После беседы с принцессой  Шихоуин остался неприятный осадок, не сгладившийся сознанием историчности события – впервые они говорили друг с другом без напряжённого ожидания  в глазах, гнева или насмешки. Война, в которой никогда не будет победителя, заставила по-иному взглянуть на казавшиеся ранее такими простыми и понятными вещи.
Любовь и гордость попали в одну связку со смертью. По странной прихоти судьбы одно непременно означало другое. Вроде как было всегда, да не совсем. Пытаясь сохранить гордость, теряешь жизнь – но не свою, а чужую, доверившегося тебе.
Он чувствовал себя уже намного лучше, чем в первые часы после пробуждения в целебном источнике. Физические раны заживают быстрее душевных. Им необходим один лишь покой, тогда как душе одного покоя мало.
Кучики Бьякуя мог успешно скрыть от окружающих своё эмоциональное состояние – научился за долгие годы. Но от себя самого он не мог скрыть страх, поселившийся в душе после встречи с Ас Нодтом. Тогда ему казалось, что есть шанс выстоять против вторгшихся на территорию Общества душ…
Пришла Унохана. В момент смятения. В момент, когда мрак окутал временный лагерь шинигами, расположенный на окраине Руконгая. Ночь не несла успокоение. Напротив, лишала сна, обещая опасности в тенях дальних углов, позабытые с детства.
Аристократ, прикованный к койке медицинскими предписаниями четвёртого отряда, остался практически безучастен к её появлению. Глава ныне несуществующего, как и все остальные, четвёртого в некотором смысле обладала властью над его свободой. Она решала сколько ещё продлится заключение в госпитале и когда дозволено будет вернуться к своим делам.
Сейчас он сам себе напоминал пленника, и не мог сказать, чтобы это доставляло ему удовольствие.
- Благодарю, - сухо произнёс он в ответ на выказанное женщиной лёгкое профессиональное беспокойство. – Я в порядке.
Он мог бы добавить, что вполне готов к возвращению в строй, но решала всё равно она, и не нуждалась во мнении пациентов, когда дело касалось её епархии.
Бьякуя промолчал, предпочтя дождаться, когда целительница сама сочтёт подходящим заговорить об его состоянии. Обсуждать с ней мысли, которые его беспокоили, он не хотел, по привычке не делать личные переживания достоянием других людей. Что думал и что чувствовал, оставалось глубоко внутри него.
Только с Шихоуин он позволил себе некоторую откровенность.
Это проявление слабости унижало достоинство, его гордость, без того пострадавшую в результате поражения в бою. Никакая боль не сравнится с той, которую причиняет Страх. Теперь он знает. Но не расскажет никому. Не зачем.
Его личный опыт и демоны.
Унохана выглядела уставшей, что не удивительно, учитывая сколько раненных находилось сейчас на её попечении. Не стоило утомлять её ещё больше.

Он спокоен, вопреки безумию отчаяния, бушующему вокруг него, впитавшемуся в воздух с тонкими нитями реяцу выживших.
Но даже самая крепкая и надёжная плотина может не выдержать напора воды, если её уровень поднимется выше критической отметки. Знать бы где находится его предел?
Унохану Ретсу отличала от остальных капитанов Готей 13 невероятная проницательность. Иной раз даже казалось, что она способна читать мысли или улавливать мельчайшие всплески чувств. В её взгляде было столько внимательного сочувствия, что даже сталь характера бывшей Кенпачи не могла его скрыть полностью.
«Она опасается за моё душевное состояние», - механически отстранённо оценил Бьякуя, не позволяя сознанию сорваться с автоматического анализа до разорвавшегося от нахлынувшей боли сердца.
Ещё до того, как целительница принесла злую новость, мужчина уже знал, чего ему следует ожидать. Знакомый огонёк реяцу угас, и в душе, под ледяной коркой, образовалась пустота, которую нечем было больше заполнить
Всё ушло. Хисана, Рукия, дом… осталась только гордость.
Но… Он обещал покойной жене, и нарушил своё обещание. Он много кому чего обещал. Держал слово, которое ныне обесценилось до медного гроша, разломленного пополам. Так чего в таком случае стоит его гордость?
Что хотела Унохана? Увидеть и понять его нынешний уровень самообладания? Насколько бывший глава клана и бывший капитан сможет держать чувства в узде? Сломается или нет от горя, которое ему пришлось испытать вновь через много лет?
- Я в порядке, - холодно повторил аристократ, отворачиваясь в сторону, словно желая показать, что разговор об его состоянии сейчас столь же бесмыслен, сколь и неуместен.
Роскошь сочувствия и оплакивания погибших они ещё не заслужили. И коль уж невозможно вернуть потерянное, то стоит хотя бы отомстить.
- Мы на войне.
«А на войне потери – обычное явление».
Он прикрыл глаза на минуту, отрешаясь мыслями от боли, что пыталась прорваться наружу и поглотить рассудок.
- Гораздо важнее то, что с потерей банкаев и отсутствием необходимой информации о враге, мы до сих пор остаёмся уязвимы.
Бьякуя не добавил очевидное: Готея больше не существует. Их ценность равна нулю, пока не найден способ противодействия неведомой угрозе. Возможно не ему, а ей требуется соблюдение формальностей, как способ защититься от понимания реального положения вещей. Зная истину, можно сойти с ума.
- Благодарю вас за соболезнования, Унохана-тайчо.
Так же холодно и сухо, как прежде, не глядя женщине в глаза, чтобы скрыть страх.