Полуразрушенные улицы Руконгая, вот что Зараки наблюдал в течение всего дня. Битвы уже стихли, а вот эхо их оставило на память много хлама, который кто-то должен разгребать и восстанавливать. Но сейчас это было не важно, так как Кенпачи утерял очень важного ему человечка. Этот человек носил имя того, кем восхищался Кенпачи. Ячиру была для него некто большим, чем просто лейтенант. Скорее всего, это все напоминало отношение между отцом и дочерью и никак не меньше. И сейчас, когда она исчезла, в Зараки проснулись отцовские чувства, которые и подбили его на эти поиски.
- Ячиру! Обезьяна мелкая, вылезай! - все время кричал Зараки, прогуливаясь по улицам Руконгая. Он пытался попутно спрашивать других людей, о его пропаже, но никто и ничего о ней не знал. Раны после сражения с Гремми еще болели, но это не останавливало его. Волосы на голове Кенпачи немного развивались при дуновении легкого ветра. В этом была своя странность. Зараки не слышал знакомого звона колокольчиков, который звучал в его ушах на протяжении многих лет. Уже не было нужды носить их, так как врагами Готея-13 стали некто иные, как сами квинси. Они являлись очень сильными противниками, поэтому после битвы с Гремми, Зараки решил забыть традицию с колокольчиками, которые помогали ему подольше насладиться битвой. Но все же некоторые аспекты его биографии сохранились. Он все так же продолжал носить повязку, поглощающую духовную силу, так как это считалось уже привычкой.
Эти ублюдки тут изрядно повеселились. Гремми силен... Очень силен. Но не на столько, чтобы я его не смог победить. Этот чертов мальчишка еще пустит свою кровь по моему мечу. Приостановившись, он взглянул на солнце, немного прикрыв глаза рукой. День заканчивался, и поиски не увенчались успехом. Зараки уже было хотел возвращаться, но за его спиной прозвучал знакомый голос.
- Ааа... Къераку, это ты. Ты случайно не видел моего лейтенанта? А то эта обезьяна опять куда-то пропала! - заговорил с ним Кенпачи, уже не надеясь услышать чего-то нового. Но выражение лица Шусуи говорило об обратном. Да и воздух с его появлением стал тяжелее. Солнце исчезло за очередным облаком, будто готовя Кенпачи к чему-то. Вокруг настала тишина, которая продолжалась не так долго.

Отредактировано Zaraki Kenpachi (2017-03-27 05:45:45)

- Забрали..? Квинси..? - едва выговаривая, произнес Зараки. В сердце его был полный хаос, а в глазах пролетали моменты всего, что могло случиться с Ячиру. Он хотел бы взбесится и разнести все к чертям, но не мог. Ноги и руки слово парализовало, и он не мог пошевелиться. Взглянув на Главнокомандующего, он понял по его глазам, что ему жаль, и он сожалеет, но это его мало заинтересовало, поскольку рассказ о глупой игре его задел больше.
- И ты не смог ничего сделать? - взглянув на Къераку, Зараки замер, будто ожидая ответа. В голове все перепуталось, а сердце заливало болью, но лицо его это не выдавало. Он толком и не понял, что произошло, но уже знал, что нужно делать ему дальше. Единственной его целью в голове было спасение Ячиру, не важно, какой ценой и какими силами, Зараки хотел её найти и вернуть. Немного собравшись мыслями, он повернулся спиной к Къераку и, немного оглянувшись назад, сказал: - Мне нужен Урахара Киске. Он должен мне помочь попасть в логово этих тварей. А там я вырежу каждого, кто попадется мне, включая Гремми и всех остальных. Эти твори ответят за то, что забрали у меня!
Реацу капитана явно повысилась и стала нестабильной. Теперь внутри его были другие чувства: злость и ненависть к квинси. Он для себя точно решил, что отправится туда. Неважно как, неважно с кем, но я попаду туда и вытащу Ячиру.
Решение Главнокомандующего сейчас было неважно для него. После смерти Ямамото, Зараки сам выбирал с кем сражаться и где, поэтому теперь не он действовал согласно плана, а план основывался на его действиях. Даже если Къераку обнажит свои катаны и попытается остановить Кенпачи, это его не остановит. Зараки готов был уничтожить все, что препятствовало бы спасению Ячиру.
Реацу демонстративно еще увеличилось, давая понять Главнокомандующему, что не стоит сейчас мешать Зараки. Он повернул свою голову и начал движение вдоль улицы, постепенно увеличивая шаг.
- Как же вы все слабы! Все вы! Да в ваших глазах нет ничего кроме страха! От рядового до капитана! Все вы боитесь истины... Поэтому и слабы! Шаг перешел в быстрый бег. Зубы были стиснуты настолько сильно, что прикусили губу. Зараки понял, что шинигами слишком слабы, что огорчило его еще сильнее.

Внезапно появившийся перед лицом Къераку, застал Зараки врасплох. Быстро выставив правую ногу вперед и уперевшись ей о землю, он все же успел вовремя остановиться, но рана на этой ноге вновь открылась и начала кровоточить. Боль, исходящая и этой раны не достигла мозга Кенпачи из-за сильного стресса, который он испытывал, поэтому капитан просто не обращал на это внимание.
Къераку стоял напротив Зараки. В глазах у него был страх, что было вполне объяснимо: смерть Ямамото, вторжение квинси, похищение Ячиру, еще и бунт Зараки, явно вывели нового Главнокомандующего из себя. Ведь он всегда занимался тем, что бездельничал, а сейчас на него свалилась гора ответственности, которая так и давит на его плечи.
- Что за чушь ты сейчас пронес? Ты совсем уже обезумел? - разъяренным голосом проговорил Зараки. Злость от всего происходящего полностью отражалась в реацу, выделяемой из его тела. Она достигла того уровня, что частицы пыли и мелкие предметы уже начинали потихоньку взмывать в воздух. Вновь посмотрев на Къераку, Зараки заметил, что глаза его изменились. Сейчас он выглядел более решительным и уверенным в себе. Возможно, это была одна из отличительных способностей капитана, и столь важная особенность для Главнокомандующего. Не каждый способен на такое, чтобы под таким давлением собраться и сделать какой-то осознанный шаг. Но Зараки был не умалим. Он достал свой меч и положил его острее прямо на правое плече Къераку.
- Я никогда не чувствовал страха. В моих жилах нет такой фигни! А вот если ты боишься, так просто уйди с дороги и не мешай мне, пока я тебя не покалечил. Единственное, что сейчас было в голове у Зараки, говорило само за себя. Тратить время на разговоры и прочую чушь, он не собирался. Где-то в глубине души, он понимал Къераку, но не хотел этого принимать. Поднеся левую руку к правому глазу, он быстро сорвал повязку, которая сдерживала часть его духовной энергии.
Будто фонтан, реацу полилась из Зараки. Вверх полетели теперь не только мелкие камни, но и руины, оставленные после боя с квинси. Все кто был поблизости - упали на землю, не в силах встать, а те, кто мог сопротивляться - впали в ступор и не могли пошевелиться. Уровень духовный энергии был настолько высок, что местами проскакивали желтые электрические разряды, а за спиной Зараки виднелся огромный череп, который так и стремился сожрать Къераку.

Отредактировано Zaraki Kenpachi (2017-04-05 01:52:14)

Реяцу Зараки вскипает, как сжатая в горной теснине  река в период тайфунов, бурлит, ярится, рвется – во все стороны, но выхода нет. Обуздать горный поток? Разумный человек просто обойдет его стороной. Как жаль, что ныне у меня нет права действовать разумно! Как хорошо, что и раньше моими действиями частенько руководил  не разум – чувство. Судьба разыгрывает нас, как фишки. Что ж, такова жизнь. Жаль только, правила игры не ясны. Пока не ясны.
Воздух дрожит от напряжения и злости. Злость Кенпачи пахнет кардамоном. И немного корицей. И совсем чуть-чуть – апельсинами… 
На лице Кьераку Шунсуя – спокойная улыбка. Почти умиротворенная.
В глазах – холодная сталь.
- Лучше говорить глупости, нежели делать их, Зараки.
Къераку будто не замечает клинка, касающегося его плеча.
- Ты так рвешься в бой, что готов рубить направо и налево, не разбирая своих и чужих?
Прости, но мне придется тебя остановить. Независимо от того, одним глазом ты смотришь на меня или нет.
Некстати вспомнился рассказанный по какому-то случаю капитаном Хирако анекдот, заканчивающийся словами «и плевать, на каком глазу у тебя тюбетейка».
В сторону летит, взмахивая рукавами, как крыльями, розовое кимоно, расшитое алыми лепестками. Но рука Командующего не спешит тянуться к мечу.
Нужно срочно что-то придумать. Что бы сделал ты, Яма-джи?
В вихре ярости рождается ветер, от избыточной силы разбрасывающий камни. Нет, Зараки. Я не уйду с твоей дороги. Ты нужен Готею, возможно, сейчас больше чем когда-либо, а значит, я не позволю тебе стать легкой добычей для квинси. Даже если ты будешь – а ты будешь – сопротивляться.
- Убери меч.
Грохот камнепада перекрывает – звучащий прохладой тихий голос капитана Уноханы. Что ж, если они вдвоем не остановят неистового Кенпачи – его не остановит никто
Плохо дело… Я ведь не почувствовал ее, пока она не оказалась здесь. Впрочем, в таком буйстве стихий это не удивительно.
- Приветствую, Унохана-тайчо. Право же, в ваших действиях нет нужды. Зараки-тайчо немного погорячился – но мы поладим, ведь так?
Глаза Главнокомандующего с нажимом и ожиданием смотрят на капитана Одиннадцатого отряда.
На того, кто может добить Готей.
На того, кто должен его защищать.
[NIC]Kyouraku Shunsui[/NIC]
[STA]Главнокомандующий Готей-13[/STA]
[AVA]http://s5.uploads.ru/JX7wp.jpg[/AVA]
[SGN]А ну-ка, мечи стаканы на стол![/SGN]

Зачарованно смотреть, как утихает ураган, как ярость исходит из Зараки, будто из треснувшего кувшина потоком льется на землю чистая вода. Всем телом, пульсацией в старом шраме, наэлектризованными кончиками волос в плотной косе ощущать, как гаснет бешеная реяцу, как что-то внутри капитана перекипает и превращается... Во что?

Она знает, что будет дальше - грохот камнепада вокруг, пыль столбом, скрывшая всех из виду друг друга. Рецу пользуется этим - никто, даже Главнокомандующий, не должен видеть, как Унохана подхватывает под руку пошатнувшегося Зараки и мягко подталкивает его к одному из камней, чтобы он мог незаметно опереться. Ячиру когда-то была такой же - юной, излишне горделивой, восхищенной своей силой. Еще живы воспоминания о том, как трудно признавать, что сейчас ты бессилен, и ей вовсе не хочется делать капитану еще больнее. Ей можно все - она видела, как он валялся в пропитанной его же кровью грязи. Шунсую - нельзя.

Когда оседает завеса вокруг, Рецу уже внимательно осматривает Кенпачи. Осторожные движения, внимательный взгляд, полная сосредоточенность. Глаза полны светлой заботы - ни следа от жесткого проблеска, которого, может, и вовсе не было.

Унохана довольна осмотром. Зараки, конечно, ранен, но не так фатально, как можно было ожидать после встречи с квинси. Ничего, что она не могла бы подлатать в ближайшее время. Если у нее будет это время.

- Кьераку-сан, мне бы хотелось помочь Зараки-сану в поисках лейтенанта Кусаджиши.

"Потому что иначе он может не дойти до угла улицы".

Этого она вслух не говорит, а просто смотрит в лицо ученика. Любой Кенпачи рано или поздно приходит к грани, за которой начинается простая развилка. Он может умереть, когда найдется сильнейший, или он может часть сил отдать созиданию, а не разрушению - и отсрочить свой конец. Унохана нашла путь к творению благодаря медицине. Для Зараки путеводным лучом стала малышка с розовыми волосами, которой он дал имя своего главного врага. А теперь этой девочки нет.

Значит, ее нужно найти.

Чему, как ни поддержке, мог сейчас порадоваться капитан 11 отряда? Особенно если источник этой поддержки - человек, которым он когда-то восхищался, хоть и ненавидел всей душой. А объектом восхищения Зараки мог стать не каждый, а лишь единицы, которые способны были удивить его в бою. Унохана была именно такой. Она была для него неким подобием кумира, поскольку однажды оставила у Зараки огромный шрам на душе и не только.

Её плечо казалось настолько хрупким, что если опереться, можно было просто напросто его сломать, но это были всего лишь сказки. Кенпачи прекрасно понимал, что эта женщина способна разделать на части любого, кто встанет на её пути. Он был одним из немногих, кто знал настоящую Унохану, ту Ячиру, которая неугомонно проливала кровь, испытывая наслаждение от битв и от поверженных противников. Нынешний Зараки, неким образом, являлся подобием Уноханы в прошлом, но не сейчас, когда она поддерживала его, чтобы тот не свалился с ног.

Конечно же, по взгляду Главнокомандующего можно было увидеть, что он полностью не одобряет эту идею, отправляя двух своих капитанов на верную гибель. Но по-другому этого сделать было нельзя, так как у Зараки вновь мог случиться подобный приступ, а нужных людей поблизости в следующий раз может и не оказаться. Но все же одобрение было получено, хоть и таким образом.

И вот, когда Къераку скрылся в шунпо, Зараки взглянул на Унохану и спросил: - С какой это стати ты решила мне помочь в поисках? Неужели ты думаешь, что я настолько слаб, что не смогу постоять за себя?. Этот вопрос его сейчас интересовал не меньше, чем все остальные, так как прошлое этих двоих заставляло усомниться в некоторых моментах.

Его сейчас раздирали на части несколько вещей: во-первых, лишние люди на поле боя не нужны, так как поля сражений у Зараки всегда были не малыми и не раз выходили за рамки разумного, а во-вторых, иметь за спиной столь сильного союзника, способного поддержать в нужное время, а если необходимо, то и не мешать, было довольно таки неплохо. Кенпачи всегда склонялся к первому варианту, поэтому и его лейтенант во всем ему подходил. Она никогда не вмешивалась в дела капитана, если от нее этого не требовалось. Сражения Ячиру были в рамках того, что если Зараки не против или просто его нет рядом, то она  отрежет себе кусочек от общего тортика или вовсе заберет себе его полностью.

Размышлять можно было много, но время шло, и надо было уже думать о предстоящем будущем, а именно о том, как попасть в Ванденрейх и кто мог бы в этом посодействовать. Медленно и аккуратно Зараки уселся на землю, облокотившись спиной о камень, который недавно был ему опорой. 

- Что думаешь Унохана? Как мы её разыщем? С чего начнем? - глядя куда-то вдаль, спросил Зараки. Он, конечно же понимал, что сейчас предложит его, так называемый, напарник, но все же хотел это услышать именно от нее: от той, которая она однажды победила его в честном бою, от той, шрам от меча которой до сих под дает знать о себе, когда она рядом.

Все вокруг задышало другими красками, будто солнце, которое годами скрывалось за огромными, густыми облаками, вновь просочилось своими лучами через толщу тьмы, озаряя все вокруг. Мир может стать другим, мир должен стать другим, именно в этом был сейчас уверен Зараки. И эти квинси, вторгшиеся, словно буря, на территорию Готей-13, должны понести заслуженное наказание за свои грехи. Шинигами тысячелетиями защищали мир живых от пустых, отправляя умершие души в Руконгай, тем самым пополняя свои ряды, в то время, как квинси: просто и безвозмездно уничтожали эти самые души, обрекая их на гибель. Зараки мог бы им простить это, но похищение своего лейтенанта поставило под угрозу его личное достоинство.

Руки Уноханы, нежно и бережно касались тела капитана, а её нежный и тонкий голосок, будто проникал в самую глубь души, заставляя напряженного Кенпачи расслабиться и полностью успокоиться. Он не знал ничего в кидо, так как ему эта техника никогда бы и не пригодилось, но именно в такие моменты он понимал, что присутствие на поле боя таких сильных лекарей, как Унохана, крайне необходимо.

Все сомнения ушли прочь, как тот теплый ветер, который слегка колыхал хаори Рецу. Боль от ран, оставленных Гремми, потихоньку начала спадать, оставляя за собой лишь воспоминания. Глядя Унохане в глаза, Зараки думал только о том, что однажды, возможно даже во время этой спасательной операции, их зампакто схлестнутся в поединке насмерть, где будет всего один победитель. И как бы он не был благодарен ей за все, что она сделала для него и за то, на что подвигла его сделать в своей жизни, но правда о клане Кенпачи такова, что только один из них должен ходить по той земле, в которой похоронены все остальные члены данного клана.

- Вскоре один из нас умрет, и ты это прекрасно понимаешь. Но пока мы еще оба стоим на ногах, давай вспомним, как наши предки вырезали этих тварей и повторим подобное. Уничтожим всех до последнего, чтобы о них слагали лишь легенды, как и раньше. И только тогда, когда бы это сделаем, и Ячиру будет сидеть на моем плече, я буду готов скрестить с тобой мечи. Эти слова вырвались из него, будто ураган, который Зараки сдерживал в себе многие годы. Но сейчас, когда вокруг все так цветет и тает, унося в небытие все тяготы войны, капитану больше всего хотелось отдохнуть, хоть немного, хоть совсем чуть-чуть. Нежные прикосновения рук, его убаюкивали и Кенпачи, прикрыв глаза, все-таки решился немного вздремнуть.