Среди бойцов ванденрейха вряд ли много дураков. Тем более среди тех, кто ими руководит. Для того, чтобы держать под контролем и уметь направлять такую армию нужны выдающиеся интеллектуальные и волевые способности. В противном случае, ванденрейх давно стал бы легендой, а его воины потерпели бы сокрушительное поражение, попытавшись напасть на Общество душ.
Как же тогда так получилось, что он оказался на свободе? Или ему, что, скорее всего, просто позволили сбежать?
Хитсугайя покрылся холодным потом, подумав о возможной роли наживки. Его отпустили, чтобы привёл к лагерю шинигами, если таковой реально существует и его ещё не уничтожили. Может даже ко двору самого Короля душ, но это сомнительно. Ради Хитсугайи Тоширо никто из королевской гвардии не пошевельнёт и пальцем.
А может, с ним играют, и неожиданная свобода – изысканная пытка, разработанная палачами для таких, как он – чтобы сломить окончательно, уничтожая духовно и телесно.
Юноша, чувствуя непривычную слабость в руках и ногах, привалился спиной к дереву и огляделся по сторонам: никого и ничего. Мир словно опустел с приходом захватчиков. Стал сер и мрачен, как будущее, к которому неотвратимо приближалась тысячелетняя война. Хитсугайя подумал о других пленниках: сколько их, кто они, где содержатся. Повезло ли кому-нибудь из них так же как ему сбежать? О чём они сейчас думают? Чего боятся, на что надеются?
«Куда мне теперь идти?»
Первоначально юный капитан надеялся разыскать кого-то из выживших шинигами. По размышлении план пришлось кардинальным образом поменять. Во-первых, он не знал где искать. А во-вторых, рисковал подставить под удар выживших товарищей.
Пытаться сражаться? У него не осталось сил. Веры, и той не хватало, чтобы продолжать идти в никуда, в поисках временного убежища – жалкая участь.
Кругом белое безмолвие, застывшее, как лёд. Хитсугайя потянулся мыслью к Хъёринмару, но как и в прошлый раз его зов остался без ответа. Отчаяние было почти осязаемым, до желания завыть, словно волк, выливая боль и страх, и одиночество в одном громком вопле.
Он сдержал себя. Достойно ли поддаваться слабости капитану Готей 13, пусть даже бывшему. Пока неизвестна участь общества душ, его собственного отряда, Мацумото и Хинамори, он не имеет права сдаваться.

- Ты? – удивлённо.
Хитсугайя смотрел на подругу детства, как на призрака. Он видел её, но не мог поверить в то, что видел. Он боялся назвать её по имени, будто от этого Хинамори рассыплется песком.
Находясь в заключении у квинси, юноша старался вообще не думать о ней, поскольку воображение услужливо рисовало жестокие и некрасивые сцены смерти названной сестры, в которых беспомощность и отчаяние невыносимо терзали душу.
Наверное, это безумие. Одна часть сознания тянулась к любимому близкому человеку в поисках утешения, другая кричала в ужасе «Беги, это ловушка!» А самое страшное заключалось в том, что после застенков ванденрейха Тоширо реально не знал, не мог понять, где реальность, а где лишь плод воображения его воспалённого ума. Он поначалу потянулся к ней, и тотчас замер безучастным холодным изваянием.
Даже если нет ловушки, даже если Хинамори – не бред и не видение, что он может сказать или сделать такого, чтобы не подвергнуть её смертельной опасности? Не говоря уже о том, что Тоширо было просто страшно спрашивать про Общество душ: кто знает, сколько погибло и сколько выжило, и во что превратился прежний оплот мира и порядка. Может, полное забвение – не так уж плохо.
Юноша, стиснув зубы, сжал кулаки. Капитану Готей 13, пусть и бывшему, негоже впадать в отчаяние. Он всё ещё в ответе за свой отряд – за каждого, кому повезло выжить.
Голос Хинамори он услышал раньше, чем увидел её. По всей видимости она тоже опасалась ловушки или посторонних нежелательных наблюдателей.
И вот какова вероятность того, что Момо поверит, будто он тот самый Тоширо, которого она знала? Насколько готова будет принять сказанное им, без оглядки на разросшуюся до невероятных размеров тень ванденрейха.
Она не может, не должна раскрывать больше того, что будет безопасно для них обоих. Так же как он. Неужели это конец?!
Хитсугайя медленно, как если бы его мучала застарелая рана, поднялся на ноги, но не стал приближаться к Хинамори.
«А если она в приступе любви и жалости забудет про осторожность, что тогда?»
- Не подходи, - хрипло прошептал юноша, через силу выталкивая из себя слова.
- Я могу причинить тебе зло.
Так куда пойти? Как отомстить и как узнать правду? Может стоит сразу прогнать её, проявить разумную жестокость? Видимо, именно так и придётся поступить, ведь иного выбора у него нет, а рисковать слишком дорого.
- Оставь меня! Убирайся! Ты не должна быть здесь.
В голове Тоширо прозвучал голос из прошлого, от которого болезненно дрогнула замёрзшая от ужаса и отчаяния душа: «Снежок».

Хинамори – умная, одарённая, сильная девушка. Она всегда отличалась гибкостью мышления, и легко усваивала даже самые сложные заклинания…
Но при всём при том в ней было слишком много детской наивности. Мир совсем не так светел и добр, как представляется чистому, лишённому зла существу, как она.
Хинамори не видела, что названный брат может нести ей угрозу. Она не могла предположить, хотя была умна и дальновидна, какого рода опасности сулит ей встреча с другом детства, посему к предупреждению отнеслась с удивлением, вместо разумной настороженности.
Хитсугайя стиснул руки в кулаки и нервно закусил нижнюю губу, отчего показалась капелька крови. Но он не сделал ни шагу навстречу, когда Момо на его слова отрицательно покачала головой.
Маленький капитан продолжал испытывать сильное душевное смятение. В его душе боролись желание вернуться к «своим» и узнать правду, какой бы она ни была.
- Что они со мной сделали? – произнёс он, чуть опуская глаза и отворачиваясь в сторону. Его веки чуть подёргивались, отвечая отзвукам сердечной боли.
- Я не знаю, что они могли со мной сделать. И это опасно.
Тоширо продолжал искать в памяти ответ на вопрос, кто и почему его отпустил. Он не сбежал бы один. Ванденрейх никого не отпускает из своих сетей. Без причины.
Перед мысленном взором вставал образ юной квинси, чьё имя он никак не мог вспомнить, которое звучало, похоже на шипение огня на углях и волнение пламени. Астрид?
Что станет с бедной девушкой, если на самом деле окажется, что она сама, по собственной воле, втайне от начальства, помогала ему, подготовив и практически организовав побег?
Квинси не прощают предателей. Он достаточно насмотрелся на действия их армии во время нападения на Сэйретей, чтобы прийти к такому выводу.
Хинамори не собиралась уходить. Понимает ли она, что за ним по пятам мчится погоня? Или что за ним следят? Всё может быть.
Впрочем, у них нет ни единого шанса. Если только не попытаться призвать легендарный нулевой отряд для разрешения проблемы. Раз уж своими силами не получается.
- Что со мной? – он схватился за голову, запутываясь пальцами в белых взлохмаченных волосах, только сейчас осознав, как выглядит после тюрьмы.
Тоширо не слышал последнее сказанное Хинамори, слишком поглощённый переживаниями. Даже не заметил, как «сестра» назвала его детским прозвищем Снежок, от которого в бытность капитаном десятого отряда юноша всеми силами старался открещиваться.

Хинамори сделала весьма предсказуемую и глупую вещь – бросилась обниматься.
Урок, преподнесённый ей Айзеном сравнительно недавно, не пошёл впрок. Хотя нет, она остановилась, сделав едва ли шаг, протянув навстречу ему свою ладонь. И Хитсугайя, в порыве чувств, шагнул вперёд.
Только рука почему-то не поднялась её оттолкнуть.
Прогнать на самом деле не сложно. Куда сложнее решиться.
- Дурочка, - произнёс он почти ласково, неловко прикасаясь ладонью к горячей ладони и тотчас отдёргивая, будто ожёгшись, и чувствуя себя ещё ниже, чем обычно. Они были так непохожи, хотя росли рядом, как родные брат и сестра.
Тоширо вспомнил, как в детстве любил дразнить её, платя той же монетой на «Снежка». Это была своеобразная игра, в которой никто всерьёз не обижался, а лишь изображал обиженного.
Хинамори уже тогда бурно и чрезмерно восхищалась Айзеном, чего Тоширо не понимал никогда. Сейчас ему хотелось закричать во всё горло, предупреждая, напоминая, чем обернулось в последний раз слепое доверие.
«Ведь я мог тогда тебя убить. Что если я снова попытаюсь это сделать?!»
Маленький капитан отступил на шаг назад, покачав головой. Пальцы на руках слабо дрожали; По шее стекла тонкая струйка холодного пота.
- Откуда ты можешь знать, что я не причиню тебе зла?
Но тут Хинамори приблизилась и порывисто обняла его, сведя на «нет» все сомнения. Не нужно было уже гадать, как правильнее поступить в обращении с ней. Девушка сама всё решила за него.
Брови Тоширо, сведённые к переносице в напряжённом обдумывании её поступка, стали чуть подрагивать, как пальцы до того. Капитан испытывал сильнейшие душевные муки, к которым добавилась ещё одна – упрёк себе за нерешительность и слабость.
Да, он слаб. Мог остановить, и не остановил. Бездеятельность так же опасна, как атака на эмоциях. В любую минуту юноше чудилось, последует коварный удар врага. Быть может, нанесённый даже его собственной рукой. Айзен не брезговал таким.
- Поздно, -  прошептал Тоширо, едва ворочая языком. От усталости, страха и чудовищного напряжения скулы сводило. – Если должно произойти что-то плохое, бежать поздно.
Он всё-таки усилием воли отстранил от себя Хинамори, заставив смотреть прямо в глаза названной «сестры».
- Ты понимаешь, за мной могли следить? Меня могли отпустить, чтобы выследить оставшихся на свободе. А может, они уже превратили меня в свою марионетку, или заразили меня, чтобы уничтожить нас всех, раз и навсегда.
Хитсугайя бессильно уронил руки.

Отредактировано Hitsugaya Toushiro (2015-12-06 10:18:35)

Хитсугайя совершенно запутался в своих ощущениях. Он так был уверен, что явление Хинамори – не сон. Но названная сестра исчезла, и непонятно, свидетелем чего стал бывший капитан десятого отряда – иллюзии,  галлюцинации или реальности.
Вдруг Момо и впрямь приходила. Если так, то куда делась? Убежала после того, как он её прогнал? Нет, вряд ли одно это способно заставить свернуть Хинамори с выбранного пути. Несмотря на внешнюю кажущуюся хрупкость, доверчивость и мягкую податливость она отличалась железным упрямством, пожалуй, превосходящим по силе упрямство любого из офицеров Готей 13.
Анализируя прошлое и настоящее, Хитсугайя находил множество пугающих пробелов. Почему он совершенно не помнит момент, когда Хинамори, или её призрак, пропала? По какой причине? И что делал он?
Капитан потёр ноющую в районе затылка шею, как будто улучшение кровообращения могло способствовать улучшению работы мозга и восстановлению утраченной информации. Привычка физического тела, с которым расстался давным-давно. Рэйгаю от его упражнений ни жарко, ни холодно.
Не зря удалось сбежать от квинси. Что-то сделали они с ним такое, чего Тоширо пока не мог понять. Увиденного и услышанного за время пребывания в темнице было достаточно, чтобы оценить уровень технического потенциала врага. Пока шинигами чувствовали себя в полной безопасности за высокими стенами Сэйретей, положившись на вековые устои, враги не теряли времени даром, и значительно превзошли по части магии. Взять, к примеру, хотя бы их способность «воровать» банкаи капитанов и лейтенантов. Такое даже представить раньше казалось немыслимым.
- Вам пом… Тоширо-кун?
На Хитсугайю смотрели большие чистые глаза рыжеволосой принцессы-целительницы, подруги Куросаки Ичиго. Она была чем-то похожа на Хинамори, но и не похожа совсем. Различие и сходство. Случайно? И не морок ли она. Как предыдущее видение.
Тоширо почти был уверен, что явление Момо ему померещилось.
- Не нужно. Я в порядке, - тяжело пробурчал маленький капитан.
Он почти не врал. Он просто пока не мог определиться со своим внутренним состоянием. Он сам себе напоминал человека, который очень долго спал, и за то время, что находился в царстве снов, в реальном мире многое успело измениться.
- Что ты тут делаешь? – в обычной ворчливой манере спросил юноша, раскладывая в общую картину кусочки мозаики, в которую превратилась его память.
Ах да, Иноуэ Орихиме, близкая подруга Куросаки Ичиго, тоже живёт в Каракуре. Почему бы ей и не оказаться здесь. Случайно. Как известно, судьба любит подобные шутки.

Тоширо некоторое время продолжал смотреть на Орихиме снизу-вверх, как бы решая или решаясь на дальнейший поступок. Но когда девушка взяла его за руку, не сопротивлялся.
Со стороны могло показаться, будто внимательная и заботливая сестрёнка возвращает заигравшегося братишку обратно домой. А то, что она рыженькая,  а он беловолосый, да и в чертах лица сходства не так чтобы мало, а вообще нет, так это всяко бывает. Бывают и дети от разных отцов или матерей. В Генсее подобное уже давно не редкость.
Маленький капитан не знал, радоваться ему или огорчаться тому, что сейчас он больше похож на обычного проказливого мальчишку, нежели на старшего офицера элитной военной организации Общества душ.
«Готтея больше нет. Забудь».
Единственное, что имело сейчас значение – живы ли другие, его друзья и сослуживцы. Хинамори, Мацумото, Куросаки.
Хитсугайя сам не понял, почему среди прочих имён в числе первых вспомнил про рыжего оболтуса с его вечных «я всех спасу». Скорей всего, с Куросаки пока всё в порядке. Иначе Орихиме не держалась так спокойно, зная, что ему грозит опасность.
Они научились скрывать истинные чувства под масками безразличия и холодного равнодушия, но им далеко до квинси, которые не играют, демонстрируя жестокую целеустремлённость. Орихиме не умеет скрывать чувства.
«Как и та, другая. Пытавшаяся меня обмануть, будто ей всё равно. Альрун».
Рыжеволосая подруга Куросаки Ичиго предложила заглянуть к Урахаре.
«Волнуется. Не каждый день встречаешь в родном городе измождённого напуганного шинигами».
Хитсугайя не собирался проявлять снисхождение к собственной фигуре, пытаясь завуалировать вид, открывшийся глазам девушки, как только она его нашла. Не всё ли равно была ли это случайность или она точно знала, куда идёт и что может увидеть.
Да, он представлял собой жалкое зрелище, измученный видениями и игрой разума, отравленного страхами предательства, преследования и бессилия.
Логично было с её стороны предложить магазинчик Урахары – единственное сколько-нибудь безопасное место в свете последних событий. Хотя есть ли теперь такие места вообще? После того, как он стал свидетелем мощи ванденрейха, Тоширо уверовал, что никакой защиты уже не найти от «правосудия» этих карателей.
Во что только он втягивает Орихиме?!
Капитан резко вырвал свою руку из руки девушки. На это сил пока хватало.
- Нет, иди домой, - буркнул он, включая режим старого брюзги. – Тебе... нам не надо к Урахаре.
Если квинси вздумают продолжить в Каракуре то, что начали в Обществе душ, она окажется под ударом, сунувшись с визитом к бывшему офицеру Готтея. И на вполне закономерную просьбу рассказать, что произошло, Тоширо не знал, как ответить.

- Я не хочу больше терять друзей, Тоширо-кун, а ты?
Орихиме стала жёстче с того времени, что он помнил. Раньше она проявляла куда больше покладистости, даже когда не была с чем-либо согласна. Вряд ли дело в её близком общении с Куросаки Ичиго.
После того, как временный шинигами потерял свои силы, его друзья были вынуждены взвалить на плечи груз, который нёс доселе один. Они стали защитниками Каракуры, по возможности стараясь скрывать от Ичиго, чем заняты, пока он живёт жизнью обычного старшеклассника.
Хитсугайя, вспомнив о минувших днях, почувствовал укол совести, ведь Орихиме, Чад и Исида по сути выполняли работу шинигами. Орихиме напомнила ему.
«Мы обленились и поплатились за это».
Юноша упрямо сжал губы в тонкую линию, хмуря белесые брови и продолжая обдумывать положение.
Тоширо ни за что не собирался следовать настояниям Иноуэ. Он с каждой минутой убеждался, что идея визита к Урахаре Киске в такое время – плохая идея. Квинси охотились за шинигами. Каковы шансы, что они не придут сюда? Один к девяносто девяти. И если куда они и сунутся в первую очередь, то это будет известный на всю округу магазинчик странного торговца в полосатой панамке.
Однако девушка оказалась намного крепче и сильнее, чем предполагал маленький капитан. Она без видимых усилий ухватила и потянула его в нужном ей направлении. Не оставалось иного выхода, кроме как обратиться к грубости.
- Я не собираюсь идти к Урахаре Киске, - сердито и жёстко бросил рыжеволосой целительнице Тоширо, попытавшись оттолкнуть от себя. – Я сам могу о себе позаботиться. Мне не нужна нянька.
Он мог бы добавить «я уже сражался с пустыми, когда ты ещё ходила пешком под стол», но счёл, что это будет излишним. К тому же, разница в возрасте человека и шинигами не играет роли, коль скоро первый успел за свой короткий век совершить и увидеть больше, нежели второй.
- И тебе следует идти обратно домой, - ворчливо добавил юноша, отцепляя пальцы Иноуэ от своей руки, стараясь не делать ей больно.
Может быть эгоистично, но Тоширо подумал, что способности Иноуэ, окажись она в Обществе душ, могли бы реально помочь многим. Не ему, зато тем, кто ему дорог. И он застыл в нерешительности, гадая так ли уж надо, чтобы девушка ушла, оставив его одного. Одиночество страшило, как и неопределённость. Только капитан не был готов в этом признаться себе.
Учитывая состояние, в котором находился, сопротивляться было трудно, и с каждым разом всё труднее. Все силы уходили на простое поддержание беседы и на то, чтобы не растянутся с позором на траве под ногами. А в голове плясала феерия воспоминаний и мыслей, перемешавшихся и наслоившихся друг на друга.