ОФФ: Если есть ошибки в матчасти, дайте знать - я всё исправлю.
_________________
Обход всех путей, троп и провалов под кварцевый купол Леса Меносов, в сущности, не имел смысла - всего лишь позволял тянуть время перед тем, как навестить ближайшие к Лас Ночес пески снова. Орсо нужно было определиться, что он хочет найти там в первую очередь... Сведения? Противников? Беженцев или даже союзников? Больше всего ему нравилась мысль встретиться с последними, но он понимал, что пока ничего не может предложить ни тем, ни другим - а значит, встреча прежде всего удовлетворила бы его глупое, по большей части, желание остаться не единственным выжившим.
Но всё-таки Орсо у каждой потаённой скважины в скальном панцире Леса терпеливо искал следы тех, кто, возможно, сумел добраться до рискованного, но очевидного укрытия. Где ещё, как не в Лесу, может хорошо потеряться пустой - или несколько пустых, множество?
Однако ни Мшелые Ворота, ни Редкие Зубы, ни бесчисленные и безымянные разломы не хранили признаков того, что через них проходили недавно спасшиеся жители Пустынь.
Не было их и около Паучьего Чрева - на его счёт Орсо не питал особых ожиданий, так что оставил арку из чёрного камня напоследок. Вознесённые над воротами и вокруг уступы, бортики и карнизы ничем не напоминали украшение, и только обезумевший зодчий посчитал бы их нужными - но у строителя Чрева, должно быть, не было потребности в тех же пользе и красоте, что у большинства прошедших через его постройку. Для отдыха все доступные поверхности тоже не подходили, были то слишком узкими, то слишком короткими.
Орсо, впрочем, нашёл где улечься и куда вытянуть ноги. Камень, насыщенный собственной рейацу, невероятно древний и вечно юный, слабо вибрировал и делился, как живой, той разновидностью тепла, которая Орсо нравилась - а ещё искажение духовной силы вокруг Чрева хорошо прятало рейацу Лорда, намеренно приглушенную. Всё вместе с лихвой сглаживало острые грани и углы лежанки. Орсо устроился, слившись шкурой с геометрической путаницей теней и света, а волосами - с наросшей тут и там на скале куделью из мха и паутины. Тусклый взгляд пустого обшаривал старую каменную дорогу, ведущую к Чреву, но на ней ничего не происходило так долго, что в конце концов Орсо закрыл глаза и позволил себе тонуть глубже и глубже в приятной, полной натруженного гудения мышц дремоте...
Пустыня тем временем изобретательно обставляла его пробуждение.
В прыткие сны, где царили по праву звонкий голос Нифелы и мягкое, задорное пощёлкивание её жвал и клешен, незаметно вкралось нечто постороннее... Тёплый, чуть дурманящий запах тлеющего растения, кажется. Неплохой, даже привлекательный. Из-за него не хотелось просыпаться, он убаюкивал ещё сильнее - но в нём, точно горькая жижа гниения в мясе, притаилась отвратительно едкая вонь горелой бумаги!
Сон Лорда паршиво, гадко прервался удушьем.
Орсо распахнул заслезившиеся глаза, увидел знакомое чёрное небо, почувствовал тиски этого дымного удушья на горле, внутри горла, даже под маской и на языке. Он сжал челюсти, запер дыхание в груди - но вонь никуда не делась, вцепилась в его лёгкие изнутри, загнала кислые когти в гортань.
И он не выдержал.
Он свернулся в клубок, разразившись надрывным кашлем. Острое ребро уступа впилось в спину и отпустило с себя вниз, катиться к подножию скалы, на камни старой узкой дороги. Перед глазами Орсо кувыркнулся мир привычных цветов, почему-то включивший в себя обожжённо-белое, чёрное, красное...
Что за тварь пыталась отравить Орсо во сне?!
Он успел развернуться в падении, чтоб не пробороздить старые дорожные плиты маской и не вымести волосами, встал на ноги и напряжённо выпрямился - то, что он увидел, кого угодно заставило бы забыть о кашле, как ни першило горло.
Отравить во сне? Как же. У многих адьюкасов одним из инструментов охоты были яды, распространяемые в воздухе, но здесь охотились не адьюкасы. Белое принадлежало не броне пустых и даже не арранкарам, которых король-предатель, как Орсо знал, одевал в этот цвет.
Захватчики.
Искажение рейацу, исходящее от арки Чрева, не только скрыло Орсо - оно скрыло и от самого Орсо духовное давление, узнаваемое по следам на пепелищах. Захватчики. Враги. Квинси!
Как же непростительно, непоправимо крепко он уснул - в военное-то время.
Быстро, насколько мог, Орсо постарался оценить убийц, которых так нелепо легко подпустил к себе...
Итак, трое возможно опасных противников - это успокоило, но не слишком. Орсо знал пределы своих возможностей в бою, а их пределов не знал. Впрочем, они выглядели далеко не теми, о ком можно сказать "свежие силы". Одна женщина, очень юная - она оказалась дальше всех, на беду или на счастье. При полном непонимании способностей этих троих другого выбора не было: или сражение, где исход неясен, или поспешное убийство, но начать убивать с юной женщины... Что-то в этом было неправильно. Один из двух мужчин - Орсо свалился со скалы ближе всех к нему - пах той самой дымной, едкой дрянью.
Надорвав воздух мгновенным движением, пустой сместился в сторону, уравнял расстояние до этого и второго, носящего не просто волосы, а броскую красную гриву ("Что бы это, чёрт его возьми, значило? Вожак?").
Несомненно, только что Квинси о чём-то разговаривали - к досаде своей, Орсо не мог припомнить ни одного из случайно услышанных перед падением слов, слишком занят был, подавляя и так не подавив кашель.
- Неловко, что помешал, - всё ещё сипло, упрямо - а из-за упрямства спокойно сообщил он стае (отряду?) недружественных гостей Пустыни.

Отредактировано Orsouroska Charrwah (2016-12-10 12:24:58)

Перекошенная физиономия  Базз Би  как нельзя лучше свидетельствовала, что дело – дрянь .  Впрочем, это Нийол и сам знал. Слишком легко  Пустыня  увлекает его своими миражами. Да и миражами ли?  Хорошо бы разобраться в  бесконтрольных вывертах своего  подсознания… Но …
Базз, похоже, злился. И боялся - одновременно .  Что ж, было чего бояться – каждый миг  мир вокруг менялся до неузнаваемости… Вернее, не так – мир-то оставался прежним, а вот акценты беспрерырывно сменялись, белое становилось черным и наоборот – и все это со стремительной быстротой  курьерского поезда.
Базз очень смешно боялся.  Только  вот он врядли знает, кого и чего боится. Впрочем, этого Рассел тоже не знал, но он устал. И бояться в том числе. До сих пор не сожрали – значит, не сожрут  и в ближайшее время.  - он оглянулся вокруг - серый песок, отливающий перламутром в неверном свете ущербной луны, камни - обсидианово-черные, с невнятными проблесками в глубине... Растрескавшиеся шершавые плиты, припорошенные все тем же песком...
Если тут вообще осталось, кому сожрать-то… - вот тебя не спрашивали еще, прикрикнул сам на себя Рассел.
- А вот так  - не наш, и все. Не квинси. – Нийол пожал плечами. – И ты не прав, Базз. Именно здесь-то они и пропадают…  Люди и нелюди… А потом всяких невезучих товарищей вроде нас отправляют их искать… -   не то чтобы самого Нийола не удивило исчезновение мальчишки. Просто он  ждал чего-то подобного. С тех пор, как прозвучала странная сказка о колодце, исполняющем желания…   
- И мы находим…  - Ящерка за пазухой завозилась, царапая кожу  холодными острыми коготочками, Рассел передернул плечами.
– В основном, правда, приключений на свою задницу…
В глазах Базза плясало отчаянье.  Нийол неопределенно мотнул головой,  чувствуя – они все на последнем  пределе… Душевных и физических сил. «Ага, самое оно…» По губам скользнула  кривоватая  усмешка – впрочем, лишь на краткий миг.
Воздух. казалось, стал густым, как патока.  Наполненный   запредельной древностью  ветер стих, будто Пустыня затаила дыхание. В наступившей вдруг тишине слышно было, как потрескивает тлеющая сигарета…
И тут взорвалась Бамбиетта. Ее раздраженный  голос дробил тишину на осколки –  осколки острыми краями секли реальность, заставляя ее в очередной раз изменяться.
Небо, что же мне делать?  
На сей раз небо не осталось безответным.
… Внезапно ударило по нервам  волной чужой силы. Одновременно  воздух взорвался хриплыми лающими звуками. Нийол едва успел пригнуться –  что-то обрушилось сверху, едва не задев  его.
«Что-то» тем временем перекатилось, поднимаясь…  и оказалось  высоким  жилистым существом. Из под копны непонятного цвета волос на квинси смотрели непроглядно-темные глаза.  Расселу на миг показалось, что этими глазами на него смотрит сама Пустыня.
- Неловко, что помешал – голос  похож  на шелест песка под ветром…
Впрочем,  разглядеть  «посланца небес»  Нийол не успевает.  Неистовым сполохом вспыхивает меч Бамбиетты.
Все, что еще  успевает  дакота – длинным, рвущим жилы прыжком оказаться между  «Е» и  Пустым.
Выпрямиться вполоборота,  заслоняя собой от удара – Пустыню? Бамби?  А холера его знает…
В  черных глазах Нийола перетекают золотые блики. Потоки сил  струятся вокруг – хлещущая наотмашь по нервам  безысходная ярость Бамбиетты смешивается с досадой и замешательством  - замешательством? – Пустого,  приглушенной злостью Базз Би, его, Нийола,  щемящим отчаяньем – отчего бы?  - и дакота  чувствует распахнувшиеся за спиной крылья…
Порыв ветра  швыряет в  лицо  невесомую пыль столетий. Время будто замерло.
-  Ничего страшного. 

Отредактировано Jemes Rassel (2016-12-14 20:38:36)

Время Уэко Мундо своенравно - ничто в песках не привязывает его к себе... И вот оно, разнузданное, не доброе и не злое, никому не друг и не враг, рванулось в бег ради бега, вышибая, словно искры копытами, события из своей прихотливой дороги. Первой бег ради бега зацепил и поволок юную женщину, которую Орсо не хотел бы убивать прежде других Квинси.
Но она сама выбрала свою очередь, а Орсо смотрел с обочины, как взбесившееся время тащит добровольную игрушку. То есть - если бы с обочины... Время бесновалось своим путём, а женщина летела своим, и с ней - живой, потрёпанной, осязаемой и совсем не метафоричной - Орсо должен был схлестнуться всего через несколько прытких, проносящихся из праха в прах мгновений.
Поскольку обзор с обочины времени позволял, Орсо даже успел проникнуться ролью той точки, в которой сойдутся время и юная женщина.
От неё наповал разило бездумным стремлением убить, невероятно похожим на то, чего Орсо нажрался досыта перед последней линькой. Дитя другого мира, других порядков и обычаев, она нашла, в чём сродниться с местными нравами. Дивно. Решительным обещанием в её руке сверкнул фальчион - вычурный, девичий, элегантный... Откуда только он взялся?
"Оттуда же, откуда это," - боковое зрение захватило вспышку, Орсо успел увидеть, где начался полёт короткой стрелы, клюнувшей камни под ногами женщины.
Бамби. Гривастый, громкий, похожий на лидера больше всех стрелок косвенно представил её как Бамби. "Причудливые имена..." - задумался Орсороска. Перед столкновением думалось о чём угодно, кроме близкой участи девчонки - эти действия не требовали обдумывания: спустить удар фальчиона в безответный песок, поймать густые тёмные волосы, сломать шею.
"Причудливые имена... Жаль, что Великое Молчание не давится и такими? - уже взведённый на движение, Орсо покосился на гривастого. - Почему ты стрелял ей поперёк дороги, а не мне в голову?"
Время только того и ждало - ничтожного ослабления зрительного контроля. Стоило увести взгляд от части общей картинки, как оно выпихнуло в самую стремнину событий третьего участника. Лорда обдало свирепым, хлёстким светом, зрачки на миг залило пламенной белизной.
Вместо того, чтобы встретить юную женщину с её девичьим оружием и гиллианьей жаждой убийства, Орсо отскочил назад и в сторону, зарывшись пятками в песок. Когда он отмахнул с глаз пыльные волосы - на него, как стрелка на избранное в текущий час деление циферблата, указывало острие ослепительно белого крыла. Рейацу, исходящая от крыла и его пары, плескалась, прополаскивала до костей, вертела песчинки, каждая из которых сверкала, точно алмазная. Всё это сияние, весь блеск мешали смотреть - с трудом можно было догадаться, что такое происходит по другую сторону крыльев.
Сходились они за спиной третьего из отряда Квинси... Так показали Лорду глаза, обожжённые и полные цветных пятен.
"Что за дымом ты отравил меня!" - озадачился и даже отчасти разозлился Орсо.
- Ничего страшного, - сказал Квинси, и по его голосу стало ясно, что всё происходящее не заслуживает ни опасений, ни удивления, ни тем более злости.
"Рассел. Этого зовут Рассел. Гривастый, ты просто находка."
Итак, ещё ни одна стрела не навострила жадный клювик Лорду в висок, а нападению втроём враги и захватчики предпочли напряжённый, висящий на волоске нейтралитет. Двое склонных к демонстрации, один склонный к демонстрации и болтовне. Великое Молчание расщедрилось и вывалило на Орсо все сведения о неприятеле, какие только могут заключаться в троих существах с разным темпераментом - в их головах, поступках, способностях. Не стоит благодарности, принимай, не лопни.
- Эта штука всё слышит, - напомнил Орсо, усаживаясь на песок. Расслабленная, статичная поза с близко подобранным перекрестьем лодыжек очень плохо подходила для атаки, за то и была выбрана. Орсо положил кисти рук на широко торчащие колени и занялся тем, чему не успел уделить достаточно внимания - уставился на Квинси.
Правда, изучать их было не слишком удобно - в глазах всё ещё плясали цветные вспышки, свет от белых крыльев мешал хорошо разглядеть что-то кроме силуэтов. Кожа крылатого Рассела казалась тёмной, как почтенная бронза, в стороне маяком краснела подсвеченная грива стрелка, чьего имени Орсо пока не знал, а присутствие Бамби угадывалось скорее по рейацу - женщина совсем потерялась за густым сиянием.
- Мы в Уэко Мундо любим всё новое и необычное, - с мечтательной мягкостью поделился Лорд, оказавшийся словно в шатре из света. - Сюда могут прийти заинтересованные. Если это не в ваших планах, лучше сделать приглашение не таким ярким.

Тень свиста стрелы… Отблеск хрустального звона… Истошная, на грани срыва, паника мыслей Бамбиетты. Мир стал прозрачным, как оконное стекло, и столь же ломким. Казалось, достаточно одного неверного не движения даже – мысли, и с леденящим душу дребзжанием он осыплется острыми игольчатыми осколками… 
- Рассел, отвали от этой штуки, Он может быть опасен, как п*здец. Это же Васто Лорд.
Голос Базз Би, похожий на тетиву боевого лука из бизоньих рогов -  тронь – и зазвенит упруго, на самом краю слышимости – едва коснулся  сознания Нийола.
- Да уж вижу, что не император Бах… - машинально ответил дакота. Впрочем, едва ли слова об опасности шевельнули хоть что-то в душе Полуночного Ветра. Вернее, не совсем так - разумом он прекрасно понимал, что свалившийся им – в буквальном смысле – на голову Пустой может быть не просто опасен,  а смертельно  опасен, но…  но он не чувствовал страха. Не пахло от этого самого васталорда опасностью – по крайней мере, сейчас. Он слишком разительно отличался от тех воплощений ночного кошмара, с которыми Нийол привык иметь дело в мире живых...
Нийол досадливо пожал плечами – золотистые крылья шелохнулись в такт  движению,  от дуновения воздуха зашевелился невесомы живой песок. 
Холодный скрежет разрываемой реальности заставил Нийола обернуться – чтобы вновь увидеть черно-серебряное тягучее марево Шатенбераха, раскрывшего свой зев перед тонкой фигуркой Бамбиетты. Разумно. Как бы не повернулось дело дальше, хоть будет кому рассказать об их похождениях…
Доброй дороги, Бамбиетта. Дойди. Выживи. Выживи  и расскажи о нас. Нийол  не знал совершенно ее, эту взбалмошную девицу со скверным характером, не дорожащую ни чьей жизнью – даже своей собственной. Он и не хотел ее знать. Он отдавал себе отчет, что, буде Великая Тайна позволит ему вернуться и они столкнутся в  узких коридорах Сильберна, она едва ли обменяются парой слов, но сейчас… Сейчас Бамбиетта была одной из них.  Какая бы она ни была.
Впрочем, едва, всхлипнув, сомкнулось пространство, дакота забыл о напарнице.  Чувствуя всей спиной острый взгляд Базз-Би, он медленно сделал шаг к устраивающемуся на песке в самой что ни на есть мирной позе васталорду. За пазухой яростно зацарапалась, вереща на грани ультразвука, ящерка, изо всех силенок пытаясь продраться сквозь ворот рубашки. Это царапанье, как уже не раз бывало, каким-то образом сместило восприятие, и окружающее уверенно выплыло на первый план.
Нийол хмыкнул,  зацепив взглядом собственное крыло. Вон оно как, оказывается бывает… И на кой хрен? Тоже мне, ангел недоделанный нашелся. Крыло обиженно шевельнулось, опадая золотистой пылью, которая тут же взвихрилась маленькими смерчиками и унеслась куда-то к горизонту.
Дакота опустошенно вздохнул. Не понявший толком  силы своего шрифта, он тем более не совсем осознавал мощь фольштендинга, лишь каждый раз, теряя крылья, чувствовал, словно его стало меньше. Как будто часть его собственной души, рассыпаясь искорками, уносилась сейчас ветром Уэко Мундо.
Исподлобья глядя на Пустого, он поднял правую руку раскрытой ладонью вверх – вечное приветствие прерий, «мир тебе, путник, над нами  - одно небо, под нами – одна земля, в моей руке нет оружия»
Спохватился, обернулся к Базз Би.
- Не стреляй. На нас не нападают.
Пустой, расслабленно  сложивший руки на колени, напоминал старых индейских вождей. Которых Рассел никогда не видел. Которых еще помнил не-своей-памятью Нийол Хэн-Йету.
По все еще поднятой руке холодной струйкой скользнула ящерка, уцепилась за палец, вытянула мордочку в сторону васталорда – и в том же миг нырнула в рукав, будто ее и не было…

Отредактировано Jemes Rassel (2016-12-26 06:18:15)

Сидячая поза исподволь располагает к размышлениям. Ещё одно любезно произнесённое имя улеглось в копилку памяти Лорда и дождалось своей законной доли внимания - так состоялось заочное знакомство с очередным искателем господства над Уэко Мундо. Император Бах... "Здравствуй, король-претендент, - исполнил заочные приличия Лорд. - Твои люди, я вижу, помнят и чтят тебя всюду."
Форма почтения пролила свет на то, что Квинси принесли за душой в Пустыню; а души у них были, и пустой высоко оценил их... съедобность. До первой линьки он, пожалуй, не сумел бы устоять перед искушением - напасть или бежать, выбирал бы не его развивающийся разум, а его голод.
Крайне вероятно, что голод свёл с этими чужаками некоторых обитателей Пустыни, и встречи оставили следы на Квинси. Не только зримые следы. Неспроста ведь юная женщина, которая первой бросилась в атаку и была остановлена, послушалась своего товарища и сбежала. Орсо почти не разглядел открытого ею коридора за тёплым белым светом крыльев, и всё-таки даже эта малость разительно отличалась от гарганты или сенкаймона - о нём у Орсо воспоминаний было всего ничего, но неприятных, а потому прочных и ясных.
"Куда же она упорхнула... - Орсо моргнул, точно смывая веками напорошившиеся в глаза искорки, - и что сделает, когда доберётся?"
Времени для того, чтобы вести переговоры именно здесь, у Паучьего Чрева, оставалось неопределённо мало. Следовало распорядиться им толково. Насколько время Уэко склонно было позволять собой распоряжаться... Оно как будто уже было недовольно, как будто тонко-тонко звенело частицами разреженного воздуха, и звон нарастал тем сильнее, чем ближе подходил тот, кого звали Рассел. Орсо не поверил панике, которая была матерью, порождением и спутницей этого тонкого звона - Рассел выглядел слишком спокойным, да и крылья его, несомненный атрибут готовности к бою, осыпались нежной пылью и исчезли. Вместе с их густым светом рассеялся и тёмный, бронзовый, копчёный оттенок кожи, и стало возможно рассмотреть черты лучше. Не так уж часто в Уэко мелькали человеческие лица, чтобы это занятие не было увлекательным.
Рассел словно оборонялся взглядом, но его жест прозрачно читался как приветствие - сочетание того и другого лучше всяких слов говорило о недоверии... И о желании вопреки недоверию сохранить мир. Орсо свёл пыльные брови и наклонил голову вбок, будто бы ангел, бес или сама Пустыня могли подсказать ему из-за плеча, чем бы ответить - подсказки, конечно, так и не послышалось.
Зато слова Рассела прозвучали вполне определённо. Голос, произнёсший их, что-то потерял от своей обволакивающей, обнадёживающей убедительности, однако вес сказанного не изменился... Взвешенные слова волшебно располагают к себе.
И Орсо повторил жест. В его правой руке не было никакого оружия, но на указательном пальце лежал скорпионий хвост с жалом, так что едва ли смысл жеста с его стороны был таким же безобидным. Ох уж эти условности. Как самый внезапный из возможных поручителей приветствия, по пальцам Рассела взбежала... ящерица, пустая ящерица с белоснежной шкуркой, очень яркой на смуглой руке Квинси, и острыми огоньками в маленьких глазах. С её появлением пропал с грани слуха панический звон в воздухе - или пропал раньше? Должно быть, ящерица кричала, испугавшись за того, с кем могла не бояться Васто Лорда...
Пульсация в пустой груди Орсо ускорилась до безумной заковыристой чечётки - какой замысел появился у Великого Молчания, когда оно отпустило один из своих голосов с захватчиком?
Что ж, если Великое Молчание и собиралось ответить, то не этим голосом - ящерица ушла, как только убедилась в беззлобном поведении Орсороска. Зачем это понадобилось Молчанию? Зачем инструменту, лишённому веры в направляющую руку, Молчание подсунуло Рассела и знак, что Рассел в гостях?
Но всё это, разумеется, было стечением нелепостей и игрой воображения, которому особенно нечем играть. Ящерица пристала к человеку, источающему запах вкусной и сильной души, ведь рядом с ним такому маленькому существу достаточно дышать, чтобы оставаться в тепле и блаженной сытости... Вслед за мыслями успокоился ток красной, как у человека, крови Орсо - он, вполне понимая простые желания ящерицы, которые в прошлом разделял безоговорочно, облизнулся внутри рта. Великое Молчание не избирало Рассела - Рассел просто был тем, кто не прихлопнул скуки ради или от страха крохотную местную обитательницу.
- Мне нравится твоё лицо, - простодушно предложил часть скрытого в своих мыслях Лорд. - Я... хм.
"Я бы съел его первым," - наверное, могло быть понято не слишком дружелюбно. Люди... едят не всё привлекательное.
"А твоё - последним," - мысленно добавил Орсо, взглянув в сторону гривастого - гривастый был тот ещё деликатес.
Он заговорил бесстрастно, словно его язык и челюсти вдруг стали двигаться каким-то механизмом, а не волей, и познакомил с неким Валькирьей, которому заведено дышать в гульфик. "Причудливые имена, - вновь убедился Лорд, - и причудливые обычаи. Равновеликий Молчанию, я должен быть терпеливым?"
В отсутствии ответа заключался ответ.
- Это ты - нежданчик, - запасшись терпением, поправил Орсо. - Ты пришёл в мою страну, а не я в твою, так что я должен спрашивать, по делу ты или нет. Я спал и учуял... Чем ты занят?
Действия гривастого сбили Орсо с размеренного повествовательного тона. Эти странные продолговатые штуки, сухо шумящие в небольшой упаковке, не производили впечатления еды - зачем же класть такую в рот? И... поджигать? Поднявшийся дым и уже знакомый едкий запах, коснувшийся чувствительного обоняния, насторожили и заинтересовали. Что за обряд такой...
- Рассел, - Орсо озадаченно покосился на спутника ящерицы, - чем дымит Красная Грива?

Отредактировано Orsouroska Charrwah (2016-12-29 08:51:54)

Есть люди, которые не любят свое имя. Причины — разные, а результат один. Базз свое настоящее имя не любил потому, что считал его дохр*на претенциозным и слишком понтовым. Кроме того, у  лорда Базарда Блэка имелась печальная память о том, что свою частую(в родной стране), но от этого не менее охр*нительную, фамилию он носит последним из всего рода. Это тоже не добавляло любви к своему родовому имени. А вот с Базз Би все обстояло иначе. Имя должно быть таким, чтобы в нем было удобно мыть пол. Штернриттер Базз Би мог мыть пол, напиваться до зеленых Императоров, доводить (степень безобидности способов варьировалась) Грандмастера всея Незримой Империи, корчить из себя дебила и не чувствовать себя хоть в чем-то ущемленным. Только вот когда ему пытались клеить клички, он начинал звереть. Ну так кому понравится, когда его любимое и удобное, как разношенные сапоги, имя, забывают и лепят какую-то левую «погремушку»?
Итак, услышав «Красную гриву», Базз начал звереть. Пока только начал, и еще мог себя контролировать.
- Слушай, ты, Виннету, вождь долбоклюев дебильнокрылых, - прозвучало даже не резко, но с намеком. - Меня зовут Базз Би! А будешь ко мне погоняла лепить, я тебе придумаю такое, что никогда не отмоешься и в историю под ним войдешь, понял? И хватит ржать, конь педальный. А ты, - он ткнул пальцем в Вастолорда, - Пыльный мешок, не подавай гениальных идей. И тебя, бл*ть, спрашиваю именно потому, что я в твоей невъ*бенной стране по, мать его, важному делу, иначе х*ра лысого я бы сюда вообще полез, понятно?
Говоря это, “H” протянул Расселу сигарету, и даже прикурил ее, как обычно, от пальца. В знак доброй воли, не иначе. Здороваться за руку с этим шаманом Пустыни, подобно «R», он не собирался, хоть и предложил цигарку. Впрочем, Рассел, судя по всему был вообще оторванный от реальности. Только такой штернриттер мог использовать фольш по такому глупому поводу. Сам Базз выходил в этот аналог Летц Штиля исключительно по делу. После всегда оставалось ощущение, что какая-то часть мира безвозвратно погасла, а сам - ты ходячий труп, уже начавший разложение. Нет, в начале все было ярко и счастливо. Как будто глоток свежего воздуха. Точно всё вокруг сияет, каждая вещь светится изнутри своим неповторимым светом. Мир становился понятным и точным. Усталость, запредельную агрессивноть и желание напиться после, Базз считал закономерными. Только раз на третий начал понимать, что эффект схож с наркотиком. Поскольку благовоспитанный лорд Блэк испытывал вполне понятное омерзение к подобным вещам, выходы в фольштендинг стали редкими и только по действительно большим причинам. Война там...
Тем сложнее ему было понять Рассела, который сегодня просто продемонстрировал квинтэссенцию идиотизма, выскочив в фольш, и приголубив всех Шрифтом так, что у Базза до сих пор в башке звенела тибетская чаша Бдзынннннь... Злоебдзынннннннь... Впрочем, оно и к лучшему. Этот звон заглушил наконец противный шепот, который не отпускал его с того момента, как они трое вышли из-под арки.
- Так, господа хорошие и не очень, - так, бычок, тушим о подошву и в карман. - Я весьма признателен радушному хозяину, что он нас тут не положил нахр*н, но если кое-кто не забыл, мы тут по делу и если Пыльный мешок не собирается нас сопровождать в этом ох*ительном путешествии по его родине, то я бы предложил оставить его тут, а нам выдвигаться.

Внешне ничего не изменилось. Даже голос Базза звучал привычно-насмешливо, однако что-то дало понять, что шутка получилась неудачной. Какие-то резкие нотки отчетливо слышались Нийолу в язвительном ответе «Н». Будто пространство вокруг того вдруг дрогнуло и зарокотало. Впрочем, это могло и померещиться – прогулочка выдалась та еще…
Нийол совершенно не хотел задеть Базз Би за живое. Красноволосый штернриттер за недолгое – ведь действительно совсем недолгое -  время их безумного похода успел завоевать  самые искренние симпатии Рассела.  Однако пропустить мимо ушей «Виннету» было выше его сил. Не очень ему нравился пресловутый вождь апачей. Слишком удачливый, слишком приглаженный, слишком покладистый по отношению к тем, кто отнял у его народа все. Одним словом, тот еще долбоклюй.  Затевать долгую дискуссию на эту тему, пожалуй, не время…
Но по губам дакоты скользнула усмешка:
- Виннету – он это… апачей вождь. И вообще напрочь вымышленный персонаж. А дебильно…крылые  долбоклюи? Я правильно понял?  - ехидное воображение услужливо продемонстрировало внутреннему взору Нийола  «чудесную»картинку:  два придурка  с крыльями, одна с мечом, второй – вовсе безоружен, но крыльями машет, как большой… Н-да… Действительно. Дебильнокрылые… -  Сам ты вождь долбоклюев. Дебильнокрылых. Двух точно знаю...
Нийол, посмеиваясь, с удовольствием втянул дым, пропитанный полынной горечью. Как он там объяснял Пустому? Пять минут передышки? Остановите мир, я сойду… Дым не принес ни одной новой мысли – впрочем, Нийол не очень-то на это и надеялся, в голове и так царил полный сумбур… И собраться с этими самыми мыслями представлялось совершенно невозможным. А значит, не стоило и пытаться – когда настанет время, из общей разноголосицы мыслей, воспоминаний и ассоциаций сама сформируется нужная – нет, скорее – верная… Что-то, впрочем, подсказывало дакоте, что то, что сформируется, будет неожиданным даже для него – как обычно бывает, когда имеешь дело с Великим и Таинственным.  В том, что Пустыня имеет к нему самое что ни на есть непосредственное отношение, Нийол не сомневался –  Пустыня была живой. Ее голос неразличимо звучал в шелесте песка, ее дыханием был тысячелетний ветер… Чужой мир, живущий по своим законам. Совершенно неизвестный. Непонятный в своей запредельной чуждости и в то же время кажущийся знакомым.
Вот и васталорд, аккуратно слизывающий каплю воды со своих… жвал? –  похоже, ничем не отличается от них самих. Во всяком случае, в его глазах промелькнуло что-то, похожее на понимание. Протягивая флягу, Нийол лишь следовал законам своего народа – водой в пустынях нужно дорожить. Но и не поделиться водой в пустыне – грех, которого не простит Великая Тайна.
Взяв опустевшую почти флягу, Нийол поболтал ею в воздухе – ну, еще пара-тройка глотков осталась, на день хватит, если не увлекаться -  и сунул  назад за пояс. Обернулся на Базз Би – тот уже затушил окурок и нетерпеливо поглядывал по сторонам.
Нужно выдвигаться, Базз прав. Впрочем- Нийол знал это совершенно точно – спешить им некуда. Никого они не найдут – ни живым, ни мертвым. Ягд- арми  канула в вековых песках Уэко Мундо, и  хоть тысячу лет броди по барханам, не найдешь и следа… Если только Пустыня не пожелает, чтобы они их нашли… 
- Как вы заставляете это тлеть, если рядом нет вашего Базз Би? - Неторопливые манеры васталода, его спокойный, размеренный голос и ненавязчивое любопытство вызывали совершенно, вроде бы, не приличествующее случаю расположение. Нийол усмехнулся… «Квинси, тоже мне… Не выйдет из тебя толкового штернриттера, Нийол, слишком много ты думаешь – и все не о том…» Ящерка за пазухой вновь завозилась, не то  устраиваясь поудобнее, не то пытаясь выбраться и принять посильное участие в общении. Дакота, хмыкнув, сунул руку за пазуху, подцепил тварюшку за тоненьких хвостик и вытащил наружу. Та,  осмотревшись, юркнула в рукав, вскарабкалась на плечо и устроилась в отвороте ворота –  оттуда было удобно вертеть по сторонам мордочкой, оставаясь незаметной.
- С помощью огня. Существуют способы разжечь его, даже если ты не обладаешь огненной силой. – Он вынул из кармана зажигалку, крутанул колесико – появился маленький язычок пламени.
Имя пустого звучало, как осенние листья в предгорьях – звонким шелестом. Нийол произнес его про себя. Орсороска. Сухие листья на холодном песке. Иней на жухлой траве в предзимье Великих равнин. Бескрайний горизонт и звенящий северный ветер. Горечь былого, щемящее предчувствие будущего. И – опрокинутая чаша неба, отрешенно взирающего на мир мириадами звездных глаз… Хорошее имя. Настоящее. Нийол мало слышал в последнее время таких имен.
Порыв холодного ветра, похожий на усталый вздох огромного живого существа, взметнул мелкие колкие песчинки, оседающие на одежде и волосах. Ящерка на плече приподнялась столбиком, цепляясь лапками за пряди порядком потрепанных волос.
Поймав на себе очередной нетерпеливый взгляд Базз Би, Нийол поднялся на ноги. Раз уж  радушный хозяин собирается их сопровождать…
В этом намерении Орсороска для Рассела не было ничего странного. Встретив чужака на землях рода,  дакота так же старались сопровождать его до границы – если не убивали сразу. Другу могла понадобиться помощь, а то и охрана, врага – не следовало оставлять без контроля, а любой незнакомец рано или поздно оказывался либо тем, либо другим. Кем станем мы? Время покажет...
Оскал жвал Орсороска выглядел, прямо скажем, устрашающе. Но угрозы в нем не было. Скорее… Да, Нийол готов был поклясться – это была улыбка.
- День. Максимум два. – коротко ответил он на вопрос Орсо. – Ты хочешь сказать, что в Уэко Мундо есть вода? – черт, конечно, есть. Ведь Орсороска не удивился прозрачной жидкости.  Его скорее озадачило то, что Нийол счел необходимым разделить воду с ним. – Базз, у тебя что-то осталось?

Отредактировано Jemes Rassel (2017-01-10 06:39:50)

Интересные люди попались Орсо. Один выдавал сведения охотно, другой - просто так. Эти двое не готовы были смотреть на Орсо как на союзника, и их неготовность разумелась сама собой... Но так же очевидно они не смотрели на Лорда через стену вражды. Красивы были их препирательства, красивы были они сами - и так любезно предлагали разглядеть эту красоту, что Орсо не мог не испытывать благодарности.
- Вы похожи на друзей друг другу, - тихо заметил Орсо, пока гривастый Базз Би рассуждал.
Сжатые, но обстоятельные размышления вслух тоже были угощением - ведь не мог болтливый Квинси не заметить, с чьего языка Орсо снял имена "Рассел" и "Базз Би". С должным аппетитом Лорд вкусил, что император Бах обладает усами и поразительной властью над душами своих подданных, что у Рассела была ещё одна спутница и что Базз Би сомневается в своей ценности для командования. Всё это нуждалось в уточнениях, чтобы быть размещённым на правильных местах в едва начатой мозаике сведений о войне, которая зацепила даже отшельника Орсороска.
- Ваш уважаемый хозяин знает, что его сородичей жгли и рвали на куски заживо, - Орсо поднялся на ноги, песчинки легко отстали от его шкуры и с серебристым шорохом осыпались вниз, - от скуки, и что его страна грубо ранена. В целом, не так уж много сведений. Ваш уважаемый хозяин знает, как раздобыть больше - и, разумеется, хочет сказать, что в Уэко Мундо есть вода. Ваш уважаемый хозяин проводит вас.
Затаившийся порыв ветра из-под арки вдруг ожил, как будто лежал на песке и ждал, резко обдул лица - и пропал, точно его взяло чёрное небо. "Смеешь брать клятвы?" - Орсо покосился в высоту, которая не дала ответа - и не собиралась давать, размениваясь на очевидное. Ящерица - маленький голос Пустыни - издала слабый чирикающий писк из спутанных, пропылившихся волос Рассела.
- Месть - злоба на то, что не удержал в руках чужую судьбу, - Лорд медленно осмотрел чёрно-белый горизонт. - Большая наглость, когда не существует и собственной. Загадайте число, умножьте на девять. Складывайте цифры произведения, пока не получите однозначное. Прибавьте четыре. Получится тринадцать. В связи событий существуют похожие узлы, из которых любая посылка приведёт к одному и тому же результату, на этом основаны пророчества... Но не просчитать событий, лежащих вне таких узлов, поэтому пророчеств так ничтожно мало. Нет судьбы своей, нет чужой, нет в мести ничего, кроме уязвлённого высокомерия.
Ящерица издала певчую и, кажется, насмешливую трель. Это заставило Орсо умолкнуть.
- Я хотел сказать, что не мне мстить вам за раны моей страны. Что каждый из нас троих - и что она? Туши, Базз Би. Мы побежим.
Бег длился полчаса. Орсо никогда не пользовался часами и не был привязан к ходу суток, но откуда-то представлял, что такое полчаса и чем оно отличается от часа или минуты. Полчаса он оставлял в песке лунки передней частью стоп, ни разу не опустив пятку - странная для человеческого тела постановка ноги, превращающая конечность в единую звенящую пружину, которую нельзя сбивать с механического ритма сжатий. Паучье Чрево вместе с нагромождением чёрных скал в сером мхе исчезло из виду, каменная дорога ушла в сторону и затерялась - местность стала одинаковой во всех направлениях, и только цепочка следов указывала, откуда пришли путники. Время от времени Орсо оглядывался убедиться, что оба Квинси следуют за ним.
На исходе получаса из ровных барханов словно вынырнул узкий круг обкрошенных прямоугольных камней. Каждый был так стар, что от граней не осталось и следа - вместо блоков в круге стояли сероватые обмылки зернистого гранита. Толща камня таила мелкие искристые вкрапления, празднично-белые и радостно-розовые.
- Венец Инфанты, - Орсо встал около камней, как вкопанный, и вошёл в круг медленным шагом. - Это зубцы башни. Она вросла в песок на несколько высот роста Рассела. Может, и дальше. Не шумите и не стреляйте, - он обернулся и глухо уведомил, - мои жилы уходят в эту землю, я никогда не звал, чтобы убить.
Откровение действовало в обе стороны - Орсо ведь и двоих Квинси позвал за собой. Оставалось надеяться, что это понятно.
Зубцы Венца возвышались над волнистым песком по колено, кое-где чуть выше. Орсо встал на один и отпустил накалённо-лиловый луч реацу вверх, и видимая игла впилась в чёрное небо с тихим, нежным свитом. Там, вверху, ничто не изменилось - но издали донёсся звонкий лошадиный крик и сыпучая дробь бега.
Вскоре на неподвижном фоне песка показался сам скакун. Пурпурная грива и длинный шелковый хвост, вытянутый в одну линию с мощным хребтом, развевались на бегу, когтистые лапы били рыхлую поверхность дюн, из длинных ноздрей маски, похожей на лошадиный череп, вырывались облачка тонкого пара. Адьюкас длинными прыжками достиг Венца и сплясал на задних ногах, тормозя перед Орсо.
- Рад увидеться, - Лорд кивнул ему.
- Рад, что не в том же дерьме, как в прошлый раз, - зафыркал скакун, всё ещё приплясывая на месте. Горящие глаза глубоко в провалах маски вспыхнули ярче, он снова поднялся на дыбы. - Квинси?! Убийцы!
- Верно, Гарм, - Орсо расставил руки, преграждая скакуну дорогу. - Над ними моё право щадить.
- Твои пленники? - адьюкас остановился, сердито пыхая ноздрями.
- Мои гости.
- Я слышал, что ты сумасшедший, Лорд Орсороска, - адьюкас встряхнул шеей и фигурными пластинами на холке, но успокоился, лишь меся когтями песок.
Небо уронило переливчатый клёкот. Адьюкас задрал морду вверх, а Орсо вытянул левую руку - на неё рухнула, намертво сжимая предплечье лапами, большая птица. Серовато-белые крылья и пышный хвост у пернатой жительницы Уэко были украшены бирюзовым и жёлтым кантом, тяжёлую маску с загнутым клювом расцвечивали узоры из зигзагов и ромбов.
- Орсороска Чаррва, - Орсо приложил свободную руку к груди.
Птица ответила пёстрой последовательностью щёлкающих и курлычущих звуков, почти кокетливо расправляя клювом перья на грудке.
- Эсклилион, ясно, - с облегчением повторил Орсо. Он не слишком хорошо понимал тонкости птичьего языка. - Рассел, Базз Би, - Лорд обернулся к двоим Квинси, - это Гармадор и Эсклилион - крылья моих глаз. А значит, и ваших. Гармадор был свидетелем одного из последних нападений того, кого вы называете "мудло Опье".
- Истинное мудло, - со знанием дела подтвердил Гарм. Утверждение немного примирило его с белой формой Базз Би и ненавистной рейацу врагов.

Отредактировано Orsouroska Charrwah (2017-01-15 02:30:13)

Базз Би в последний раз выдохнул горьковатый полынный дым и затушил окурок о подошву. Бежать, так бежать. Бег длился около получала и не слишком любящий такие пробежки по песочку «Н» несколько раз делал шаги в хьяренкьяку — в конце концов, внешней рейацу хватало для пополнения запаса хоть до состояния шарика до небес. От него не укрылось задумчивое молчание Рассела, но очень мало дошел пассаж о мести. Конкретика ума не позволяла ему впадать в длительные философские диспуты о природе явлений, переводя состав размышлений на практический путь. Поставить на место мелкого очкарика — кулаком в зубы. Вымотать нервы нежно ненавидимому другу детства — конкретные способы. Анализ ситуации — лучше вслух. Ему,по большому счету было до ноги, что из его слов понял, а что нет Пыльный мешок. Понял что-то — и хорошо, значит, разумен. Для него Пустые не были такими же врагами, как придурки в черном. Хотя, наверное, стоит начать с другого — для него изначально пустые не были чем-то достойным серьезного отношения. И идея покорять Уэко была для него чем-то сродни бреду умалишенного, который может и содержит зерно истины, но оно так обмотано чем-то умозрительным и сугубо личным, что и слушать это не надо. Пустых следовало уничтожать, когда они приходили кормиться в Мир живых. Причин — тьма. Выбирай — не хочу. Но лезть к ним в Уэко Мундо?.. К тем, кому и в их мире недурно живется — нахрена?.. Идеи коронованного Усана он воспринимал как тот самый бред. А его самого как опасного психа и маньяка. Причины служить были просты и незамысловаты, причины участвовать в имеющемся беспределе еще более просты. И если на пути к своей цели он пройдется по головам и выполнит пару-тройку гнилых приказов - ну, блин, издержки производства. Это не знаило отсутствие внутренних принципов. Это просто значительно упрощало жизнь. Зачем засорять башку абстрактными целями, когда можно приложить силы к конкретной?
Надо бежать, потому что там либо Опье, либо скажут, где Опье. Надо постараться выжить и помочь человеку, который вроде бы неплохой и может помочь тебе. Надо разобраться, какого качества этот человек — слабак с башкой забитой звоном «придурей», или все же свой парень. Похоже, надо будет спасать малышку Бамби, потому что если их хотят подставить, то она влипла с большой буквы. Простые цели, простые мысли, казалось бы, но даже конкретика мышления не всегда помогает, когда в усталую пропыленную башку в момент, когда нога ступает на розово-белый мрамор начинает ломиться хрен знает что — белая одежда в крови и копоти, синеватый перелив серебряных луков, погребальный набат колокола и запах горелой плоти вокруг. Небо рушится метеоритным дождем обломков, из-за спины женский голос и детский плач, впереди марево из черно-белого в багряной окантовке пожара. Белые плиты, покрыты засохшей коркой крови...
Он дергается и оборачивается. «Дичь. В голову лезет какая-то гребаная дичь. Ох и заплачет у меня Юго. Он у меня, сучара стоеросовая, падла злоебучая, сам кровью умоется. Стрелы из жопы доставать будет месяц. И вместо победы будет в тазике с холодной водой сидеть — ожоги остужать, гнида, патлатая». Мысли скакали бешеными страусинными бегами, то показывая задницу, то уносясь куда-то за горизонт. Из-за этого он прослушал начало разговора, очнулся только когда за плечо схватился Рассел. Новичка трясло, как осинку, и, судя по расширенным зрачкам и побледневшей коже, нехило вставило каким-то своим приходом. Базз не поручился бы, что не тем же, что у него.
В полку прибыло. Какой-то стремный единорог и бирюзовый сокол. Все в этом Уэко не как у людей...
- Базз Би, - кивнул пополнению «Н». - А самое главное, где эта падаль издохла, чтоб мы останки забрали, - была у него к этим останкам замечательная мысль!