В мире, на самом деле, нет ничего, что уже бы не существовало. Дело даже не в том, что все повторяется, а в том, что даже в оригинальном и неповторном угадываются очертания старых, известных и давно знакомых вещей. Как в картинах Сальвадора Дали - в сложенной тряпке угадывается голая баба, и нет, это не я тут самый озабоченный!
Друзей Базз предпочитал не заводить - только приятелей, на развеяться. Это обходилось дорого с самого пиздючества. Наверное, это тот самый случай, что ничему тебя, дебила, жизнь не учит с первого раза и грабли надо найти на бис. Спина - это очень дорогая штука, чтобы показывать ее товарищам. Не потому что зведануть могут. А потому что ты знаешь, что могут и не делают только потому, что Император не велел. Император, так-то, много чего не велел. Но именно драки Штернриттеров вне тренировок делают его очень печальным. А печальный Юха Бах - к Аусвелену. Поэтому не стоит вгонять коллег в искушение. И искушаться самому.
Базз шагал по дороге, сунув руки в карманы. Иногда под ногами попадались янтарные плиточки, мягким теплом греющие пятку сквозь подошву. Создавался легкий эффект японской дискотеки, на которую его как-то раз в увольнительной затащила Макэллон, падкая на яркое и оглушающее. Там тоже вспыхивали плиточки под ногами и надо было на них наступать - почему танцевать нельзя было просто так, Базз не понял, но козлом поскакал от души. Им тогда даже хлопали. Впрочем, бродить по закоулкам киотских храмов ему понравилось больше - перекаленным пластиком не воняло и к нему в штаны не пытались залезть узкоглазые малолетки.
На всякий случай он старался не наступать на плиточки, когда они торчали из-под белого песчаного крошева.
Пусто, холодно, голо. Лет пятьдесят назад служба занесла его в пустыню Гоби. Там было так же. Только такой подавляюще рукотворной обстановки не наблюдалось.
- Базз, погоди-ка, - это к слову о друзьях. Краснокожий новичок ковырял драной кроссовкой(бл*ть, неужели тем, кто не Штернриттер, Рейх платит настолько мало?) плиточку.
- Не трогай, - настроения разговаривать не было. - Вдруг к х*ям рванет? Или это местная дебильная дискотека и по ним теперь прыгать придется?
Уэко всегда так действовало на Базз-Би - некоторое время огонь из задницы, ветер в голове и скорость на пределе, а потом тоска и желание сбежать хоть за горизонт, лишь бы этот песок бесконечный не видеть. В Гоби хоть скалы были. "R" поболтал воздухе фляжкой и пригубил жидкость. Базз смерил его взглядом и прислушался. Пожалуй, это последние чему он мог теперь довериться: обоняние, зрение, осязание после той площадочки на выходе из Леса Меносов в число чувств достойных доверия не очень входили.
"H" напрягся, чувствуя, что по пальцам пробегает первый огненный протуберанец. Джим отошел к скале, чуть ли не прижимаясь спиной. На его предположение Базз только кивнул. Он уже сам слышал. Догоняющий шел по их следу, но за пределами этого коридора. Его рейацу то отдалялась, то приближалась. В качестве огневой поддержки от "Рифмы" было немного пользы и Базз приготовился.
- Не отходи от стенки - проговорил "H" поводя головой на перемещение рейацу противника. В то, что это их давешние знакомые, Пыльный мешок сотоварищи, он не верил. Эти покинули их, унеся шар с колонны, пару часов назад. Ему даже показалось, что эту троицу настолько захватил этот добытый булыжник, что даже присутствие квинси потеряло свою прелесть новизны и интерес. Интересно, а эти ушлепки как отреагировали бы на стрелу в задницу бирюзовой лошади?.. Столько же энтузиазма, или меньше?
Рейацу противника приблизилась и Базз безошибочно направил арбалет в сторону, из которой ожидался гость. Губы изломала злая усмешка, ветер чужого мира поощряюще погладил по ирокезу - вот и развлечение.
- Не ссы, дырявый, выходи - гостем будешь, - побормотал "The Heat", кладя палец на спусковой крючок.

Отредактировано Bazz-B (2018-12-19 18:43:13)

Чувствуя спиной прикосновение холодного камня, Рассел с непонятным ему самому удовольствием – впрочем, он не сильно задавался такими вопросами, приятно  смотреть, и ладно, смотрим, – наблюдал опасно светящийся арбалет в руках товарища.
У него самого вряд ли получилось бы так впечатляюше:  Базз-Би, почуявший -нет, хотя бы заподозривший
- опасность, двигался  предельно экономными пружинными движениями.
Любой, кто знает вкус слова «бой» не понаслышке, просто напрочь изошел бы от зависти.
Вот Рассел и исходил.
Не отходя от стенки, как и было сказано. Не очень-то честно будет путаться под ногами – в свою ценность как бойца Рассел верил примерно настолько же, насколько прыщавый тинейджер с окраин  провинциального городишки где-то в северном Мэне верит в Санта Клауса: было бы просто офигенно, если бы тот был реален, но жизненный опыт  говорит, что реален только папаша-алкоголик да набившая оскомину школа, где можно, не особо напрягая и без того невеликий ум, переваливаться из класса в класс, мечтая о прекрасной взрослой жизни, где все можно будет взять самому, не дожидаясь милости очкастого  мужичка в кургузом красном кафтане.
- Не ссы, дырявый, выходи - гостем будешь. – тихое бормотание Базз-Би не укрылось от чуткого слуха. Причем не только самого Рассела - ящерка тоже высунулась из-под воротника и щекотно фыркнула куда-то в подбородок, покопошилась и вдруг застыла, вытянувшись в струнку и глядя куда-то в сторону.
По всему получалось, что ее то ли  забавляет то ли агрессивно скалящийся Базз-Би, то ли настораживает что-то происходящее за пределами видимости.
Еще б мысли свои ты выражала яснее! – подумал Рассел, инстинктивно оглядывась в указанном направлении.
Впрочем, провидение выражалось достаточно ясно.

Надо же, как это мило с вашей стороны, что позвали меня в гости! – насмешливый голос застал бы квинси врасплох, если бы не ящерка. -  что-то я стесняюсь.

Впрочем, стеснение не помешало пустому напасть.
Распластавшееся в прыжке поджарое тело было даже красиво.

- Базз, ты все еще думаешь, что не отходить от стенки это хорошая идея? - Рассел сделал обманчиво медленный шаг в сторону, пропуская Пустого между собой и скальным зубом, и не сомневаясь – чувствуя,  - что тоже самое сделает Базз-Би. Активировал лук, несмотря на уверенность, что  Базз со своим арбалетом сделает окрестности похожими на подушку с булавками раньше, чем он выпустит хотя бы пару стрел.
Ох, Нийол, недоразумение ты, а не Штернриттер. И куда смотрел Император, когда тебе щрифт давал? По всему выходит, что куда не следовало…
 
- Какой дисциплинированный Пустой, ты смотри! – насмешливо бросил он.  – Честно признает Уэко нашей территорией.

Его уже ждали. Борзой видел, что оба противника безошибочно смотрели в его сторону. Он понимал, что эффект внезапности давно утерян и на лёгкую победу особо не рассчитывал. Тем не менее, Рапидо не свернул с намеченного пути. Даже в тот момент, когда совсем рядом сверкнул голубоватый лучик, с негромким свистом рассекая воздух в опасной близости от его тела, и царапнул по шкуре. Возможно, даже рассёк её, но в столь напряжённый момент пустой практически не почувствовал боли. Если бы борзой знал заранее, кто такие эти двое и на что они способны, то обошёл бы их за километр. Но сейчас оба существа в его восприятии представляли из себя диковинку, которую он всё-таки рискнул проверить на съедобность.
Первый человек, на кого прыгнул Рапидо, отшагнул в сторону буквально в последний момент, не оставив пустому шанса на изменение направления. В прыжке борзой успел лишь мотнуть головой в сторону мужчины в попытке укусить, но зубы сомкнулись вхолостую, не достав даже до лица. Какая досада. Пустой пролетел мимо, приземляясь на песок сперва передними, затем задними лапами, которыми тут же оттолкнулся от зыбкой поверхности, прыгая в направлении второго мужчины. Тот, вроде бы, стоял неподвижно. Однако в последний момент тоже отклонился. Борзой клацнул зубами навстречу его лицу, но опять не достал. Уже почти было пролетев мимо, Рапидо внезапно ощутил крепкую хватку на своей задней лапе и сильный рывок в обратную сторону. Перед глазами стремительно пронеслось черное небо и белая луна, а тело с глухим стуком шмякнулось обо что-то твёрдое. Это оказался песок. Ощутимо так приложившись задней частью тела и спиной, борзой сдавленно выдохнул, подавив скулёж, и завалился на бок. Неприятно. Даже немного болезненно. После такого удара он не сразу смог вдохнуть полной грудью. Чёрт возьми, он мне чуть лапу не вывернул! - с неудовольствием подумал Рапидо, подняв голову, и пошевелил той самой лапой, за которую его только что в буквальном смысле сдёрнули с небес на землю. Кости вроде не сместились, но связки потянулись. Хотя, с его регенерацией эта незначительная травма вряд ли напомнит о себе через несколько секунд. Как бы то ни было, противника, пожалуй, всё равно стоило поблагодарить хотя бы за то, что обладая столь превосходными рефлексами в сочетании с интеллектом и хватательными конечностями, он приложил пустого не головой об скалу, возле которой стоял, а всего лишь опрокинул его вниз, на песок. Впрочем, борзой не стал тешить себя надеждой, что незнакомец не вырубил его сразу по доброте душевной. Скорее всего, просто не догадался. Пока что. В любом случае, пустой не собирался ждать, когда догадается. Как и отдаваться на милость этим двоим. Попытку изобличить себя в признании территории Уэко за новыми хозяевами Рапидо проигнорировал. Возможно, окажись он на безопасной дистанции и в более спокойной обстановке, то может и ответил бы что-нибудь. Но теперь, находясь под прицелом между двумя врагами, борзому стало уже не до территориальных дискуссий. Сейчас он слишком напряжён и взволнован, чтобы разговаривать. Шерсть на загривке и крестце непроизвольно поднялась дыбом. Хотя, на фоне общей лохматости пустого это могло и не броситься в глаза. Инстинкты вопили, что медлить нельзя, пока противник не выстрелил снова. Рапидо осознавал, что с близкого расстояния ему от выстрела никак не увернуться. Но он уже уяснил, что неприятностей нужно ждать, в первую очередь, от той конечности, на которой светится непривычное на вид оружие. Именно оттуда должен вылететь следующий светящийся шип, грозящий воткнуться в тело. Насколько глубоко - неизвестно. Но Рапидо и не горел желанием проверять. По крайней мере, на себе. Однако именно эта конечность сейчас угрожающе указывала в направлении его головы. Дело - дрянь!
Борзой, всё ещё лёжа на боку, ненадолго скосил взгляд в сторону того мужчины, который говорил что-то про территорию. Но лишь для того, чтобы визуально оценить его готовность к атаке.
Обманчиво медленно, словно еще не восстановился после принудительного падения, Рапидо переваливается на живот, подбирая под себя лапы, но вставать не торопится. В сторону стрелка с хохолком на голове он не смотрит прямо, но видит его краем глаза. Пожалуй, стоит рискнуть еще раз.
Из положения лёжа, блеснув белым брюхом, борзой резким движением переворачивается через спину, дабы убраться с линии атаки, а заодно сократить расстояние между собой и мужчиной перед тем, как вскочить на лапы и клацнуть зубами в попытке перекусить ранее направленную в него руку с арбалетом. Собственно, намерения были простыми - атаковать руку снизу и по возможности вывести из строя одним укусом. Или, как минимум, вынудить противника убрать её подальше от грозящихся сомкнуться на ней зубов - тем самым, выиграть немного времени для отступления. Потому пустой не стал пытаться укусить мужчину за другие части тела, а просто метнулся в сторону, после первого же прыжка оказываясь сбоку от хохлатого стрелка, а следующим скачком заходя ему за спину. Но на сей раз не для атаки, а ради временного прикрытия от его территориального товарища - которому, как надеялся Рапидо, будет не очень удобно стрелять мимо соратника по убегающему пустому. Конечно, в процессе отступления всё равно оставался риск словить задом стрелу. Возможно, даже не одну. Но борзой решил, что уж лучше так, чем замереть от страха и ждать, когда враги решат расстрелять его в упор.
Стремительными прыжками Рапидо огибает скалу, чтобы как можно скорее скрыться с глаз. Опасаясь, что на него снова могут выйти с двух сторон, борзой поторопился перебежать к следующей возвышенности, чтобы спрятаться уже за неё. А дабы удостовериться, что его не преследуют, пустой осторожно выглянет из-за укрытия, готовый, в случае угрозы, тут же спрятать морду обратно.

Отредактировано Rapido (2019-01-24 13:52:02)

- Да *би тебя, гнида, Император лямбдой через Дарданеллы! - выругался Базз-Би, когда тварь сначала привстала с места падения, затем вильнула хвостом и на последнем остатке реайцу реактивно рванула за скалу, прямо у него из-под стрелы. Руку он отдернул, крутнулся на пятке и пальнул, но стрелка только шваркнула в космах шерсти на хвосте, опалив несколько прядей, и ушла в молоко.
Песок хрустнул, принимая на себя вес собачьего тела, и за скалой затихло. Драться всерьез не хотелось. Это было бы попросту идиотизмом - вот не с адьюкасом, который при всей своей скорости оставался собакой и, похоже, был сам не рад, что нарисовался на их пути.
На луну наползло ленивое перистое облачко, сделав пейзаж еще более психоделическим. Янтарные плитки на тропе томно мерцали из-под песка.
- Короче так, Чингачкук, - проговорил он тихо, не надеясь, впрочем, что тварь, прикинувшаяся собакой, ничего не услышит. О собачьем слухе можно было подискутировать и в другой раз. - Нам нужен проводник, следовательно, этого блохастого надо или уговорить, или на поводок. Я в рот *бал продолжать путешествие и собирать неизвестных науке лояльных пустых, готовых служить нашему ох**тельно великому делу. Надо найти нашу мисс Скандал и валить к чертовой матери отсюда, пока там без нас всю Королевскую Стражу не разобрали на протирку оптики для Лиля - он прислушался к тяжелому дыханию за скалою. - Эй там, лохматый, все слышал? Нам нужен проводник. Учти, то что ты за этим столбом уши греешь - не гарантия твоей безопасности. Это мой комрад верно говорит. Я могу спалить несколько километров и песка, и скальника за один присест. Тебе никакого Сонидо не хватит чтобы отсюда свалить, - он запнулся, припоминая, что там Килге обычно плел свежему мясу. - Еще могу предложить тебе славу и почет в войне на стороне Ванденрейха. И сколько-то глупых шинигами, которых ты нажрёшь, прежде, чем тебя уроют. Уроют, правда, точно. Тут даже не сомневайся. Зато, если сейчас вылезешь и поможешь нам, то однажды, может быть, дорастешь до Васто Лорда... Но уже своим ходом, без нас.
Базз подошел к скале, привалился так, чтобы не маячить на линии атаки, положил арбалет на плечо и вынул из кармана пробирку гинто, единственную, таскаемую с собою. Шутиха, а не оружие. Шугануть хватит, а дальше дело техники.
- А про борзых ты не прав, - заметил он, ехидно улыбаясь. - Сучки у нас в Рейхе есть - это факт, и даже пара бОрзых в край найдется. Но вот собак еще не водилось, так что ты подумай, дело-то такое. Собака - она и друг, и подушка, и запас мяса на голодный год. И развлечение, пока всех блох вычешешь - и не на раз, заметь. А имя - что имя? Не представится - сам назовешь. Бангой там, или Рексом каким-нибудь. - "А еще дивная картина - паскуда-Хашвальдт делает выговор за собаку сидя на шкафу с ногами и с мечом наперевес. Еще бы - не просто псина. Дырявая."
Прикалываться было приятно. Мысли текли плавно, как река. На краю сознания продолжалась битва с лезущими в голову глюками, но уши четко слушали шаги существа, думающего, как он все же надеялся, об их предложении.

Рассел восхищенно покачал головой, борясь с желанием уточнить, почему именно Дарданеллы? С его точки зрения, Гибралтар звучал ничуть не менее ругательно.
Насчет лямбды и миператора сомнений у него не было.
Приятно, черт побери, прийти к консенсусу хоть в чем-то!
Ящерка фыркнула в ухо, будто смеясь над чем-то.
Или предупреждая?
Это все-таки Уэко Мундо. Пустыня. Место, враждебное квинси по самому принципу своего существования.
Рассел обвел окрестности взглядом – ничего, только тени от облаков, несущихся куда-то к условному северу.
- Знаешь, Базз, ты б это… Про славу и почет-то не заливал. Врать надо достоверно, а ты сам не веришь ни в то, ни в другое.
Но насчет остального – согласен. Иначе мы будем бродить тут до морковкиного заговения, а то  и больше.
Что-то подсказывало Расселу, что торопиться поучаствовать в штурме измерения Короля не стоит – ничего там хорошего не ждет даже упомянутую оптику Лилля, не то, что двоих затерявшихся во времени и пространстве штернриттеров.
Вот оно!
Рассел готов был поклясться собственной литерой – не то, чтоб  он ею прямо гордился или там дорожил, но подозрения, что она теперь часть его, причем бОльшая,  уже стали твердой  уверенностью – что время вокруг них идет как попало, едва ли не кругами, и при известной доле везения – ну, или отсутствия оного – они могу вывалиться из Уэко аккурат у Литл-Биг  Хорн и принять участие в избиении  генерала Кастера.
А то и в открытии Америки.
Или в старте пятой межзвездной.
Как масть попрет.
И это, прямо скажем, совершенно не вдохновляло, ибо делало возможность возвращения весьма эфемерной.
Желтая плитка ехидно светилась под ногами отраженным светом.
Осталось найти гребаный Изумрудный город.
Хэй, Великий и Ужасный, везения не найдется? 
Рассел досадливо – опять позволил себе увлечься - поморщился, и пояснил вдруг ставшее очевидным:
- Просто без проводника «бравые завоеватели», как ты изволил выразиться, будут в разы опаснее для местной – он усмехнулся азартно и почти весело – экологии. И пробудут здесь гораздо дольше.
Ты должен уметь чувствовать то, что здесь чужое.
Мы  - не умеем.
Единственное, что мы здесь умеем – и смею заверить тебя, более чем хорошо – это убивать.
Рассел пожал плечами.
- А мне очень не хочется этого делать. -  прозвучало так, будто ему попросту лень - ну да ладно.
Не принципиально, тем более, что пес оказался сообразительным. Это радовало. Рассел помолчал мгновение, оглянулся на Базз-Би и выпалил наобум:
- Говорят, где-то здесь есть Колодец? Отведешь к нему?

Проблемы местной экологии - это, пожалуй, последнее, что на данный момент волновало адьюкаса. Он давно свыкся с тем, что в Уэко Мундо каждый обитатель сам за себя, и не горел желанием изменять традициям. Если кто-то с кем-то не мог справиться и проигрывал, значит сам дурак - не рассчитал своих сил, и винить в своей слабости некого, кроме себя самого. В этом отношении Рапидо размышлял практически так же, как и большинство других Пустых. А решать чужие проблемы ценой своего здоровья борзой никогда особо не рвался. Сейчас его больше интересовало, откуда взялись эти двое, как они смогли пролезть в Уэко Мундо и что им тут вообще надо? Вряд ли местный колодец являлся самоцелью их путешествия. За водой они могли и в мире живых сходить - её там вряд ли меньше, чем в пустыне Уэко. Рапидо навострил уши, вслушиваясь в каждое слово и пытаясь разобраться, что к чему. "Вербовка... Килге... Мисс-Скандал... Дезертирство... " - многое из услышанного адьюкасу ни о чём не говорило. Тем не менее, складывалось подозрение, что у этих людей тут какая-то особая миссия, в том числе по поиску кого-то третьего из своих знакомых. Остальное как-то мутно. "Интересно, этот их знакомый ещё жив или его уже съели?" - невольно пронеслось в мыслях мучимого ощущением духовной пустоты пса, чьё воображение мигом нарисовало в уме картину с раскинувшемся на песке бездыханным человеком, а рядом с ним на цепи судьбы - такую одинокую, манящую и, наверное, очень вкусную душу, которая только и ждёт, когда её съедят. Обидно будет, если её найдет кто-нибудь другой. Если, конечно, уже не нашёл. Борзой даже облизнулся своим мыслям и сглотнул набежавшую в пасть слюну, но вернулся в реальность. Чувствовать чужое присутствие он и впрямь умел, и не только обонянием. Однако в пределах радиуса восприятия из "чужих" сейчас пока никого, кроме нынешних собеседников, не ощущалось.
Заверение о нежелании убивать из уст двуногого прозвучало почти так, словно он готов сделать большое одолжение всему Уэко мундо. Стоит ли ему верить? Рапидо колебался. Недоверчиво щуря оба жёлтых, как у волка, глаза, адьюкас медленно делает шаг в сторону от скалы, дабы проверить чужие слова на искренность. Теперь враги могли лицезреть не только его голову и шею, но и переднюю лапу. Не сводя с людей пристального взгляда, адьюкас внимательно наблюдал за их реакцией. Любое движение со стороны двуногих он готов был расценить как угрозу и метнуться обратно за камень, но вопреки ожиданиям, нападения не произошло. Во всяком случае, пока. Медленно переступая с лапы на лапу, борзой крадущейся походкой выходит из-за скалы и останавливается. "Опасно, чёрт возьми!" - промелькнуло в мыслях пса, а по холке вдоль хребта вновь побежали мурашки, приподнимая каждый волосок на лохматой шкуре Пустого.
- Ладно, я вас отведу, - после недолгих раздумий нехотя ответил Рапидо и, опасливо косясь на людей недоверчивым взглядом, неторопливой рысцой направился по одному ему известному маршруту, уводящему в сторону от дорожки из жёлтого камня.
По пути борзой периодически останавливался или переходил на шаг, чтобы не обгонять и держаться сбоку от своих попутчиков. В основном, конечно, для того, чтобы не упускать людей из поля зрения и не лишать себя возможности видеть их действия. Теперь Рапидо осторожничал. Он держался поодаль и периодически следил за тем, чтобы почтительное расстояние между ним и людьми не сокращалось - так, на всякий случай. Ведь передумать терпеть его присутствие они могли в любой момент, а чем дальше адьюкас от них находится, - тем, как ему казалось, больше вероятности вовремя заметить несущийся навстречу голубой луч и избежать прицельного попадания.
Сухой ветер нёс с собой запах камней и сухого песка, среди которых Рапидо надеялся уловить хоть какой-то намёк на сырость или нечто другое. "Жаль, что поблизости нет сильных Пустых", - с некоторым сожалением думал про себя пёс, памятуя весть о поражении Эспады. Он на мгновение представил, как можно было бы по пути к колодцу навести этих двоих на группу каких-нибудь огромных, сильных и безмозглых тварей, и понаблюдать, как людишки стали бы выкручиваться. "А под шумок можно было бы слинять или напасть на кого-нибудь сзади." - борзой едва заметно ухмыльнулся своим коварным мыслям, в очередной раз покосившись на своих спутников - расстояние не позволило бы им разглядеть его мимику. Идея казалась вполне себе неплохой, вот только главного ингредиента для её воплощения - толпы безмозглых тварей, - в радиусе километра, как на зло, не ощущалось. Зато послышался запах чьей-то чужой метки - едва различимый даже для его тонкого нюха, а вместе с ним ветер принёс и запах сырости. Рапидо ненадолго остановился и повёл носом, жадно втягивая ноздрями воздух в попытке вновь поймать чужой запах.
- Нам туда. - борзой кивнул в направлении, откуда дул ветер, плавно сворачивая ему навстречу.
Вскоре в отдалении показалась возвышенность, по виду очень похожая на колодец - довольно сложное сооружение, которое трудно использовать по назначению, не имея хватательных конечностей. Впрочем, судя по запаху, кто-то когда-то использовал его и не по назначению. Борзой подбежал вплотную к сооружению, обнюхивая почти выветрившуюся метку с остатками чужой реяцу, поставленную, судя по всему, не менее недели назад. По привычке Рапидо уже поднял было заднюю лапу, чтобы перекрыть чужую метку своей собственной, но, вспомнив о своих приближающихся спутниках, быстро передумал и поспешил отойти от колодца подальше.

Отредактировано Rapido (2019-03-25 19:48:34)

- Все мы гоним, кто-то меньше, кто-то больше, - отмахнулся Базз-Би, вставая и следуя за блохастым достижением Уэкского собаководства. - Я не уверен, что это то направление, которое нам нужно, но оно действительно ничем не хуже, чем любое другое в имеющихся реалиях.
Злиться не хотелось. Волну раздражения подталкивали глюки, и время от времени дергающий обоняние запах горелой плоти, которой просто не могло пахнуть от него самого. За этот рейд он пока никого телесного не сжег. Но собирался. На худой конец он должен был хотя бы кого-нибудь больно избить - не потому, что так принципиально принести в мир немножко членовредительства. Просто в таком состоянии являться в Ванденрейх было чревато. Там нарваться на драку будет в разы проще, бессмысленнее и глупее. Только, как назло, никто не стремился напасть на командировочных штернов и повыбивать из них говно. Только этот пес. Но он не противник. Им даже не развлечешься.
Песок шуршал под ногами металлические пластины на носах берцев поцарапались и основательно запылились. Баззу приходилось носить и кожаные сапоги на тонкой подошве и, так давно, что уже казалось в прошлой жизни, латы, но современная обувь была самой удобной. Впрочем, и у индейских мокасинов были свои преимущества, и у армейских кирзовых сапог. Сейчас бы пригодились как раз мокасины. Впереди замаячил холм с остатками стены. Белый выветренный камень в свете луны казался миражом. Пес подобрался к основанию холма и быстрыми длинными прыжками поскакал к вершине.
Тело на мгновение заломило. Казалось, в каждой клетке вместо положенной жидкости заплясала кислота. Дыхание сбилось. Блэк втянул воздух и поморщился. Пахло кисло и горько. Так не пахнет вода. Даже в пустыне у нее нет такого мерзкого запаха. На вершину он взобрался со всё возрастающей тревогой и тут же упал, сшибленный Чингачкуком и оглушающим ревом. Быстро вскинув голову последний из рода Блэков поразился тому, что увидел. Вместо колодца перед ним резвилась тварь. Обманул-таки блохастый мешок с костями. Ну ничего. Не самый фатальный про*б за всю карьеру.
Драка! На ловца и зверь бежит. Он отскочил от просвистевшего мимо хвоста и перекатившись собрал арбалет.
На лицо наползала улыбка из разряда бешеных. Полупроводника нигде не было видно. Рейши в воздухе гудела так, точно существо всасывало ее в себя. В груди под панцирем, напоминающем скорее металл, чем кость, зияла бесформенная дыра.
Арбалет, отплевывающийся стрелками, дергало, как нарыв на коже. Ощущение было странным и каким-то необычным. Что-то было изрядно не так. Существо орало и било конечностями. От этого вопля небо, казалось, превратилось в вибрирующий после удара колокол. Стрелы тонули в броне, как будто их... втягивало?
- Джим, что-то с ним не так. Пустой может отражать стрелы, но не поглощать их, а эта падла их жрет и не давится, - он сплюнул глядя на монстра изготовившегося к прыжку. По поднимающейся от дыхания рогатой спине тянулся гребень ярко-рыжих, почти красных, как у самого Баззарда, волос. Иногда образина вздрагивала, точно от судорог. Длинный шишковатый хвост лупил по бокам и песку вздымая пыль. Блэк отпустил арбалет и вытянул указательный палец в сторону существа.
- Врешь, сука, - не уйдешь, - прошипел "H", - мне на тебя, мразь, больше пальца не понадобится, - и чиркнул по хвосту, как раз рванувшемуся в его сторону.

Иной раз в природе что-то идет не так, как хотелось бы. Океаны порождают ветра, ветра порождают смерчи, в особо удачных случаях – никто ведь не сомневается, что Рассел везунчик, как и всякий в Америке? – смерч-недотепа ставновится мощным торнадо, крушащим все на своем пути.
Так вот, Базз-Би был столь же разрушителен, впечатляющ и примерно столь же приятен.
Но тварь не оценила – стрелы, коснувшись ее, скукоживались и будто таяли.
- Джим, что-то с ним не так.
- Дьявол, Базз-Би, тут  все не так! – Рассел, не питая бесплодных надежд, все же присел на одно колено, выцеливая тварину из лука – настоящего боевого лука тетон-дакота, вон даже перья орлиные по ветру трепещут! Проку только… Если уж Баззов арбалет ей нипочем! -  Я ж говорю тебе – нихрена это не то место, к которому мы шли! – Тварина взвыла, тряся красными лохмами, и ринулась в атаку, вздымая тучи песчаной пыли.
Хрен что увидишь.
Но Рассел не очень нуждался в  визуальном сопровождении – достаточно было того факта, что воздух резко стал сухим и горячим, будто выжженным.
Базз-Би обещал, что на тварь ему хватит одного пальца.
Насколько Рассел успел его узнать, слова у Базз-Би редко расходились с делом.
Впрочем, лук Рассела на всякий случай был наготове.
Тем временем Рапидо ненавязчиво, не прощаясь, исчез.
Рассел усмехнулся, заметив краем глаза схлопывающуюся пасть гарганты, – непонятно, то ли одобрительно, то ли осуждающе.
Скорее, впрочем, первое – все-таки, какими бы классными ребятами они с Базз-Би не были, они – квинси. Враги. А занчит - поделом, так и надо - завести черт знает куда и слинять как можно скорее.
Враги всего, блин, живого и прогрессивного.
Даже если оно неживое и хочет только жрать.
Интересно, - меланхолично подумал Рассел, глядя, как тварина рассыпается кусками костяного панциря а куски тут же тают, будто поглощаемые песком. – Этот песочек действительно ее жрет, или мне с перепугу кажется? Кстати…
Рассел не спешил выпускать лук из руки  - мало ли?
- Базз, ты в курсе, что у нас проводник сбежал?

-Начало игры-
  Ветер Уэко Мундо сегодня пел на редкость унылую песню. Впрочем, глупо было роптать на Пустыню за то, что её никак не могут оставить в покое. Сперва это был реока шинигами, а когда его не стало, пришли они. Люди говорят:"Всё познается в сравнении". Пустому не дано постичь людской мудрости особенно, если он её никогда прежде не слышал. Риньери никогда не слышал эту людскую мудрость, но если бы слышал, то смог бы объяснить свои чувства. Барраган правил железной рукой, и кроме своего статуса его ничто не волновало. Его правление было подобно погружению в топь, медленное, вязкое, гиблое. Потом пришел Айзен. В обмен на преданность, он даровал пустым свободу. И не только свободу от деспота, но и свободу от животного голода, а вдобавок он даровал пустым силу, которой те могли лишь мечтать. Тогда, правда, Риньери казалось, что Айзен ничем не отличается от Баррагана - он ставил над пустыми какие то, одни ему понятные эксперименты, организовал из них преданную армию, а потом бросил их воевать со своими бывшими соратниками шинигами. Потом его не стало. В Пустыне воцарилась тишина. Правление Халлибел ни коим образом не касалось Мураты, ему было просто все равно. Трес Эспада не ставила никаких экспериментов и не вела никаких войн. По крайней мере, Рин этого не знал. А затем пришли квинси. Что им здесь понадобилось? Какого черта им нужно от пустых? Все произошло слишком быстро. Один решительный удар и пустые были разбиты, заодно с какими-либо иллюзиями единства. Теперь здесь, неофициально конечно, правили квинси. Риньери много чего видел с тех пор как они пришли. Ловчие отряды, охотящиеся на пустых. Пустые, что шли в одних рядах с этими отрядами. Чёрт, куда катится этот мир? Наверное, поэтому в последнее время Ветер поет такие заунывные песни. 95й арранкар начал по-тихоньку сходить с ума. Вернее, он думал, что ему так кажется. Иногда он вслух говорил с пустотой окружающего мира. Он кричал на Ветер, умоляя того перстать разносить эту песню. Только на своем "кладбище" он чувствовал себя лучше. Да, среди пустых "могил" его разум успокаивался и он понимал, что был один, и что Ветер, всего лишь разносит стенания Пустыни. Он даже научился наслаждаться этой песней, уж настолько она ему была близка, как оказалось. Всего то надо было прекратить бесплодные попытки понять слова песни, а просто позволить ей проходить сквозь тебя, подобно тому, как Ветер проходит сквозь Лес. Стало легче и снова стало возможно ходить по Пустыне. Лес Меносов, вернее его крошечный уголок стал убежищем Мураты. Он обосновался на неприметном пятачке, на котором не росли деревья (интересно, насколько это выражение вообще было свойственно Уэко Мундо?), со временем, на этой поляне появились небольшие холмики, увенчанные перекрещенными кварцевыми ветвями с ближайших деревьев. Неподалеку была Капелла. Риньери особо ей не интересовался, песнь Уэко Мундо он и так слышал, достаточно было лишь закрыть глаза и прислушаться. По крайней мере, так было до недавних пор. Что то потревожило Лес. Чужаки... Много... Идут сквозь Лес. Непрошенные. Незванные. Квинси... Сильные... Загнанные... Их численность постепенно сокращалась. Мурата был не против. Он даже, в каком то смысле был доволен. Песнь Уэко разбавлялась новыми нотами. Ноты отчаяния и ужаса. Пустыня брала свое. Испытывал ли Риньери жалость по отношению к этим чужакам? И да, и нет. Жаль любое живое создание, которое насильно лишают жизни, так считал арранкар. Но в каком то смысле, эти чужаки сами виноваты, что сунулись сюда, а значит, они всего лишь получили по заслугам. Это война и нет места милосердию на поле боя. Или, все таки есть? В конце-концов, он пошел по следу. Свою реяцу он подавил до уровня, позволившего ему слиться с фоном окружающего мира. Близко к троице чужаков он не подходил, а держался на расстоянии, достаточным, чтобы чуять их след. Он шел с ними до Норы. Незадолго до неё, число чужаков вновь сократилось. Либо одного убили, либо он сбежал. Чтож, одним меньше... Что же с двумя оставшимися? Их вел кто то сильный. Пустой. Странно, может, найти его потом, таких пустых Риньери ещё не встречал. Определенно стоит, но это потом. Потом. Сперва чужаки... Вот она, арка. Нора, ворота, называйте как хотите. Он вошел туда. И проход привел его в новые земли. Риньери потратил немного времени на то, чтобы сориентироваться на местности. Ну, немного, это как сказать. Единственным ориентиром была арка. И Руины неподалеку. А остальное в Уэко Мундо неизменно. Останки полумесяца в небе - единственное светило, не меняющее своего местоположения, звезд в небе нет, а вокруг сплошной песок. Оставалось только ждать. Чего ждать? Что чужаки выйдут у тебя из-за спины? Ответ пришел в виде вспышки реяцу. Подобно грому средь ясного неба, громыхнуло со стороны руин. Вот они. Он пошел на "вспышку". Слышал животный рев - предсмертные отголоски какого то дикого зверя, которому не очень повезло сегодня. И вот, наконец, он дошел до них. Воздух в этом месте был... Сухим? Горячим? Нет. Выжженым. А в самом пекле - они. Он почувствовал их. Вскоре он услышал их. А ещё чуть погодя, он увидел их. Потрепанные, усталые. Но живые.
  Риньери стоял рядом с останками колонны, капюшон, как всегда, скрывал большую часть лица, а тень от колонны скрывала все остальное. Он не издал ни звука. Просто встал и изучающе смотрел на двух квинси, стоящих чуть ниже, в самом пекле. Песок вокруг был обожжен до стекла, пыль все ещё оседала, а в воздухе все ещё слышался предсмертный рев пустого. Картина маслом - "Приплыли". Все бы ничего, но внезапно он почувствовал что то ещё. Один из квинси нес что то на себе. Небольшой, тихий огонек. Пустой. Странный огонек. Ещё более странно, что он сидел на одном из них. Вон на том, с причудливым луком. Риньери закрыл глаза и вслушался. Подул Ветер. Вновь началась песня...

Отредактировано Rinieri Murata (2020-06-14 14:26:34)

Базз подошел к кресту и поднял его за цепочку. Простую, стальную цепочку. Рассмотрел. Сияющий центр выкрошился и теперь крест был просто серебряный и потертый. Он порылся во внутреннем кармане и достал оттуда полотняный мешочек. Аккуратно сгрузил туда крест, изловленный белый лоскуток, и кроваво красную прядь волос, извлеченную за хвостик из песка.
- Для анализа лаборатории хватит. Для отчета Хашвальту - с избытком хватит. А пить из этого колодца я и так не собирался. Предпочитаю черпать жизнь из более чистых источников.
Он подумал и усмехнулся:
- Хотя, пожалуй, козленочком она не стала... только приобрела более подходящий ей вид. Позовем нашего вуайериста-затейника, или пусть дальше топчется. У него хорошие способности по части скрываться.
Базз почсотрел туда, куда показал дакота и вправду заметил легкую тень присутствия.
- Если ты - та поганая псина и превратился, чтобы нам помочь, то ты опоздал. Если ты просто левый чувак, то нам тебя надо. Ты другого ебанутого со странной прической в этом кошачьем лотке не видал? У него еще очки были. Такие, стремные и круглые.
Этих мест он не знал. Он с радостью бы поделился водой и даже другой фляжечкой из сапога, чтобы попасть к стандартному месту сбора. Карта обитаемых мест Уэко у него была крайне примерная. Например, он не был уверен, что Лес уже пройден и они не свалятся туда из окрестностей этого колодца. Уэко выглядел, как останки какой-то цивилизации. Огромный мир, который занесли песком, по верхушки башен и они теперь торчат как обломаные зубы какого-нибудь существа, готового захлопнуть челюсть и жевать тебя этими пеньками, жевать, пока ты переломанный не протолкнешься, наконец, в желудок.
Он пошел к колодцу - белый песок скрипел под подошвой. Старый колодец, с кольцом, сложенным из белого, явно обработанного камня был глубок и пах гнусью и сыростью. На песке за ним стояло ведро на цепи. Цепь уходила под песок.
Базз осмотрел бороздки на камнях и с удивлением увидел там картинки. Солнышко с мечом, колодец с колоколом, пятилучевая звезда, подозрительно похожая на крест квинси, какой-то человек заштрихованный ... Базз насчитал двенадцать картинок.
- Слышь, Чингачкук, тут про нас комиксы нарисованы. В виде часов.

– Комиксы? – Рассел с сомнением воззрился на «колодезную живопись». Действительно. Во всяком разе, крест квинси точно опознается, несмотря на изрядную траченность молью. В смысле, временем.
Время, по сути, та еще моль всеядная.
Судя по затертости и камню, из которого был сложен колодец – Рассел поскреб шероховатую поверхность пальцем:  плотная твердая порода, ногтем не поцарапать, прикинул влияние климата:  сухо, ветрено, песок кругом, в целом, отличные условия для эоловой денудации* – рисункам было лет по меньшей мере пятьсот.  Если в этом чудесном месте вообще было применимо понятие времени, в чем он, Рассел, чем дальше, тем больше сомневался.
– Причем лет этим комиксам чуть больше, чем до хрена.  Что бы это могло значить? – Не то чтобы он рассчитывал услышать ответ, но мало ли!
– У-ух!  – от неожиданности Рассел отпрянул в сторону, ящерка судорожно вцепилась когтями в воротник и коротко взвизгнула. – Цыц! – он вновь прикрыл тварюшку ладонью, мимолетно удивившись, насколько естественным стал этот жест за последнее время.
– Нельзя ж так людей-то пугать! – выдал он вместо приветствия, разглядывая арранкара. Тот выглядел совсем обычным человеком в низко надвинутом капюшоне. Если бы не торчащая из–под капюшона маска, напоминающая птичий клюв – кажется, что–то подобное было на одном из синигами? Рассел попробовал восстановить в памяти виденные досье на капитанов, но  имя этого капитана вспоминаться не пожелало, ну да и черт с ним, – его можно было  бы принять за одного из пропавших солдат Килге Опье:  белая форма навевала определенные ассоциации.
Впрочем, маска не может быть веским аргументом против – Рассел покосился на тающие останки твари.
– Ищем. Приключений на свои тощие задницы и ответа на дурацкие вопросы. Вот, например, ты, случайно, не был когда-то квинси? – Рассел точно был уверен, что нет. Чуял каким-то  ...дцатым чувством.
Но мало ли – всем свойственно ошибаться.
Ага, и угадай, что было твоей главной ошибкой? – внутренний голос снова был с ним, и снова звучал интонациями заклятого друга Иктоми.
Знаю, – мысленно грызнулся Рассел. – Связаться с тобой.
Он вскинул руку с открытой ладонью в приветствии своего племени. – Нийол  Хэн-иету. А ты?

Отредактировано Jemes Rassel (2020-06-26 17:37:08)

Мурата слушал, закрыв глаза. Слова становились нотами, предложения - разноцветными вспышками. Первым говорит Нийол Хэн-иету, он же, надо думать, "Чингачкук", он же, как вскоре выясняется, "Джим", говорит мало. Говорит спокойно. Умиротворяющая мелодия какого до духового инструмента, ровная, темно-синяя цветовая волна. Практически сразу же в разговор вступает "Ирокез", его имя пока неизвестно Риньери, но он готов биться об заклад, это будет что то яркое и пестрое. "Ирокез" говорит много. Говорит быстро. Резко. Яркие алые тона, агрессивных аккордов чего то струнного, возможно, гитара. Мурата наслаждается моментом. Музыки много, музыка живая, музыка принадлежит людям. Совсем не похоже на скорбный плач местных ветров. Не то чтобы Риньери не нравилась песнь Ветра Пустыни, вовсе нет, но ведь всегда приятно встретить что-нибудь новенькое, правда ведь?
- Риньери Мурата, - начинает арранкар, многое из сказанного ему не понятно, и он не собирается делать вид, что это не так, но обо всем по порядку, - Сколько себя помню, всегда был пустым. Воплотился в Пустыне, жил в Пустыне и, надо думать, однажды умру в Пустыне. Стану частью Пустыни... - Это, что касается Нийола, далее вопросы "Ирокеза", - Хочешь верь, хочешь нет, но я сам здесь впервые. В этой части Пустыни, - Мурата садится возле колодца, поочередно переводя взгляд с одного квинси, на другого, изучая, запоминая, - Я не знаю, как далеко зашли захватчики. Знаю только, что они повсюду. Ходят по Пескам, как по своим землям... Я многих видел. Одни умолкли от моей руки, прочих поглотила Пустыня, как, например, - тыкает пальцем в то, что осталось от зверя-квинси, - Этот. И, если вам интересно мое мнение, я бы сказал, что этот захватчик получил то, что заслужил. Стал самим собой, если хотите. Ведь все мы, в этой Пустыне, звери. Все. Я когда то довольствовался тем, что охотился на слабых и раненых, довольствовался останками тех, кто сдался Пустыне. Потом меня сделали похожим на человека. Дали сил и дали цель в жизни. Так я дожил до этого момента. - Арранкар говорит спокойно, не торопясь, как будто бы речь идет вовсе не о событиях его жизни и минувших событий, а о какой-нибудь, банальщине. О погоде, например, - Но это ничего не меняет. Я тот, кто я есть - зверь в человеческом обличье. Собственно, как и захватчики. Вы все звери. Разные и одинаковые одновременно. Укрытые своей формой, своими клятвами и амбициями. В вашем мире, правда, все не так дико, как здесь. Там вы все выдрессированы, научены вести себя по-человечески. В своей стае вы ведете себя аккуратно, заботитесь друг о друге, иногда рискуете ради подобных себе. Но здесь, - Мурата раскинул руки и окинул взглядом Пустыню, - Здесь от внутреннего Зверя не скрыться. Я уже видел таких. У всех внутри живет Зверь. Даже в вашей породе. И ваша порода, замечу, контролирует своего Зверя хуже всех прочих. Если Это не подтверждение моих слов, - кивнул на останки зверя, - То что же? - Мурата окинул обоих квинси взглядом, дружелюбно улыбнулся и опустил руки, - Что ж, раз уж мы все звери, выгодней нам будет держаться вместе. По крайней мере, пока. - Арранкар поднялся, отряхиваясь, - Вижу, что я вас в конец утомил... Если вкраце, то я считаю, что ваш... Сородич... Стал самим собой. Всего лишь утратил то хрупкое нечто, что вы зовете "Человечностью", результат у вас под ногами. Теперь, прежде, чем я поведу вас прочь из моего мира, я хочу знать кое-что. Что стало с Экс-Эспадой Тией Халлибел, и чем конкретно занимался здесь этот ваш, "другой ебанутый со странной прической, в стремных и круглых очках"?

Отредактировано Rinieri Murata (2020-07-06 17:47:41)

Ветер заунывно ныл на одной ноте, отвлекая и точно предлагая открыть тень и свалить, бросить все и пусть оно дальше само выплывает. Делай добро, бросай его в воду: оно не пропадет, добром к тебе вернется. Может бросить Джима с его дырявой тварью в колодец? Сам выплывет... Впрочем, этот выплывет, судя по кожанке и видавшем виды тапкам. Выплывет мокрый залупленный, как сам Базз на Хашвальта, и навешает - по нему видно, что за ним нихрена не заржавеет.
Базз переступил с ноги на ногу и задумчиво взвесил все за и против. Зверем он был бы неприятным.
- Не льсти нам, Джим, подойди поближе, - заметил он. - Зверьем мы были бы тем еще... не хуже той Скарлетт. Просто с особенностями. У тебя одна особенность. У меня другая...
Он попинал песок. Новый гость-в жопе гвоздь говорил складно. Впрочем, арранкары были ребятами в разы более человечными и понятными. И чисто по-человечески неприятными. Хорошие ребята... Только вот принципиально-разные у них и квинси были причины жить. И причины воевать. И умирать тоже разные причины.
Этот, впрочем, похоже воевать не собирался. Только позвездеть. Ну, позвездуном и сам Базз-би был примечательным. Хоть на выставку. Позвездунов.
- Все, что я знаю про вашу главную, это, что она жива, в плену и шлет нашего Грандмастера четко и по матери, - Базз прикинул и решил, что данная информация военной тайны в себе не несет. - Ну, так я его сам... не стесняюсь. И вообще ты про нашу заботу друг о друге загнул. Еще до моего рождения придумали поговорку, что человек человеку волк. И не соврали.
Базз говорил, глядя в глаза носатой маске. Тэнгу. Ебучий тэнгу. Бог ветра и злая ворона с дудкой. Сам сдох и здесь спрятался. А ветер научил свой дудкой выть, чтобы руки свободны были. И уже загадки загадывать пытается, мудень. Воронье клятое.
... Он помнил, как над развалинами замка кружило воронье наутро. И орало, деля добычу. Он перестрелял всех, но на следующее утро прилетели новые...
Что б вас всех. Он бы убил эту белую маску лживо милосердной смерти. Если б ему не так хотелось выйти туда, где он помнит потоки рейши и не слышит песни миллиона несуществующих стрел над песком в вое ветра.
- Мудень в очках искал сильных арранкаров и вербовал их в армию квинси в качестве пушечного мяса. Так сказать, на правах представителя победившей стороны взымал с Пустыни контрибуцию, - Базз посмотрел, как мутно-серый песок сливается с мутным серым небом. Даже красиво. На мгновение. Эдакий курорт для тех, кто устал от мирской суеты. Смотри, как местные жрут друг друга и как барханы ползают за ветром. Курорт. Пока не съели тебя. - Как Айзен. Только Килге пел про почет и жизнь. И, похоже допелся. У меня приказ его найти и вернуть, или выяснить, на чем он закончился. Он - и его собственный отряд.
Базз спрятал бычок за отворот куртки и посмотрел в сторону золотистых плит.
Он бы дорого дал, чтобы ощутить давление белого памятника собственному эго Айзена Соуске - дворца Лас Ночес. Но тут было пусто. Даже слишком. Невдалеке под барханом, левее места, где они поднялись, он увидел, как что-то блеснуло. Он пригляделся - из песка торчали металлические ребра. Похоже, сперва Скарлетт Брайар пыталась точить зубы о своего механического секретаря. Механического секретаря с абсолютной механической памятью.

Отредактировано Bazz-B (2020-08-04 18:17:16)

– А вот возьму и не подойду, – усмехнулся Рассел,  вопреки собственным словам делая шаг. – Тем более, что взгляд у тебя нехороший. Выбирающий. 
Впрочем, вряд ли кто–то из присутствующих оценит отсылку к не русской даже – советской фантастики, а значит, нечего и выпендриваться.
Хмыкнул, попробовал на вкус слово:
– С особенностями… Звучит как «альтернативно одаренными»,  – он затянулся сигаретой, помолчал, оглянулся на колодец с нацарапанными знаками.
Она, значит.  С этого места очень хотелось поподробнее – нацарапанные знаки походили на кар-тиночное письмо.
Может, таковыми и являлись?
Жаль, расшифровщики из нас… альтернативно одаренные… усмехнувшись собственным мыслям,  Рассел старательно затушил сигарету, машинально сунул в карман потертых джинсов.
– Да. То, что здесь все работает по своему, мы уже поняли. Остались сущие мелочи– понять, как именно оно это делает. Впрочем, что–то мне подсказывает, что на это у нас не хватит времени, даже в том случае, если мы останемся здесь навсегда.
Навсегда здесь оставаться не хотелось – слишком уж безрадостным был пейзаж, слишком пронзительным – ветер, слишком серым – низкое тяжелое небо.
Черт с ними, с законами местной природы. 
Рассел вздохнул. Там, у  Паучьего Чрева, где ветер пах невозможной полынью и звонки предрас-светным холодом, он, не отдавая себе отчета, встал между готовой рвать в клочья все живое и неживое Бамбиеттой и непостижимым Орсоросска, защищая обоих.
Там Пустыня казалась живой.
Здесь –  все давным-давно умерло.
Некого защищать. Да и не от кого – едиственная угроза рассыпается песком на глазах.
Он покосился на останки  Скарлетт Брайяр.
«…и тянутся предо мной глухие окольные тропы».  Где-то свернул не туда?
Рассел покачал головой, досадливо поморщился – вот опять. Нашел, тоже,  место и время для самокопания…
Базз вот делом занят. На вопросы отвечает.
Рассел одобрительно сощурился, выслушав пассаж  про Халлибел.
Жива.
Шлет.
Шлет – это правильно.
А вот мысль для порядочного квинси – тьфу, тоже мне, порядочный, у тебя ветер в голове и Пустой в кармане, тоже мне, штернриттер нашелся! – ни разу не правильная.
Даже с учетом того, что пустой не в кармане, а шебуршит в рукаве.
На мгновение стало не по себе – черт, если собрать все эти мгновения, когда им здесь не по себе, в один пучок, можно выкроить неплохой отпуск!  – по спине побежал знобкий холодок: возможно, Пустыня уже исподволь меняет его?
Ну и черт с ней! – бесшабашно отмахнулся Рассел.
Мурата тем временем копошился в металлических останках несчастного робота-секретаря Скарлетт.
Металлических.
Робота.
Блок памяти!
Рассел метнулся к арранкару:
– Погоди, – он коснулся плеча Мураты,  привлекая внимание. – Погоди. Он не был живым. Не стал и мертвым – в полном смысле этого слова. Извини, мне...  – Рассел чувствовал себя неловко, будто вмешивается в ритуал чужого племени – куда уж, чужого… Похороны – у всех похороны. –  Его память… Единственное, что может пролить свет на то, что же с ними произошло.
Он опустился на колено, протянул руку, аккуратно нащупывая под затылком металлического «черепа» чип памяти.
Правильнее и проще в плане извлечения информации было забрать с собой всю голову, восстановить  секретаря в лабораториях Силберна,  не составило бы труда.
Но самый простой выход – не всегда верный. 
Поднялся, отряхнул руку от песка, обернулся к Базз–Би, протягивая ему извлеченную «память».
–На, приобщи. У тебя карманы надежнее. И действительно, пойдемте.
А то…
В голове назойливо крутилась строчка случайно услышанной где–то песни, и Рассел произнес ее в слух:
– Живым - это лишь остановка в пути, мертвым – дом.*