Къёраку с удовольствием осушил свой бокал до половины, смакуя знакомый вкус. Тепло сакэ и тепло солнца — идеальное сочетание, ради которого стоило терпеть все эти съёмочные будни. Он с ленивым интересом наблюдал за тем, как его импровизированная вечеринка обретала форму. Форму весьма странную, надо сказать.
— Терпеть не могу грязную работу, — повторил он слова Исиды-доно с задумчивой интонацией, словно пробуя их на вкус. — В этом, мой дорогой спонсор, мы с вами удивительно похожи. Самая большая ирония нашей пьесы: роли миротворцев и разрушителей почему-то всегда достаются тем, кто больше всего ценит покой. Вам не кажется?
Он не ждал ответа, его взгляд уже переместился на грандмастера квинси. Тост Хашвальта был полной противоположностью его собственному.
— А вот это, — он уважительно кивнул в сторону блондина, — прозвучало как реплика из какой-то старой, серьёзной европейской трагедии. «Мир друзьям, смерть врагам!»... Прямолинейно, драматично, без лишних сантиментов. Нашим сценаристам такое нравится. Это хорошо продаётся. Мой тост за перерывы на обед явно проигрывает в эпичности.
Его внимание привлёк самый тихий участник этого представления — бледный юноша, который до сих пор выглядел так, будто случайно забрёл на корпоратив кинозвёзд. Он держался рядом с квинси, но казался отдельным от всех.
Кёраку мягко улыбнулся и сделал шаг в его сторону, нарушая формальные группировки.
— А вы, юноша? — его голос звучал по-доброму, без капли насмешки. — Что предпочитаете в антракте? Вино, сакэ, или, может, что-то безалкогольное? Не стесняйтесь. В перерывах между сценами все актёры равны, вне зависимости от количества реплик в сценарии. Иногда самые молчаливые и оказываются самыми интересными собеседниками.
В тот момент, когда он уже готов был протянуть юноше свой бокал или флягу, из складок его чёрного кимоно донёсся тихий, настойчивый вибрирующий звук. Шунсуй на мгновение замер, удивлённый. Он и забыл, что носит с собой эту вечно требующую внимания коробочку. Нехотя он извлёк на свет божий обычный смартфон в потёртом чехле. На экране горело уведомление от банковского приложения.
[Studio Corp. - Accounting Dept.]
Зачисление средств на ваш счёт.
Сумма: [удалено из соображений скромности]
Примечание: Аванс за следующий съёмочный блок.
Шунсуй несколько секунд смотрел на экран, и его весёлая, беззаботная улыбка чуть померкла, став более сложной, почти философской. Аванс. Обычно деньги приходили в конце месяца, как у всех порядочных людей. Аванс означал одно: подготовка к работе началась.
«Так-так... А это значит, что где-то там, на материке, уже вовсю кипит работа. Столяры достраивают декорации какой-нибудь очередной разрушенной цитадели, пиротехники закупают бочки с искусственной кровью, а сценаристы, почесывая затылки, решают, чья очередь трагически погибать в следующем акте. Этот круиз, этот отпуск — не награда. Это просто "зелёная комната", где актёров держат, пока готовят сцену для нового представления».
Мысль была до обидного проста и логична. И она означала, что время этого мирного затишья на исходе. Нужно было выжать из него всё. До последней капли сакэ, до последнего луча солнца.
Он убрал телефон, и его прежняя улыбка вернулась, хотя в глазах теперь плескался азарт человека, который пытается обогнать время. Он вновь посмотрел на юношу, и его предложение обрело новый, более глубокий смысл.
— Я настаиваю, — сказал он мягко, но с неожиданной настойчивостью, протягивая ему свой почти полный бокал с сакэ. — Выпей. Это, знаешь ли, важное правило для нас, актёров массовки и главных ролей. Пей, пока есть возможность. Пока режиссёр не крикнул "Мотор!" и не всучил тебе в руки реквизитный меч. Наш антракт, похоже, будет короче, чем мы думали.
