Нельзя сказать, что жизнь наладилась, как только дотошные сиделки дали ему право на свободу передвижения. Ничего не изменилось. Во всяком случае, в лучшую сторону. А про худшую, наверное, постарались пока не говорить. Как будто этим можно расстроить больше, чем есть.
   Кучики Бьякуя старался не показывать своего отношения к чему бы то ни было, сохраняя индифферентность. Любая новость, подвергавшаяся активному обсуждению в узких кругах знающих лиц, для него не имела эмоционально-психологической окраски, оставаясь всего лишь свершившимся фактом.
   Его восприятие действительности - это его личное дело. Ни радовать, ни огорчать кого-либо им он не собирался. И то, что его не спешили проинформировать о том, как реально обстоит ситуация с силами Готея, говорит, что всё или слишком плохо, или вообще никак. Как будто отчаяние может стать больше, после гибели Рукии и падения Сэйретей.
   Но больше он не намерен был валяться в постели, пребывая в блаженной, или мучительной неизвестности. Он хотел узнать доподлинно, что уже произошло, каковы потери и ресурсы и каковы дальнейшие планы командования. Бьякуя покинул палату с намерением найти того, кто бы смог восполнить информационные пробелы, образовавшиеся в связи с длительным пребыванием в коме. Он также жаждал деятельности и возможности снова видеть небо и открытый простор - естественная потребность любой души, вне зависимости от статуса или звания.
   Нападение квинси наглядно показало, что всё пыль, кроме самых простых вещей, и самых главных, таких, как любовь, верность и долг. Странная сентиментальность…
   Для смертных людей это зачастую означает приближение старости. Интересно, души так же стареют, как физическое тело? И не значит ли это, что он тоже чувствует скорое приближение старости?
   Шинигами из рядовых старались не смотреть в его сторону, как будто боясь одним лишь взглядом напомнить о недавней потере. Они делали вид, что очень заняты, но на деле их единственным занятием была борьба со страхом.
   “Вы не знаете, что такое настоящий страх. Ваше счастье”.
   Мысль отдавала некоторым высокомерием. Но в то же время, в ней было много жалостливого участия, не свойственного прежнему Кучики Бьякуя. Навстречу показался один из капитанов. Оторибаши Роуз, бывший вайзард, после войны с Айзеном восстановленный в прежней должности.
   По причинам, от него не зависящим, Кучики Бьякуя не был свидетелем сражения вайзардов и Айзена Соуске. Может, потому относился к ним холоднее, чем к остальным сослуживцам, которых знал лучше.
   Он приветствовал Роуза сдержанным кивком и бесцветным:
   - Капитан Оторибаши, взаимно рад вас видеть.
   Это должно было по логике означать, что он не столько рад встрече, сколько тому, что офицер жив, и здоров, когда каждый воин Готея на счету.

Сохраняя спокойствие, сохранишь себя. Иные слова представляют большую ценность, чем золото, и, насколько бы богатым и именитым ни был клан Кучики, держался он отнюдь не на богатстве, или общественном статусе. А на умении здраво и холодно мыслить перед лицом любой опасности. Достоинство, гордость, выдержка.
   Дед Гинрей знал, что говорил. К счастью, он не дожил до тех дней, когда Общество Душ падёт к ногам неведомых захватчиков, как перезрелый плод.
   Вайзард-капитан остановился, не дойдя до него всего несколько шагов, соблюдая условно установленные границы личного пространства. Это получалось само собой почти со всеми его собеседниками. Скрытное влияние Сенбонзакуры, или что-то иное.
   Взгляд Оторибаши говорил о неуверенности. Должно быть, он просто не знал, с чего начать, и, кроме дежурных фраз, ничего не приходило ему на ум.
   Бьякуя не собирался облегчать вайзарду задачу. Если пауза затянется, он уйдёт. Пусть думает, что хочет. Сочувствие, понимание были не нужны. Только информация, а подходящего информатора найти большой трудности не представит. Мужчина почти развернулся, когда Роуз снова заговорил.
  “Самочувствие?” За последние десять часов кто только не спросил его о самочувствии. Показное участие стао утомлять, отчего запас терпения грозился иссякнуть вконец. Серо-фиолетовые глаза сузились.
  - Благодарю за беспокойство - холодно и бесцветно. Так, что становилось понятным, что в беспокойство Бьякуя не поверил. - Всё в порядке.
   Ответ, такой же дежурный, и не несущий никакой информационной нагрузки, как и вопрос. Сложно было сказать, это тонкая маленькая месть по-кучиковски, или нежелание нисходить до проблемы боевого коллеги в плане выражения своих мыслей.
   Но, похоже, заминка пошла на пользу Оторибаши. Он перешёл к чуть более конкретным вещам, чего от него, собственно, и ждали. Хотя нового тут тоже ничего нет. Слишком очевидное явление - хитрость и внезапность врага.
   - Разумно, если их цель- покончить с Готеем раз и навсегда, не оставляя про запас тех, кто отсутствовал в Сэйретей в момент нападения.
   Из всего, что мог бы ценного сообщить ему Оторибаши, Бьякую интересовала ситуация с банкаями. Было ли найдено средство как-то потивостоять кражам. Не говоря уже о том, как вернуть. Вряд ли Куротсучи упустит редкую возможность записать их всех к себе в должники, а заодно продемонстрировать свои таланты.
   Он задал этот вопрос вслух, не сводя внимательных глаз с лица Роуза.

Отредактировано Kuchiki Byakuya (2017-03-19 09:04:43)

Голос Бьякуи был почему-то похож на стылый осенний дождь, в котором нет ни жизни, ни эмоций. Впрочем, голос  еще ни о чем не говорит, но Бьякуя чем-то напоминал сейчас  перетянутую струну – и тон вроде тот, нужный,  но слух режет…
«Ох-хо, сколько холода, на добрую Антарктиду хватит…  А взгляд… Как это можно выразить… Сейчас… «Острее клинка, рассекающего… Что бы ему такое рассекать?»  Ладно, меносы с ним, с клинком… 
Эй, Кучики, ты ни с кем меня не путаешь?  Не я виновен в том, что Готей оказался податливей масла…  Не я виновен в том, что якобы «истребленные» квинси"…
Внутренний голос был непреклонен. А еще он был омерзительно реалистичен - и это бесило покруче, чем невозможность прямо сейчас задрать морду-маску к небу и завыть на одной ноте.
"Черта с два. Ты. И ты тоже. Каждый виновен. Мы оказались неспособны к войне. Бесполезны".
Досада золотом затопила глаза.
- Покончить с Готеем? А не много ли они на себя берут? – по-петушиному вскинулся было  Роуз, но мгновенно остыл, вспомнив  опустошительную – и совершенно непонятную - силу своего недавнего противника .  "Да и черт бы с ним, примени он банкай, и победа бы…
И победа бы точно так же досталась квинси. Вместе с пресловутым банкаем. О потере своего Кучики, похоже переживает едва ли не так же сильно, как о сестре"… 
Роуз попытался представить, каково это – потерять банкай? Впрочем, потерять маску – проклятую, ненавистную, омерзительную, привычную,  родную, ставшую  едва ли не вторым лицом маску - было бы для него гораздо тяжелее… Сказал бы мне это кто-то сто лет назад…  - по тонким губам вайзарда скользнула  невеселая усмешка. Пожалуй, как выдастся свободная минутка, стоит зайти к Айзену с печенькой-другой?
Пристальный взгляд Кучики тем временем  остановился на лице вайзарда. В глазах Бьякуи отражалась застывшая усмешка Оторибаши. У отражения Роуза глаза были теплого золотистого цвета.
«Черт!» Он зажмурился, торопливо сосчитал до восьми – нравилось ему это число, сам не мог понять чем.   У Ядомару Лизы была пара версий на этот счет, но Роуз предусмотрительно велел ей  держать их при себе –, помотал головой, и вдруг  хмыкнул:
- Знаешь, Кучики…  А ведь это мысль. Мой банкай - при мне.  И я думаю, дело не только в том, что я не применял его в бою… Между нами есть определенная разница, если ты понимаешь, о чем я… - вайзард крайне выразительно изобразил щелканье клювом маски. 
– Вот тебе и средство предотвратить кражу. Осталось придумать, как осуществить это на практике . Здравствуй, Укитаке.  Рад тебя видеть, – Роуз устало улыбнулся подошедшему  капитану Тринадцатого отряда. Добряк Укитаке невольно вызывал у него теплую улыбку. Он был одним  из немногих в Готее -  за исключением товарищей по маске -  к кому Оторибаши испытывал искреннюю симпатию. Впрочем, менее злоехидным эта симпатия его не делала.
– Нет, что ты… Они всего лишь хотели пригласить нас на чай с конфетками…   - и тут до него полностью дошел смысл сказанного Джуширо.
– Масштабнее?  Что может быть масштабнее  полного уничтожения Готей-13?  Ядерная бомбардировка Руконгая? Да и какого, собственно, меноса?

На соболезнования Бьякуя не отреагировал, и отчасти это было понятно — когда тебе постоянно говорят об одном и том же, чувствительность отмирает. Укитаке были знакомы подобные чувства — когда тебя постоянно спрашивают о самочувствии, рано или поздно перестаешь реагировать и начинаешь отшучиваться. Но в конце концов, вежливость и долг обязывали говорить, как есть. Капитан Укитаке попытался улыбнуться — вышло плохо. Присмотревшись, он понял, что Бьякуе вообще не до соболезнований или бесед, и с удовольствием предложил бы ему отдохнуть… в другое время. Сейчас было не до этого.
Он перевел взгляд на Оторибаши — тот, как обычно, пытается ерничать. Все лучше, чем уныние. Вот только напряжение между собеседниками ощущалось все сильнее. Слова Роуза… в них что-то было. Ведь и правда же, сам Укитаке не потерял банкай только потому, что не использовал — слишком много сил тот отнимал, а этого он не мог себе позволить, но…
- Взаимно. Роуз. А ведь и правда… Ты спрашивал у остальных... вайзардов? - это слово капитан произнес с осторожностью, не зная, обидит ли это его коллегу. - Возможно, в твоих словах что-то есть.
Только что появившееся облегчение, что выход найден, сменилось тревогой, возникшей от слов Бьякуи. Что-то черное, липкое как будто зашевелилось внутри. Он старался не показывать страх, но нельзя было не признать, что тот был.
- Логично. В конце концов, выше метить и некуда. Хотелось бы знать, откуда у тебя возникло именно это предположение, - обратился Укитаке к капитану шестого отряда. Пожалуй, практически никто во всем Обществе Душ, за исключением разве что пары человек, не знали, чем на самом деле грозят эти слова. Чья ценность выше — одной жизни или целого мира? Нет, всех миров, - поправил себя капитан тринадцатого отряда. Этого вопроса вообще не существовало на самом деле. Он прекрасно знал, что означает покушение на Короля Душ, и если Бьякуя прав, то знал и то, чем это может закончиться для него самого.
Черная тревога шевелилась внутри, искала выхода и хватала за горло. В итоге капитан не выдержал и закашлялся, спешно прикрыв рот рукой. Водянисто-железный привкус крови.
- Все… в порядке. Правда, - он махнул ладонью, говоря этим, что ничего не нужно и не стоит беспокоиться, но на ладони была кровь. Резко вдохнул — перед глазами все поплыло, и легкие обожгло огнем, но он удержался. Еще вдох, помедленнее, еще… Тревога постепенно отступила. Укитаке слабо улыбнулся собеседникам, но было ощутимо легче. Кажется, все обошлось.
Лучше бы обошлось и в следующей битве, - подумал он. Квинси — это все-таки не привычные нам пустые, они по-настоящему сильные противники.
Вот только просто никогда не бывает...

Отредактировано Ukitake Jushiro (2017-04-04 05:39:21)

Бьякуя терпеливо ждал, когда собеседники обдумают сказанное и обменяются мнениями.
   Как тяжело вот так просто стоять и ждать. В голове тысяча и одна мысли, каждая безрадостная до удушья и слепоты, но надо стоять. Он сам захотел этой проверки, так негоже сдавать, едва взявшись за дело. Оторибаши и Укитаке забеспокоятся о его здоровье и самочувствии, как сиделки у постели больного.
   Слабость унизительна.
   - Нет, - бывший капитан бывшего Шестого отряда остался недвижим и бесстрастен, хотя кожа и напряжённость тела выдавали его истинное состояние.
   Вовремя закашлялся Укитаке. Капли крови на его руке показали, что кашель не был “ тактической уловкой”.
   Бьякуя осторожно перевёл на него взгляд.
  - Тебе помощь сейчас нужнее, чем мне.
   У Оторибаши вконец сдали нервы. Он принялся отчитывать Кучики, словно тот был его подчинённым. Мужчина едва заметно скривил губы.
   Ирония заключалась в необдуманно брошенном вайзардом слове “живому”. Странное приложение к обитателям Общества Душ. Здесь все мертвы, кроме рождённых бестелесных душ Сэйретей, или проклятых квинси. Бьякуя перевёл взгляд обратно на Оторибаши.
   - Кажется, про Готей 13 и Риоку ходили похожие заблуждения. Ничего невозможного нет. Ты это знаешь не хуже меня. Но если хочешь ещё доказательств, сходи к Айзену…
   Он замолчал. Даже того, что он уже сказал, было лишку. Слишком много для него. В прежние дни глава клана Кучики не отличался большой словоохотливостью. Или это общение с Йоруичи, пока он вынужденно отмокал в целебном источнике, так подействовало?
   Укитаке задал вопрос, откуда возникла мысль про Короля Душ. На сей раз Бьякуя не перевёл взгляда.
   - А разве не логично предположить, что их цель выше, чем мы, и всё Общество Душ? В  противном случае, мы бы сейчас не разговаривали.
   Кому как, но ему совершенно не нравилось то, что квинси, скорей всего, используют выживших, как наживку. Имея боевой потенциал, каким обладали штернриттеры, по меньшей мере странным было бы оставлять врагов в живых, не отчаявшихся, и горящих жаждой мести за разрушенный “дом” и погибших товарищей.
   Смехотворно и горько прозвучала угроза, высказанная Оторибаши в запале страсти.
   “Оптимист”.
   - Ты уверен, что они когда-либо о чём-либо жалеют?
   Достаточно было вспомнить лицо Ас-Нодта, чтобы понять – квинси давно перешли черту, за которой кончается жалость.

Схлынувшие так же резко, как всколыхнулись,  эмоции оставили дурацкое чувство – будто тебя выпили до самого донышка.  Опустошенность, от которой опускаются руки и хочется выть на луну. Ну, или за неимением оного светила под рукой, спрятаться в самом темном углу и выплакать осквернененную душу собственному занпакто.
Впрочем, сейчас это было непозволительной роскошью. Война ведь.  Не до душевных терзаний.
И без того во взгляде несгибаемого Кучики Бьякуи мелькает что-то, подозрительно напоминающее презрение. Роуз прикусил губу, медленно и глубоко вдохнул, собираясь с мыслями.
- Я не знаю, что у вас там вышло с риока – только понаслышке, но Ичиго и компания, в итоге, оказались славным ребятами. Впрочем, боюсь, что от этих такого не дождаться -  а значит, и ждать не стоит. И не надо посылать меня к Айзену – кто знает, если все действительно страшнее чем мы думаем, не пришлось бы всем бежать к нему за помощью… - последние слова Оторибаши, заметив изменившееся выражение лица Укитаке, предусмотрительно не стал произносить вслух. Вряд ли непримиримый Кучики легко примет подобное предположение. Он и на вайзардов-то до сих пор косится, будто они виноваты в том, что обрели маски, выжили и посмели еще оказаться нужными Готею…  В общем, не стоит перегибать палку. Он хмуро глянул на Укитаке:
- Знаете, я не хотел бы этого слышать ни от кого… Но, видимо,  время нынче не очень считается с нашими желаниями. Однако, все же замечу, что как-то защитить пресловутого Короля и этот самый дворец мы сумеем, только оказавшись там в нужное время. А для того, чтобы это было возможно – нам неплохо бы остаться в живых, – он покосился на Кучики, будто догадавшись о его семантических размышлениях.  – Не говоря уже о том, что неплохо бы еще и придумать что-то новое…
Ага, придумали уже. Как же. Совершенно непонятно, какого черта – при такой-то сокрушительности – квинси вообще дали им время на эти вот разговоры…
Да, война. Укитаке абсолютно прав  -  война не знает жалости. Вот только…
Роуз угрюмо буркнул –не то чтобы он действительно хотел, чтоб его услышали, но промолчать было выше его сил:
- А мы их жалели? Тогда, 200 лет назад?  - на этот вопрос мог ответить только Укитаке. Только он тогда уже был в рядах Готей-13.  Впрочем, ответ не был необходим. Когда появлялась угроза равновесию мира – мнимая или реальная – Готей не жалел никого. Ни своих, ни чужих, ни людей, ни синигами… 
Уж Оторибаши Роуз знал об этом больше многих.
Но ему было безумно жаль Готея.
- Простите, если кого обидел… Как-то оно все… Бестолково, – вайзард беспомощно развел руками.
Взгляд непроизвольно задеражался на бледном напряженном лице Бьякуи, но на сей раз Роуз просто стыдливо отвел глаза, направив взгляд в высокое прозрачно-звенящее небо, словно пытаясь  увидеть  там если не дворец короля, так хоть краткий список ответов на вопрос «Что же теперь делать?»
… По небу неслись легкомысленные белые клочья облаков, периодически накрывая тенью троих капитанов. Небо молчало.

Кажется, тема жалости всех задела, - подумал Укитаке. Оторибаши вспомнил о прошлой войне, но его тогда не было. У нас был приказ, и у них приказ, и у каждого — своя справедливость. Выразительный взгляд Оторибаши показал, что тот ждет ответа, и Укитаке сказал коротко:
- У каждого своя справедливость. Каждый считает себя правым.
В общем-то нужды объяснять и не было. Сейчас все сами видят и когда-то будут пересказывать молодежи вот так же, и от них будут ждать ответа. Если они выживут. А для этого нужно было действовать. Вот только как? Внезапная атака показала, как плохо они были подготовлены к подобным событиям, несмотря ни на что.
Укитаке заметил непроизвольный жест Бьякуи в ответ на слова Роуза. Слова утешения чуть было не сорвались с языка, но Бьякуя сумел взять себя в руки. Как всегда.
И он тоже ждет ответа от него. Укитаке вздохнул. Что поделать, если только ты помнишь, как это было раньше, тебе и отвечать. Выждав еще чуть-чуть, он сказал:
- Давайте посмотрим, что у нас есть. А точнее, чего нет. Нужно выяснить, сколько у нас бойцов, способных сражаться, и проверить теорию Роуза о банкаях- чем большие способности, тем лучше. Поэтому нам нужен кто-то, способный предложить практическое решение. Кроме этого, не помешало бы выяснить, где квинси сейчас — возможно, ожидание не самое верное решение. Вы со мной согласны? - капитан тринадцатого отряда перевел взгляд с одного на другого, и наконец ответил на вопрос Бьякуи:
- Да, я помню, для чего был создан Готей-13.
Укитаке помнил и кое-что еще… и очень боялся этого, несмотря ни на какие слова о чести и прочем. Он слишком хорошо знал, что такое Король Душ, но предпочитал не говорить об этом, если не придет время. И втайне надеялся, что можно будет обойтись меньшими силами.
Какое-то время он молчал, и только чувствовал, как легкий ветер играет в волосах. Это давало такое обманчивое чувство спокойствия и надежды на лучшее. Вот только надежда эта была слишком призрачной, и потому Укитаке уклончиво сказал:
- Нам нужно связаться с научным отделом… или хотя бы с кем-то, понимающим в науке. У нас слишком мало информации, чтобы действовать.
Слишком затянулось ожидание новой атаки, и от этого было только тревожнее на душе, ведь это означало, что чем дальше затягивается ожидание, тем меньше остается надежды...

“Справедливость? Да что на них нашло, обсуждать значение и значимость каких-то эфемерных понятий?”.
   Хороший воин, по мнению Кучики Бьякуи, вообще должен забыть такое слово и никогда им не пользоваться, поскольку, да, Укитаке прав, справедливость у каждого своя, она слишком индивидуальна, чтобы быть адекватной мерой воздаяния. Командир судит, исходя из буквы закона, а не справедливости. Тем паче не уместно говорить о ней применительно к квинси.
   Он сжал пальцы правой руки в кулак, и медленно опустил вниз вдоль тела так, что длинные рукава шикахушо почти полностью скрыли их.
  - На войне нет правых и виноватых. Есть только враги, или союзники.
   Он устал слушать бесполезную сейчас патетику. Он хотел конкретики, а не эмоций. По счастью, Укитаке взял верное направление, но его следовало ещё немного подтолкнуть. Вопросы и задачи, озвученные старшим капитаном, весьма разумны, однако Бьякуя не владел такой информацией. Он сам стремился её заполучить. Как жаль, что даже такой минимум неизвестен тем, кто имел возможность это выяснить, но не выяснил.
   Памятуя о порядке и такте, Бьякуя не стал делать замечания, оставив их при себе. Он высказал иную мысль, которая уже давно вертелась у него в голове, и не давала покоя:
   - Не могу поверить, что за лагерем квинси до сих пор не установлена слежка. Если мы не можем даже этого, то война всенепременно окончится поражением Готея.
   Укитаке - не главнокомандующий. Какой с него спрос? Разве что он всё равно что-то знает. Он хотя бы честно пытался что-то предпринять. В отличие от вайзарда, в котором после продолжительной жизни в Генсее стало куда больше человеческого, чем шинигамского.
   Стоило Укитаке сказать, что он помнит, в чём заключаются задачи Готея 13, как Оторибаши, словно примерный школяр, жаждущий получить одобрение учителя, вытарабанил всю ту пафосную чушь, которой потчуют молодые дарования в Академии шинигами.
   Он поморщился, как от зубной боли, но дослушал список до конца.
  - У Готея только одна задача - произнёс Бьякуя ровным, тяжёлым и бесконечно ледяным тоном, - сохранять баланс между Миром Душ и между Миром Живых.
   Важно понять эту простую, жестокую истину. Никто не станет их гладить по головке и говорить “молодец”, если придётся уничтожить (поправка: если они смогут) всех квинси до единого. Но, возможно, только так получится выровнять покачнувшиеся весы баланса.
   Оторибаши был старше него, однако иной раз капитану Шестого отряда казалось, что на самом деле всё наоборот. Слишком много детского прорывалось в характере вайзарда. Такого, что сам Бьякуя давно похоронил, посвятив себя всецело служению Готею и клану.
   Быть может, ревность по утраченной детской лёгкости и открытости звучала в его словах, и проявлялась в его поступках по отношению к Оторибаши. Кто знает?
   - Не думаю, что есть вообще смысл соваться в осиное гнездо с малым отрядом. Либо поодиночке, либо по двое. Либо никак. Чем больше людей, тем выше риск обнаружения. Тем выше, в случае обнаружения, небоевые потери. Тем более бессмысленно, я считаю, брать в разведку рядовых - когда враг настолько силён, даже  выучки ниндзя из Омницукидо будет недостаточно для успешного выполнения операции.
   Бьякуя вовсе не ставил перед собой цели зарубить на корню любое предложение Оторибаши. Он лишь хотел напомнить, что в противостоянии с Квинси любая предосторожность не будет лишней.
   И бросаться вот так, наобум, не обдумав всё как следует, может обернуться катастрофой для них всех.
   Несмотря на высокое звание, будь Бьякуя на месте главнокомандующего, он точно не отправил бы Оторибаши в разведку. Как и Укитаке - с его кашлем.
   Этот анализ подвёл главу клана Кучики ещё к одному болезненному, но важному вопросу:
   - Кто ещё из капитанов и лейтенантов сейчас в состоянии сражаться?

- За лагерем? Нет у них никакого лагеря,  Кучики… - голос звучит неожиданно горько – даже для него самого неожиданно. – Эти поганцы появились ниоткуда. И исчезли  - в  этих своих тенях. Нам попросту недоступно их измерение – где там тому Дворцу Короля…  Получается, что они могут появиться в любой момент – и мы даже не почувствуем этого…
Роуз говорит, вперив  взгляд  в траву под ногами. По траве бегут рваные тени облаков, цепляясь краями за тени трех капитанов. Роуз старательно следит за бегом теней,  не поднимая глаз –  незачем. И так все ясно – Готей-13 – это, прежде всего – слова. Много-много разных слов, сплетенных особым образом – как вербальный компонент Кидо-заклятия.  Для того, чтобы сработало, его надо произнести. Вслух, мысленно ли – надо. Мысль показалась вайзарду вкусной – как капелька вишневого джема. Он даже ощутил на мгновение вкус этой капли- густой, пахнущий летним вечером.  Эх…
Вечер. Летний. Нынче  предвечерье не пахнет джемом. В воздухе – лишь безвкусие недавнего поражение, да медный кислый привкус тревожной надежды.
Роуз оторвал взгляд от бега теней. Надежда –  это много. Она обязывает. Обязывает искать способ сделать ее чуть менее эфемерной. Поэтому совершенно не важно, зачем на самом деле создавался Готей-13 – тем более, что мало кто из ныне живущих может  точно ответить на этот вопрос – как участник, а не по записям из архива.
Мировой баланс?  Роуз молча покачал головой. Много  чего было сделано во имя пресловутого мирового баланса. Где-то в глубине души толкнулась паскудная мысль – зародившаяся давным-давно, на заднем дворе замурзанной конуры на окраине Каракуры, где  под затылком чувствовались острые камешки, а душу выворачивало наизнанку от боли и омерзения – а так ли хрупок этот баланс, как  принято  считать?
Впрочем, Кучики прав. Не время. Не сейчас. Не здесь.
Сейчас…
Сейчас опять прав Кучики, и хорошо, что он есть – вот такой вот, какой есть, размеренно холодный,  всегда тщательно взвешивающий каждое действие.  Потому что он, Роуз, действительно способен ринуться наобум,  потому что сил нет бездействовать… А нынче эта импульсивность может стоить дорого. Больше, чем у них есть возможность заплатить.
Он глянул исподлобья на собеседников – по очереди, кивнул  головой:
- Да. Капитан Кучики прав. Большой отряд – слишком заметен. Поэтому, - внимательный взгляд остановился на капитане 13 отряда, – достаточно будет двоих. И кого-то с ними. Я не настаиваю на своей кандидатуре, хотя у меня есть то, что может стать преимуществом. Маска. – Он отвел взгляд – не хотелось видеть реакции товарищей на напоминание о  своей чуждой силе. – Против квинси – должно быть особенно действенно.
По губам вайзарда скользнула хищная усмешка. Квинси начали эту войну,  и сейчас для них, синигами важно только одно – победа.
Вспомнилась слышанная когда-то строчка: «А цена любой победы  измеряется в гробах»
Что ж, раз так – пусть гробов квинси будет больше.
В глазах вновь плеснуло жаркое золото.
- Укитаке, ты забыл Шинджи. Он, правда, ушел в Генсей, но – не на век, я надеюсь.

Укитаке почувствовал облегчение от того, что разговор, наконец, стал деловым. Конечно, иной раз он любил пофилософствовать, но не в такое же время. Поэтому пора было переходить к действиям.
Оторибаши верно заметил про маску — возможно, она и правда стала бы преимуществом.
- Пожалуй, в твоих словах что-то есть, - отметил Укитаке. - Хорошо. Я дам пару ребят под твое командование.
Однако, в следующих словах Оторибаши почувствовался некий укор.
- Нет, я не забыл. Шинджи в Генсее, но я помню.
Тут к разговору подключился и Бьякуя, назвав Куроцучи. Укитаке вспомнил, как сам же предлагал попросить его помощи с кражей банкаев, но потом за философским диспутом эта мысль потерялась. Что сейчас важнее, если важно все? Но информация — то, что нужно всегда.
Мысли скакали с одного на другое, и теплый летний вечер предполагал отдых за чашкой чая, а не обсуждение военной стратегии, но это в другое время. Мирное время. Последние слова вызвали некое тоскливое чувство — эти времена остались в прошлом, где-то далеко, там же, где и философские беседы, и любование закатами, а сейчас такой настрой не нужен. Сейчас необходимо воодушевление, необходимо уметь быстро принимать решения и быть в форме. Во всех смыслах, - мысленно усмехнулся Укитаке, - а философию оставим другим временам...
Но один взгляд на Бьякую, и Укитаке почувствовал беспокойство — чутье никогда его не подводило, когда дело касалось самочувствия, своего ли, чужого ли. Вот всегда он так — скрывает до последнего… Хотя иной раз Укитаке и завидовал его силе воли, но есть моменты, когда нужно уметь признать и слабость…
Информация. Самое необходимое оружие — это всегда информация. А пока ее было слишком мало. Неизвестно, что происходит прямо сейчас. Неизвестно, что делать дальше. Неизвестных слишком много.
Очнувшись от собственных мыслей, капитан тринадцатого отряда понял, что тишина стала уж слишком густой и тревожной. 
- Ты прав, - Укитаке посмотрел на Бьякую, - необходимо связаться с Генсеем. Я беру это на себя.