Жижи, остро стрельнувшая глазами в сторону собеседника, чуть запнулась и покосилась на него уже серьезно - Рыцарям Звезд не приходят глюки. Рыцари сами их создают. Атавизмы народа квинси, детки у которых в крови играет лунное серебро. Серебро, а не золото.
Жизель слышала, что у квинси, которые в Летц Штиль выходили, выгорал пигмент на радужке от перенасыщения крови рейацу. Смотрелось впечатляюще - радужка сияла живым расплавленным лунным серебром. Остатки таких смельчаков смотрели в безразличное небо розовыми глазами.
- Слушай, парень, - Жизель решила не думать, а спрашивать - может, Шрифт у коллеги так шутит?.. - А какого цвета у тебя глаза?
- С утра карие были, - помедлив, ответил Рассел, чувствуя какой-то подвох.
- Интересно, - протянул Александр. - А почему они тогда желтыми выглядят? У тебя Шрифт не прижился, что ли?
Джим прикрыл глаза и помассировал веки. Лучше не стало. Ящерица попыталась царапнуть острым когтем свозь рубашку, но " R" уже машинально прижал поганку второй рукой. Мимо пробежал юноша в форме снабженца. Жизель проводила его взглядом и нехорошо прищурилась. Следующее, что она сделала, это тряхнула грязными от крови и грязи волосами и, выругавшись сквозь зубы, потащила своего хвостатого спасителя в подземелье короткой дорогой.
На недоуменный вопрос ответила нервным шепотом:
- Вернулся мсье Опи. Когда он приходит, у него всегда настроение убивать. А мне потом это либо поднимать, либо чинить, если оно еще ценно и в этом хоть какой-то смысл остался, - она передернула чуточку широковатыми для девушки такой комплекции плечами. Рассел ощутил в этом жесте что-то невероятно знакомое, но снова не уловил что.
- А как ты это поняла? - Нийол понимал, что, похоже бесполезно понять, что происходит в этом замке. Почему штернриттеры, равные, боятся друг друга и ненавидят, почему Император должен карать за помощь товарищу. Почему на лице у Грандмастера, ведущего вроде бы победоносную и праведную войну, застыло выражение брезгливой тоски и хорошо замаскированного отчаяния. Почему каждый, кого он встречает, похож на недорисованый эскиз самого себя. Мозаику собранную так, что не хватает нескольких кусочков, хотя вроде все заполнено. Скарлетт, Базз-Би, Бамбиетта, Грандмастер... Теперь вот эта девочка с беззаботной улыбкой на заляпанном кровью лице... Такие девочки должны носить белые легкие платья и читать стихи и...
- Морг?
- Ага, - ухмыльнулась Жи-жи. - Моя Литера от слова "Zombie". Я, скажем так, некромант местный. Но живых тоже лечу неплохо. Особенно, если надо восстанавливать части тела какие-нибудь, - она подмигнула и горделиво улыбнулась. - Ты проходи дальше, там моя личная лаборатория будет - ну, ты ее не пропустишь, - и жди там. Я отмоюсь и вернусь, чаю налью. Там мармеладки в банке - бери, не стесняйся, - и Жизель, подтолкнув своего "спасителя", скрылась за одной из белых дверей. Рассел пошел дальше - в поисках личной лаборатории.
Жизель стояла под душем и думала. В голове крутились всякие разные картинки - лицо беловолосого капитана сплавлялось с лицом Его Величества и длинные волосы колыхались тенями водорослей - свет-тьма, Джеймс Рассел превращался в черную клювастую птицу с золотыми монетками вместо глаз, а Лакруа охотилась за нею и мерцала глазами из лунного серебра. Лора пряталась в серебристом мареве потоков рейши и выскакивала из них на птицу-Рассела. Птица издавала клекот и неизменно расплывалась во тьме и только золотистый глаз без зрачка висел в воздухе. Чтобы выйти в одно пространство с Лорой-Волчицей Птица-Рассел пробивал большим клювом дырку в стеклянном воздухе. Жизель рывком распахнула глаза и уставилась в пространство. Не спать. Велела она самой себе, а Александр поморщившись убрался из-под струй воды, попадавших в глаза. Труп в зеркале отражался вполне клинической стадии. Сине-бледный с голубоватыми губами и фонарями под безжизненными глазами.
- Хороша ты, Татьяна, после ночи бессонной, - пробормотал Александр.
- Хороша, - согласилась Жизель.
- Раз уже скоро, так, может, хоть повеселимся напоследок?
Жизель печально улыбнулась и провела по отраженному в зеркале лицу брата. Браться разные нужны, братья разные важны. Сестер тоже не выбирают.
- Встретимся по ту сторону? - предложил Александр и резко оборвал себя. Он вспомнил, одну деталь о желтоглазых воронах. Желтоглазые вороны носят белые маски и черные шикахушо. И называются вайзардами. Только квинси не бывают пустыми ни на половину, ни на треть, ни на каплю. Совсем. Она замерла и посмотрела на свою руку. Ею она сжимала ладонь мужчины. Ничего - ни дыр, ни ожогов. Жизель быстро инспектировала свою форму, найдя ее непригодной выкинула в мусорку. Добыв простой белый комплект лаборант Жижи собрала волосы в хвост и поспешила к своему гостю.
Найдя его умилилась картине: Джеймс Рассел, штернриттер "R", беззаботно посадил на ее рабочий стол пустого-ящерицу и кормил ее мармеладом из банки, не забывая поедать его самому, и запивать крепким чаем.
- Прелесть. В Уэко взял? В довесок к глазкам, или глазки - это довесок к ней?
Джеймс вскинулся. В полумраке помещения плеснуло золотом.
- Показательно, - Александр внимательно вглядывался в фигуру у белого стола. В этом кабинете верхний свет не проводили и лицо Джеймся оставалось в тени. Зато ящерица, ощутившая себя на большом пространстве с мармеладом во рту и под чужим взглядом рванула со стола на первой космической, но попалась в руку своего хозяина и была упрятана во внутренний карман куртки.
- Что будешь делать? - Нийол видел силуэт вырезанный из черного картона на фоне белого прохода.
- Чай пить, - ответил Александр голосом Жизель. Он отлепился от косяка и прошел в комнату дверь бесшумно затворилась.
- Не страшно?
- Что? Это? - "Z" мрачно смотрел на район кармана, в котором белая тварь пожирала мармелад. - Нет. Мне только любопытно, что ты будешь делать, если я сейчас напою тебя чаем, затем незаметно накормлю наркотиком и сдам Хашвальту с этой заразой напару: тебя в браслетах, ее в банке.
Рассел внимательно глянул на собеседницу - глазами вполне пристойного черного цвета, пожал плечами.
- Ну, сдашь. И до конца жизни будешь задаваться вопросом "а что это было и было ли?"
Ящерка высунула головку из кармана и утвердительно фыркнула - мол, будет.
Жизель скривилась:
- Скройся, тварь.
И налила чаю из мелкого чайника, который гость-спаситель-постава пристроил над спиртовкой.
- Отвечаю на твои вопросы в порядке с конца: Опи - садист. Он потрошит гемиштов, арранкаров и пустых. Слабых квинси просто уродует. Очень не любит, когда ему это в нос тыкают. Считает себя мечом естественного отбора... Ну или рапирой... Повезло тебе, что ты Рыцарь. Между нами запрещены драки и свары. Это правило древнее Кровавой войны. Никаких разногласий между Рыцарями. И никакой ругани вокруг и при Императоре. Карает незамедлительно, - она пригубила чай, приподняла бровки и с милой улыбочкой вопросила. - Ты же не будешь с ним спорить? Он так-то тоже Рыцарь. И не любит непочтительных вассалов.
Жизель присела на стул у чайника поболтала босой ножкой в воздухе.
- Это, пожалуй, все, но мне и того хватит. Его Величество не прощает своих ошибок тем, кто не оправдал его доверие, хотя честь им была оказана немалая, - она неопределенно покрутила рукой в воздухе. - Ну, тем, что шрифт даровали. Его расстройство от этого непереносимо для расстроившего. И если уж говорить об естественном отборе, то это у нас Грандмастер. Если он успеет замолвить словечко - тебе жить, если нет... Ну, сметут в черный мешок остатки, а неприятный инцидент забудут через пару дней. Просто Хашвальт он странный и у него тоже в голове что-то странное. Они, которые еще до первой войны найдены, все какие-то странные... Вообще говорят, что они из другого какого-то мира, не из нашего, - Жизель снова пригубила чай. Ящерица спокойно жрала мармелад на столе, не скрывая своего отсутствия интереса к квинси. "Z" ухмыльнулась. Тварь была милая и не вызывала желания срочно извлечь лук. Желания погладить она не вызывала тоже. Разве что предложить еще мармеладу на пинцете. Жижи перевела взгляд на спасителя. Тот сидел подперев щеку рукой и смотрел на ящерицу. Если его и тронула эта история, то виду он не показывал.
- Я могу сделать свою послушную марионетку из шинигами, человека, либо мертвого квинси, возможно, рассвет завтрашнего дня не встречу... Ты правда думаешь, вот сейчас, когда я тебе вот это все рассказала, что я буду задаваться вопросами о том, что это было на самом деле, ну про твои глаза? - Жизель с улыбкой смотрела на Рассела. - Вопрос ведь не в том, узнает ли Его Величество о моем проигрыше, а в том, когда и как это произойдет. А глаза... Ну что глаза? Ну, желтые. Ну, странно. Ну, как у Пустых... Это просто значит, что рано или поздно инфекция победит тебя и ты погибнешь. Иронично, досадно, но не более. Я тебе сказала, а ты уже там сам позаботься о спасении утопающего.
- Знаешь,ты вот все это мне рассказала - а во имя чего? - тон у Рассела был иронический, а лицо мечтательное и задумчивое. Если бы Жизель не знала, что квинси живут порядком дольше обычных людей, она бы и двадцати ему сейчас не дала - слишком уж мечтательное лицо,взгляд, как у ребенка. Александру вдруг стало остро страшно: насколько же они зачерствели, смерзлись и переломались, если сорока с лишним летний избитый жизнью мужик, который тут без году неделя, сумел сохранить в душе мечтательного мальчишку, а сама Жизель только выглядит девочкой, а из глаз у нее смотрит циничная старая сука, которой завидно, что он вот такой и ему не страшно, потому что он все еще предвечен, а она уже смирилась со смертью. Свыклась, как свыкаются с остеохондрозом, хотя времени у нее для этого было меньше часа. - Хотела напугать? Чтобы я моментом проникся? Ощутил пиитет перед коллегами, перед жизнью под знаком звезды, или что? Я только одного не могу понять: почему я должен испытывать восторг перед безумием. возведенным другими в абсолют, пусть они даже облачены властью? Этот Опье, Грандмастер ваш... госпожа Брайар. Вот они как-то честнее. - он указал на ящерицу, которая, доев мармелад примерилась поспать прямо у теплого бока чашки с чаем.
Разговор становился опасным.
"Опять ты мелешь языком не там и не с теми, - обругал себя Рассел, чувствуя, как брови сходятся у переносицы. - Нашел кому заяяснять о честности и чистоте. И кто."
- Ты просто не Рыцарь, хоть и с литерой, - Жизель старательно смотрела только себе в чашку, чувствуя, как горят щеки. Как много в Сильберне видов холода. Как много в Ванденрейхе видов молчания. Почему ни того, ни другого сейчас нет в наличии ни капли? Она зажмурилась. Ей было так стыдно за себя, что хотелось сбежать и спрятаться. А гордость заставила сцепить руки на кружке с остывающим чаем и приклеила ее задницу к поверхности стола. Сиди и красней за весь Рейх. За отрешенное безумие Хашвальдта, за садизм Опье, за высокомерный истеризм Бамбиетты, за вывернутое извращенное гипертрофированное сладострастие ее наставника, за злобу Базз-Би, которую рыжий держит железными тисками самообладания, за Кэндис, за Минии, за Лили, за всех-всех-всех, которые ее. Которые с нею, легкомысленной Жизель, сумасшедшей всей своею головенкой, кукольницей, генералом армии мертвых. Почему ей так стыдно за живых?
Она не заметила, как в чашку скатилась слеза. Она быстро провела рукой по лицу. И от вида своей белой ладошки с синими тоненькими венками, под прозрачно белой кожей, стало еще горше.
Стук в дверь раздался громом среди ясного неба. Соскользнув с тумбы, Жижи отставила чай.
- Да-а?.. - голос чуть вибрировал.
- Госпожа Штернриттер "Z"! Вам конверт, - глухо прозвучало из-за двери.
- Открыто.
Мальчик, стоящий на пороге, смотрел на нее перепуганным серыми глазами. Ну, да, - кивнула себе девушка, - есть чего бояться.
- Вольно, - бросила Жизель, подходя к дверному проему и протягивая руку к конверту.
- Вас-велено-препроводить-на-нижний-уровень, - протараторил мальчик, глянул на ее лицо и вопреки разрешению вытянулся во фрунт, уткнув взгляд в потолок..
- Вольно, рядовой, - можно смотреть. Можно видеть, что Звезды тоже люди. И иногда им хочется хотя бы выглядеть милосердными, если быть не получается.
- Ты пойдешь, или тут останешься мармелад доедать? Я там могу пробыть сутки, или просто не вернуться живой, а открыть тебя будет некому, - она обернулась и посмотрела в карие глаза хвостатого. Ящерицы на столе не было - к лучшему.
- Да нет, пойду, - ответил тот. Александр прекрасно понимал. что в свете из коридора прекрасно видно и красненький носик и мокрые дорожки на щеках и общую тоскливость рожи с опущенными глазами. Шутка не сложилась, у стихов рога, как обломать, если нет пилы?
Когда гость поравнялся с "Z" в дверях, Александр посмотрел на него прямо и жестко взял за предплечье. Долги надо отдавать. Пусть даже это будет совет. Добрый совет, который в этом белом замке можно получить только от смертника.
- Запомни хорошенько, парень, - Александр впервые за много лет говорил своим голосом, а не голосом сестры. - Шрифт - это палка о двух концах: пока ты вкушаешь его, он вкушает тебя. Это не значит, что этого в тебе не было, но поименование куска души литерой отбирает его у тебя, обращаясь к ней, ты кормишь Императора остальной душой. Мы все психи, ты прав. Не присоединяйся в нам как можно дольше, - Сен Жорж усмехнулся безумной, совершенно мальчишеской улыбочкой, с которой в прошлой жизни проходил с Зеле Шнайдером по дому одной твари, неся месть на острие меча. - Сбежать у тебя уже не выйдет, но сохранить себя ты еще можешь. Это выгодно всем и это не будет изменой. Бывай, штернриттер, до встречи в новом мире! - и, хлопнув обалдевшего коллегу по плечу, он быстро пошел вслед рядовому, дожидавшемуся у входа в лаборатории при морге, на ходу растворяясь в личности милой Рейхской стервочки Жизель Живель.
[AVA]http://i104.fastpic.ru/big/2018/0607/31/eddc5dfc19cc607e3f60eec77cebc831.png[/AVA]
