрих к горному пейзажу. Белый волос, льдистый бирюзовый глаз…Чистые и свежие цвета.  Застывшая гладь озера, над которым возвышаются седые горы. Слишком прозаично, слишком красиво. А вот теперь, когда на этой картине появилось ярко-алое пятно, она стала действительно интересной. Вместо спокойствия – опасность. Откуда здесь кровь? Здесь было совершено преступление или пировали хищники? Словно где-то вдали зарычали хищные твари, предупреждая – не верь обманчивому спокойствию, ты следующий. «Как же это красиво»
Сильвер приблизился к нему, склонился к уху и тихим шепотом, почти нежно произнес: – Такое украшение тебе к лицу…
Подождав, когда тот впитает в себя его слова, когда до него дойдет смысл: двойной, тройной, с каждой новой мыслей все более пугающий его, но при этом уходящий все дальше от истины, мужчина резко выпрямился и отошел на несколько шагов, на некоторое время полностью потеряв интерес к своему «объекту», решив закончить стадию подготовки, но как он знал, это время для маленького капитана будет течь иначе. «Что ж, накручивай себя. Мне это как раз и нужно».

Сильвер слышал уже много оскорблений, так что стал за это время очень толстокожим и невосприимчивым к словам-ударам, независимо от того, попадали ли они в цель или уходили в молоко. Чтобы там этот седовласый ребенок не говорил, он знал, что если был не самим совершенством, то очень близок к идеалу. Какое дело ему, великому и ужасному, до того, что предпринимает мошка, угодившая в его сеть?
Блондин достал свою аптечку и опустился на одно колено. Ему было плевать, как это расценит «бабочка на булавке», ему было так удобно. Устроив поблескивающую благородным крестом квинси коробочку на другом колене, Кэвелл открыл крышку, пробежал пальцами по её содержимому, вылавливая короткий шприц и колбу с известным только ему лекарством, проткнул резиновую крышку иглой, набирая жидкость, потом кинул взгляд на свою жертву, изучающее осматривая его с головы до ног.  «Хрупкое телосложение. Совсем еще мальчишка. Вес примерно чуть больше 40 кг, хватит 2 мг. Иначе после первого раза долго будет приходить в себя». Он не позволил себе думать о том, что перед ним все равно ребенок – Тоширо знал куда шёл. И 200 лет назад шинигами не пожалели никого из попавших в их руки квинси,в том числе и детей, так почему он должен сейчас кого-то жалеть? Прихватив губами шприц, он закрыл свою аптечку, спрятал её, после чего посмотрел на свет через прозрачную колбу, выдавливая из нее воздух, и подошел к шинигами.
– Инцест – обычное явление для любой живой популяции. Конечно, Вам было бы выгодно, если бы мы потеряли свою чистую кровь и стали простыми ничтожествами, но такого не будет никогда, – на этих словах он уперся основанием ладони левой руки ему в лоб, жестко прижимая его к стене, фиксируя, чуть склонился, и шепотом: – На твоем месте я бы не двигался. Попаду куда-нибудь не туда, станешь калекой раньше времени… – при этих словах он вонзил шприц в одну из вен на шее, выдавливая его содержимое. Обрабатывать кожу до и после как того требовала медицина он не собирался: не сдохнет. Нечего с ним осторожничать.
Следующую «лекцию» Сильвер специально говорил спокойно и размеренно, даже немного монотонно, будто разъясняя что-то больному или  нерадивому студенту, сказавшему какую-то глупость на семинаре.
– Не думаю, что тебе известны результаты последних исследований в мире живых по изучению генома человека. Но все данные показывают, что изначально была лишь небольшая группа людей, естественно, родственной. Так что если брать религиозную трактовку происхождения человека, если она тебе, конечно, известна, то все мы дети всего лишь двух предков, а может, чуть больше. Помимо психических отклонений  ты еще забыл, что долгое близкородственное скрещивание вызывает умственную отсталость, физические уродства, увеличение мутации. Так, египетская царская династия выродилась за 15 поколений, аристократы других эпох продержались чуть больше, некоторые процветают до сих пор, но мы все не настолько глупы, чтобы допускать подобное. К несчастью для Вас. К тому же, если ты забыл, мы – люди. Животные, плодящие себе подобных в арифметической прогрессии, особенно под угрозой исчезновения. И за 200 лет наша раса возросла настолько, что мы решаем эту проблему легко и непринужденно. У нас замечательные медики и генетики. «Царская болезнь» нам уже не грозит.
К тому же, все квинси знают о еще одном регуляторе. Аусвелен. Священный отбор чистой крови, проводимый императором. Последний был не так давно. Все недостойные в этот момент теряют свою силу, становясь кучкой выжженного мусора, выполнившего свою миссию. Конечно, зная об этом, будешь думать с особой осторожностью о браке и продолжении рода.  За всю историю существования рода квинси аусвелен смог пережить только один ребёнок, в чьих жилах текла нечистая кровь. И по иронии судьбы, это был сын его друга. Будь это иначе, он бы нисколько не переживал, но сейчас, когда тот был назначен наследником, началась очень интересная игра… СМС, полученное от Рюкена, только убеждало его в этом. «Дракон, и как тебе это все нравится? Сбежал, да, от судьбы? Далеко?»
На выпад в сторону его детей квинси предпочел не обращать внимания. Вот как-нибудь сам разберется, как Кевина воспитывать. Правда, такой же участи, как для себя, ему он не желал, надеясь, что дети будут жить в лучшем мире. Уж чего-чего, а настоящей мужской зрелости у капитана, несмотря на всю ответственность, не было. И вернее всего уже не будет. Так что зачем тратить на подобные разговоры время?
– Как тебе ощущения? Дальше – будет интереснее, – усмехнулся он, внимательно наблюдая за его глазами и реакцией. Чужеродная для шинигами реяцу, смешанная с чудесными разработками их медиков и его рода уже делала свое дело – распространялась по телу и самое главное – мозгу, облегчая Сильверу доступ во все хранилища-коробочки памяти. На самом деле препарат не причинял боли, не оказывал каких-то заметных эффектов, кроме как изменения в колебаниях реяцу, к которым квинси были так чувствительны, и уменьшал его собственные затраты во время процесса. Но вот что было самым забавным – психология. Некоторым становилось плохо уже на это стадии. Известны случай, когда люди выпивая обычную воду, но думая, что там яд, умирали. Психика – вещь сложная. Шутки с нею плохи. «Насколько устойчива твоя, а Хицугайя Тоширо?»

Он отошел на небольшой расстояние, любуясь делами рук своих, дожидаясь нужного момента, предвкушая сам процесс просмотра. Это всегда было интригующе и захватывающе. Словно он получал в свои руки только что выпущенный экземпляр долгожданного бестселлера. Чистенький, свежий, пахнущий краской. Экстаз, восторг, предвкушение! Новый, неизвестный мир со всеми противоречиями…Мммм… Думая об этом, он неосознанно намотал прядь на палец.
Когда зазвучал этот голос, он не сразу отвлекся от своих мыслей. «Что за бред?» Сильвер фыркнул:
– Конечно, наша кровь вас не интересовала. Еще бы шинигами её пили, подобно вампирам! Хватит и загубленных душ и уничтоженных родов. Эта проблема была нашей, потому что чистота – это сила, а полукровки – это грязь, а теперь станет вашей, когда почувствуете мощь нашей реяцу! – он отпустил прядь волос и засмеялся, – Да-да, конечно, все было именно так, – не сдержался и поаплодировал чужой глупости наивности,  – Милая сказочка для безмозглых идиотов. Теперь это так трактуют? О, да вам мозги с вашей академии убивают, – он раскинул руки в театральном жесте, – Ах, как все просто, мы убили людей, которые нам мешали, потому что они сами виноваты. И все, совесть чиста, можно спокойно жить дальше. Думаешь, тебе кто-то сказал хоть долю правды? Неужели даже капитаны ничего не знают? Забавно.
Конечно, у победителей и побежденных всегда будет своя версия, но это не меняет того факта, что шинигами подло обманули их, предали и воспользовались ситуацией, когда у них не было Императора. Его величество никогда бы не допустил подобного. И от этого их ярость будет еще сильнее: месть, желание доказать свою силу. 
Сильвер с интересом наблюдал за его реакцией в потоках, за тем, как помутнели глаза и взгляд стал иным. Кажется, шинигами относился к группе впечатлительных, если вместо него уже видел других, возможно, тех, с кем связаны самые неприятный мгновения в жизни. Редкий эффект, но он бывает.  Может, непраивльно рассчитал вес? Обычно, ему не приходилось иметь дело с детьми. В шинигами нарастал страх – необходимое условие для того, чтобы преступить к действиям.
Он приложил палец к своим губам, заговорчески улыбаясь, произнес: – Тшш, – неужели капитан и вправду думает, что на такой вопрос ему кто-то ответит? Может, ему еще формулу назвать или еще лучше – записать, подарить со всеми компонентами? Да и кто кого допрашивает? Обнаглел кто-то, кажется. – Малыш, это – секрет. Большой… Тебе еще рано знать.
Ему не терпелось увидеть, чего же так боится капитан. Больше не медля не секунды, он опять надавил основанием ладони ему на лоб, прижимая к стене, фиксируя голову, автоматически находя нужные точки-центры реяцу кончиками пальцев обеих рук, словно подсоединяя электроды к проводнику, подключая себя к чужой цепи, которая уже была настроена на него и ныряя в его воспоминания. Первым в его голове мелькнул собственный образ, ничего интересного, стандартные эмоции. Потом – Нодт, а следом перед глазами появилось другое лицо, которое он не ожидал увидеть. Пришлось остановиться и просмотреть этот момент еще раз. Кристина Бордман. Без сомнения. Чёрт возьми, как она могла оказаться в камере особого заключенного раньше его? Да еще и лечить без разрешения? «Ох, надеру тебе хвостики! А как только увижу отца – сразу же заложу по полной программе». Он оборвал стартовый «просмотр», не убирая руки, но замиряя и открывая глаза. Обычно он всегда просматривал первые минут 10-20 с момента знакомства, прощупывая почву в чужой памяти, находя для себя ту основу, ступеньку в незнакомом мире, понимая, что именно чувствует объект, дальше – отправлялся к первому неприятному воспоминанию, обычно оно также располагалось недалеко, с учетом, как к нему попадали все жертвы – это было преступление, пленение… А дальше, понимая систему ценностей, его любовь и ненависть, структуру отношений, опыт и связей – всего, что формирует личность, Сильвер мог найти моменты, которые совпадали с нужными ему по своему эмоциональному напряжению. Например, страх нанизывался на длинную нить событий, выделяя среди них бусины-воспоминания, дальше – дело техники, выбрать, просмотреть… Переживали они их вместе, время сжималось, уплотнялось, события менялись так быстро, как картинки в калейдоскопе. Все это при долгом контакте приводило к тому, что такая стройная и упорядоченная система как мозг просто ломалась, давая сбой. Но у Тоширо все впереди. К тому же, такую редкую добычу следовало беречь и быть максимально осторожным. Правда, пока очко было в пользу Хицугайи – Сильвер так и не смог найти первое потрясение, но ничего, он это исправит. На лице появилась злая усмешка.

Сильвер, чуть сузив глаза, внимательно следил за его реакцией. Было что-то странное с этим мальчишкой. Неужели его так сбивала внешность проклятого капитана? Он так давно не видел сына, что это сбивало его и заставляло быть слишком мягким? У Кэвина чистые голубые глаза, не бирюзовые, светлые, не пепельного и уж тем более не седые, ближе к льняному волосы, и уж точно у него никогда не бывает такого хмурого, полного долга и шинигамской глупости, взгляда. «Это не Кэвин, не Кэвин». Мужчина глубоко вздохнул, смотря за плечо Тоширо, стараясь успокоиться и сосредоточиться на своем «объекте». Ну почему из всех этих капитанов-идиотов, ему попал именно этот ребенок? «Черт, черт! Что за издевательство?» Злость на самого себя, напряженные нервы требовали устранить досадную помеху. Он не привык себя сдерживать в своей вотчине и уж тем более во время допроса. Не выдержав, он схватил мальчишку за горло, контролируя нажим, чтобы не придушить или не сломать ему шею. Бог смерти тоже смертен. Какая ирония судьбы. А он, всего лишь человек с особым даром, играет с этим божком так, как только вздумается.
- Капитан? Готея? А он существует? А где же твой отряд? Где твои подчиненные? Где твой лейтенант? – он ослабил нажим, заставляя себя смотреть в эти глаза, потому что испуг, желание сбежать от своего долга и обязанностей было для него просто недопустимо. Гордость и ответственность как лидера заставляла его бороться в том числе и с собой. На его губах вновь появилась тонкая жесткая улыбка, Кэвелл специально говорил короткими, четкими предложениями, чтобы они заходили до замутненного сознания как можно лучше: -  Общества душ больше нет. На его месте сейчас Рейх. Ты всего лишь бесполезный малыш, который не знает, когда закончить свои игры. У тебя даже банкая нет. Думаешь, тебе кто-то поможет?  - Сильвер позволил себе тихо засмеяться, - И кто из нас выглядит жалко? - он провел по его щеке, потом схватил за подбородок, чтобы не смел отводить взгляд. Ему нравилась эта игра, эта наивная упрямость и святая вера в глупости. – Знаешь почему квинси в отличие от шинигами ничего не забыли? Жертвы никогда не забывают своих палачей, даже если те пытаются сделать вид, что ничего не было.
Эти слова не были голословным утверждением. Он это видел много раз. В глазах счастливчиков, которые выходили из этих стен живыми и относительно здоровыми, в судьбах своих подчиненных. Это одновременно было меткой ненависти и в тоже время – страхом. Повторения мало кто хотел. Это был опыт, который входил в тело вместе с болью, муками и страданиями.
- Продолжим? – после некоторой паузы, давая своему объекту обдумать и ответить на его слова, спросил он. Рука Сильвера привычно нашла нужные точки, на этот раз полностью готовый к тому, что увидит и переполненный решимости дойти до конца. Воспоминания о Кристине больше не будут неожиданностью, а его цель от этого не изменилась. Правда, с ней будет разговор. Серьезный и строгий.

Серые глаза хищника следили за своей жертвой внимательно и холодно. Конечно же, он не мог не ответить ему, желая только одного – сломать:
- Надейся, мальчик, тебе больше ничего не остается. Вернее всего они все уже рассыпались на духовные частицы и станут нашими стрелами против оставшихся в живых.
«Не знаю, что такое долг? Да неужели? А ты настолько хорошо знаешь меня. Ах, как приятно отказывать своему противнику в положительных качествах! Мальчишка! Черное должно быть черное, а белое белым? Ну так с нашей точки зрения все правильно, а вот с точки зрения шинигами – увы и ах! – как раз все было наоборот». Мужчина усмехнулся своим мыслям. Но такие забавные детали мало кого интересовали. Проводники душ считали себя самыми правильными, вот только на самом деле были даже не по колено в чужой крови. Не зря их униформа была черной – на ней не видно капли крови, вороны-могильщики, питающиеся падалью. Выслушав его следующие слова, Сильвер поспешил его «обнадежить».
– Общество душ будет жить, пока жив хоть один шинигами? Что ж, тогда мы уничтожим всех. Одного за другим. Без сожаления.
Его губы сомкнулись, глаза – закрылись. Он сосредоточился. Чужие воспоминания, проходящие потоком через него, затягивали и могли утянуть на дно, как огромный камень на шее. Все глубже, глубже, все чернее и чернее. Первым «ключевым моментом», пойманным в его памяти, стал не момент пленения (видно, Тоширо себя не особо в этот момент осознавал, точнее, даже не понимал, чего ждет), а понимание, что он лишился зампакто. Глупый мальчишка чуть ли не молился на свою железку, стиснув её так, словно хотел выжать воду из камня в пустыне, широко распахнув глаза и вопя во всеуслышание, моля о том, чтобы дух меча к нему вернулся. В этот момент Хицугайя выглядел жалко и убого. Так ему и надо. Не будет полагаться на кого-то.  В бою есть ты и твой противник, все остальное – лишнее. Кэвелл не совсем понимал эту связь, возможно, совсем не понимал,  зная лишь о том, что зампакто для шинигами – нечто особое. Что они дают им силу. Поэтому узнав о том, что сила мечей проводников будет запечатана – лишь хмыкнул. Строчка в отчете «лишен банкая» была всего лишь информацией, не трагедией.  И дополнительным поводом посмеяться.
Следующим, подобным по эмоциональной окраски моментом, стало воспоминание, когда Тоширо проткнул своим мечом какую-то тощую и невзрачную девчонку, но, судя, по его реакции, она была ему очень дорога. Надо бы поискать информацию о ней. В лицо (хотя перекошенное, с широко распахнутыми глазами, с написанной на нем мукой) узнать, наверно, и хорошо знакомым было трудно, но уже неплохо. Пора было возвращаться.
Вырываясь из этого плена, выныривая на поверхность, хватая воздух, вновь осознавая себя в свое теле, Сильвер чуть склонил голову, думая о том, что он увидел. Но еще одно его зацепило, прежде чем они отправились в это «увлекательное» путешествие вдвоем, возвращаясь к прежнему разговору.
– Куросаки?  – повторил он,  – Ты надеешься на него?
Это фамилия была знакома. Слишком хорошо. Не только по разведывательным данным, которые получил Рейх, но и как шапочному знакомому. Погибший род, проклятый осколок которого чуть было не стал женой Рюкена Исиды, мерзкий род, портящий одним своим видом чистоту священной крови. А теперь – надежда шинигами и воин в их рядах. Чудесно, что еще можно сказать? Ниже падать некуда. Сильвер брезгливо поморщился, потому что перед мысленным взором мелькнул образ рыжеволосой вульгарной девчонки. Куросаки Ичиго хотя бы парень, и возможно, думает не вторыми полушариями, а даже первыми. Вот только если третьими (что в случае такой великолепной наследственности совсем не удивительно), то это – беда как шинигами так и квинси.
–  Он случайно не рыжий? В свою идиотку-мать? Кстати, а ты в курсе, что она – квинси? Ну и что ты на это скажешь? Как там твоя надежда, малыш? Надежная крепость, замок? Да? И что теперь с ним? Рассыпался как карточный от легкого дуновения ветра?  Или его смыло бурной волной как песочный? - Сильвер надеялся, что в этих глазах заплещется ужас и его стержень начнется ломаться, как хрупкое олово на морозе. 
Ну и что ты на это скажешь? Как там твоя надежда, малыш? Надежная крепость, замок? Да? И что теперь с ним? Рассыпался как карточный от легкого дуновения ветра?  Или его смыло бурной волной как песочный? Сильвер надеялся, что в этих глазах заплещется ужас и его стержень начнется ломаться, как хрупкое олово на морозе.

Сильвер с нетерпением ждал, что же ответит Хицугайя на его слова о том, кто такой их спаситель, Куросаки Ичиго, один из пяти военных потенциалов (которых надеялся получить для допроса всех, если только доблестные рыцари их не уничтожат, соревнуясь между собой за возможность выслужиться перед императором) но тот или был в курсе, или не слышал, или же не поверил. Обидно, а он так старался! Хотел произвести эффект, а тут…ноль эмоции. Эх, сюда бы кого-то из Бордманов, уж он бы точно сказал, что чувствует бесполезный мальчишка, но увы, они медики и получить хоть одного в свой отдел – почти бесплодная надежда. Хотя Кэвелл и так мог сказать, что испытывает его пленник. Подобные взгляды с обещанием сдохнуть ему самой мучительной смертью он уже видел. Как и слышал столько проклятий, что мозг их воспринимал только в том случае, если в этих бесконечных этажах было что-то действительно новое и остроумное. А еще, кажется, Тоширо банально устал и вымотался. А еще и дня не прошло с того момента, как белые форменные ботинки штернриттеров прошли по Обществу душ.
Его седовласый пленник уже казался полностью сломленным и бесполезным. Быстро. Слишком быстро. Хотя чего еще ждать от ребенка, ни разу в глаза в глаза не сталкивающегося с настоящей болью и муками? Как только капитаном-то стал? Этот взгляд, полный ненависти, желания сделать хоть что-то, но полные понимания, что все, на что он способен – это ничего. Сломлен ли он был полностью? О, до этого было далеко! Пусть первые эмоции захлестывали его с головой, погружая в трясину безысходности, но это состояние легко проходило, стоило пленнику как следует отдохнуть и выспаться. Мозг даже духов имел поразительные способности по очищению от накопившегося стресса. Чтобы сделать из него раба, психику нужно было точить еще много дней, также, как капля точит камни, рассыпая скалы в песок. Хотя нет, слишком долго. Скорее так, как разваливается стена, из которой с разных сторон пытаются выломать кирпичи. Вместо ужаса о том, что последняя надежда шинигами – всего лишь фальшивка, Тоширо выдал что-то совсем несусветное. Сильвер, чуть приподняв брови, внимательно посмотрел на него: он издевается? Но на лице было такое уверенное выражение  в своей правоте, что на блондина накатил приступ хохота. Кажется, кому-то навешали на уши столько лапши, что чтобы убрать её, потребуется как минимум бензопила. Не сдержавшись, мужчина запрокинув голову, рассмеялся, после того, как немного пришел в себя. Эту байку он обязательно расскажет при первом удобном случае!
– Нет, конечно же шинигами благородные и бесстрашные войны, способные сражаться только с безоружными, женщинами и детьми, они настолько идеальные примеры для подражания, что даже не знаю, кто же из капитанов заслуживает большего уважения? Дайте-ка подумать! –он вспоминал принесенные ему разведданные: – Наверное, головорез Зараки Кенпачи, цель жизни которого только сражение? Сумасшедший маньяк Куротсучи Маюри, который уничтожает всех, кто ему хоть немного интересен? Аристократишка Кучики Бьякуя, который на всех смотрит как на кучку дерьма? Ты, попавшийся в самую глупую из ловушек, неспособный ни на что? Полудохлый Укитаке Джууширо?  - его опять стал пробирать смех от перечисления этой кунсткамеры, - Уж лучше бы вы сажали рис – было бы больше толку. И меньше проблем.
Правда, на фоне некоторых штернриттеров все они были невинными овечками. Сильвер знал о грешках квинси по многочисленным сплетням, перешептываниям, да что греха таить – на собственной шкуре тоже,  правда, по большей части это было в дикой молодости, но эти ублюдки шинигами было во много раз вероломнее.
Что еще он интересного скажет? Ах, опять переход на его блистательную внешность? И что нового?
Удовольствие? Это давно прошло. Когда-то Сильвер упивался своей силой, думая, что таким образом получает власть над кем-то, может им манипулировать. В обычной жизни подобное запрещалось, но вот на работе – запросто. Но постепенно все это изменилось. Нудная обязаловка. Не больше. Столько грязного белья пересмотрел, что хотелось прикатить в свой кабинет бочку виски и напиться. Или, еще вариант – биться об стенку головой, пока не отобьет не только чужие, но и свою память. – Малыш, пожалуй, я сохраню тебе жизнь. Из тебя получится прекрасный шут на потеху всем квинси. Устраивает?
Он глубоко вздохнул. На самом деле ему самому отдых был важен не меньше. Мужчина скосил глаза на часы: в отличие от них, время которых сбивалось, те беспристрастно вели счет незабываемым минутам вместе. Больше часа. Еще одна попытка и перерыв. Нужно найти хоть какую-то информацию как можно быстрее, а то придется «наслаждаться» его воспоминаниями минимум неделю, но можно попробовать по-другому поймать нужную информацию, вот только нужна подходящая эмоция.
– Что для тебя звание капитана? –  резко задал он вопрос, надеясь, тот в этот момент помимо белой тряпки на плечах, отличающей его среди других шинигами, подумает о долге и об ответственности, а там и до особо важной информации, доступной только высшим рангам, не далеко, потому что она неизменный атрибут власти.

«Ну же, малыш, дай мне то, что нужно – и отправишься на заслуженный отдых, только не на покой – до этого тебе еще далеко!» Сильвер не стал глубоко погружаться в его память, решив, что нырнет в этот водоворот только в том случае, если увидит что-то действительно интересное и стоящее. Это все равно что ловить золотую рыбку в огромном море – всегда есть вероятность, что она скроется за серостью или яркостью большинства, или покажется всего лишь бликом. На большее сегодня без отдыха сил уже не хватит (хотя полностью расходовать весь запас реяцу он никогда не допускал – мало ли кого еще подкинет судьба, или что понадобится начальству).
Конечно, у них впереди еще много дней и ночей, но лучше бы как можно меньше потратить времени. При этих мыслях Сильвер усмехнулся – перспектива просиживать в этой камере, пытаясь вытянуть из вундеркинда что-то, помимо рутинной работы, слюневых девок-идиоток, сладостей и прочей детской чепухи, которой вернее всего было много – ему совсем не хотелось. К тому же, мужчина прекрасно понимал, что ему не дадут не то что, месяц – даже неделю. Результат нужен был сейчас. Не важно, есть ли у жертвы нужная информация или нет, но результат был нужен. Профессионал ты или так, просто зашел прогуляться в отдел?
Правая рука оставалась на виске мальчишки, а сам Сильвер смотрел в эти некогда упрямые глаза, теперь казавшиеся сонными и усталыми. Своим собственным он старался придавать максимально злое, стальное выражение, но больше всего они были сосредоточенными, будто он пытался увидеть то, что находится за самим Тоширо, пытаясь его просканировать насквозь. Хотя на самом деле так и было– помимо лица шинигами перед ним тенями проскальзывали некоторые образы – но ничего стоящего, то какое-то обсуждение, то меч… Бесило. Кэвелл сжал зубы. Да что они с ними носятся как курицы с яйцами! Может, и войну не надо было начинать – просто изобрести большой магнит для этих железок, тихо утречком вытянуть из Общества душ все зампакто, нажарить попкорна и чипсов, устроиться на самой высокой башне и любоваться, как шинигами рыдают, превращаются в жалкие ни на что ни способные лужицы слизи? Блондин чуть тряхнул головой – в собственную голову лезла какая-то странная муть.
И тут с губ мелкого морализатора полилось такое, что Сильвер фыркнул, а на губах заиграла издевательская усмешка – кажется, у того мысли путались конкретно и он стал нести чушь. Такое бывало. Ничего нового. Но в тоже время, росло беспокойство – сможет ли он получить то, что нужно? Хотелось приложить Тоширо головой об стенку, вот только это вряд ли помогло бы выяснить новую информацию, а попортить пока еще драгоценную шкурку «бельчонка», которому нужно было выстрелить точно в глаз, было нельзя.
Единственное, он не смог проигнорировать последний вопрос, хотя ответил на него совсем не так, как думал шинигами. Кто ему сказал, что ему тут скажут хоть слово правды?
–  А я – идеальный во всем. От кончиков моих роскошных волос до последнего ногтя, – на губах появилась самодовольная улыбка. Лев не мог удержаться от того, чтобы не показать себя во всей красе.
Но в этом потоке полубреда не было ничего интересного, лучше на него не тратить время. Куросаки… Эта тема в нем самом вызывала глухое раздражение и отвращение, и, удивительно! – у Тоширо чувства были похожи немного на его, вот только помимо этого была чуть ли не святая вера в свою правоту. И чем там это порождение рыжей вертихвостки так себя зарекомендовало?
– Веришь? Даже когда он поддастся зову крови? Ты настолько глуп, что готов искать помощь у квинси против квинси?
От кривой усмешки внутри него все вскипело. Еще смеет над ним надсмехаться! Придушить бы поганца – и дело с концом, но…нельзя. Стараясь подавить все эмоции (а этого блондин ой как не любил), но тут нельзя было терять лицо. Нашел шута!
– Победители решают участь побежденного, советую не забывать об этом.
Тоширо ушел от последнего, самого важного вопроса. Сильверу хотелось зарычать от злости. Сволочь!
Знал бы этот мелкий ублюдок, насколько ему нужен был ответ, за который можно было бы как за самую удачную наживку вытащить «ту самую рыбку». Но разве можно сказать это Хицугайе? Чтобы тот еще подумал, что имеет над ним какую-то власть? Да никогда в жизни.
– Здесь я задаю вопросы, а от того, как ты на них отвечаешь, зависит, сколько еще продлится наша милая беседа, малыш, – шелковым голосом мужчина напомнил зарвавшемуся мальчишке об его положении.  – Все просто, да? Или мне нужно вбить в тебя эту простую истину поглубже? – свободной левой рукой Сильвер надавил немного ощутимо на тонкое горло,  – Отвечай. И я, быть может, прослезившись от рассказа о твоей капитанской чести и гордости, оставлю тебя в покое.
«Ненадолго».