[AVA]http://i101.fastpic.ru/big/2018/0816/58/f232bf736a0b6f4217b16624a747da58.jpg[/AVA]
Война неумолимо стирала с лица земли то, что дорого многим. Или кому-то одному. Но непременно – дорого. Война окутывала мирные земли серой пылью, ломая постройки, выдирая с корнем деревья. Уничтожая жизнь. Превращая всё вокруг в безликое, кроваво-пыльное месиво. Сейрейтей перестал существовать. Таким, как его помнили все. С величественными постройками, с ровными рядами скромных казарм. С улочками и магазинчиками. Уже не осталось ничего. Лишь серая пыль развевалась на развалинах. И только ветер лениво трепал обугленные ветви некогда высоких деревьев. Руины былого – вот, что осталось теперь от их привычного мира.
Зачем он пришёл сюда? Ещё вчера это казалось правильной идеей и мыслью. А теперь? Пепелище казарм шестого отряда. Вот здесь, кажется, были его комнаты. И правда. Сейчас – всего лишь безликая пыль обгоревших стен. Вчера всё было именно так. Но сегодня лейтенант шестого отряда проснулся в своей комнате. В обычной комнате, не обратившейся в пепел.
Сейрейтей не виден сквозь туман. Просто потому, что Сейрейтея – уже нет. Как и казарм шестого отряда. Как и других построек, привычных любому шинигами. Но лейтенант помнил, как было всё до войны. И потому – так оно всё и было сейчас. Лишь окутанное непроглядным, будто вязким туманом.
Как прекрасно устроена память живых существ! Вон там, всмотрись – однозначно казармы, а вон там – вдоль по улице – дома, ровным строем. И никакой войны, никогда, ни за что на этих землях! Туман украдёт плохие воспоминания, спрячет надёжно, чтобы никто не вспомнил. Так лучше.
Так. Ведь. Лучше. Правда?
Тьма поглотит всё, спасительная Тьма, непроглядная. Зато – без войны!
Сила Забимару – материальна. Сегодня почему-то именно так. Будто бы дух меча стоял в шаге от своего хозяина. Шёл рядом, следуя всюду. Даже туда, куда не нужно идти. Занпакто не покинет своего хозяина, пусть он идёт прямиком в вязкий туман. Забимару знает, что так – надо. И нисколько не против идти рядом, хоть в самое пекло Ада. Хоть в непроглядную Тьму.
Так. Ведь. Лучше. Правда?
Часовых тут быть не может. Просто потому, что тут – нечего охранять. Зачем тратить и без того малочисленных воинов на охрану пепелища? Но сквозь непроглядный туман Ренджи точно мог видеть очертания караульных. Вон там, левее, воин прошёл по периметру, удаляясь от лейтенанта. А правее – просто стоял, что-то наблюдая. Туман скрадывал их лица, оставляя лишь силуэты. Такие понятные. Такие обыденные… для мирной жизни.
Так. Ведь. Лучше. Правда?
Сила Забимару распространялась вокруг, будто бы Ренджи обратился к банкаю, готовясь к решающему сражению. Но меч оставался в ножнах, такой же привычный и понятный, как и всё вокруг, здесь, в шестом отряде. Где-то вдалеке пели птицы, шумели кроны вековых, высоких деревьев, а совсем близко – отойди на пару шагов с дорожки и точно увидишь – слышался детский смех. Всё, как и всегда… Стоп. Стоп! Какое всегда?! Откуда в шестом отряде – детский, мать его, смех?! А если капитан Кучики узнает??

Из белого тумана на Ренджи смотрели две пары глаз. Заинтересованно. Так смотрят дети. Один – мальчишка лет семи, черноволосый, с тёмными глазами, словно остывающие на пепелище угли. С серьёзным, проникновенным взглядом – прямо в душу, минуя все преграды. Второй выглядел чуть помладше. Беловолосый, с ярко-жёлтыми, хищными глазищами. Он ухмылялся, глядя на Ренджи, выглядывая из-за плеча первого.

- Он нас видит, да?

Заговорщицки спросил беловолосый, и заливисто рассмеялся. Он чересчур сильно был похож на Куросаки. Только не рыжий совсем, да и маленький ещё. Но это ничуть не мешало Ренджи понять, что – да, точно, похож.

- Это правильно.

Голос второго оказался совсем не детским. Мужской, глубокий голос. Взрослый, сосредоточенный, спокойный взгляд. Так не смотрят дети. И вообще, откуда тут взяться детям? В расположении шестого отряда!
Туман клубился вдалеке, мерно скрадывая под собой всё. А на Ренджи смотрели две пары глаз. Будто бы их обладатели знали куда больше него.

[AVA]http://i101.fastpic.ru/big/2018/0816/58/f232bf736a0b6f4217b16624a747da58.jpg[/AVA] После фразы про Куросаки, белобрысый вдруг радостно запрыгал на месте.

- Он знает Ичиго! Нашего Ичиго – и знает!

Белобрысый мальчуган заливисто рассмеялся, дёргая за рукав второго ребёнка. Тот реагировал куда спокойнее, только на Ренджи смотрел слишком по-взрослому. Разве дети так смотрят? Разве дети могут быть – здесь? И сейчас, когда кругом война и… Нет. Войны сейчас нет тут. Только дети.

- Он нас видит, он нас видит!

Беловолосый радостно нарезал пару кругов аккурат вокруг Ренджи, однажды чуть не сбив того с ног. И остановился, счастливо глядя на того снизу вверх.

- Давай убьём его сейчас, Юха!

Из уст маленького ребёнка это звучало так неестественно зло. А в жёлтых глазах плескался неподкупный интерес и желание – действительно убить! На Ренджи он смотрел нетерпеливо. Как шакал, который ждёт, когда смертельно раненный кем-то другим зверь упадёт без сил. Чтобы подойти и сожрать его.

- Отберём у него силу, и заставим валяться у наших ног!

Второго мальчишку нещадно трясли за руку, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Но тот лишь внимательно смотрел на Ренджи, будто наблюдая.

- Это так весело! Нам нравится! Мы хотим крови и смерти! Мы хотим!

Белобрысый мальчишка аж захлёбывался от переизбытка чувств, с ажиотажем глядя на Ренджи. Ведь позволь ему тот, второй – и пойдёт же убивать! Взгляд хищника пожирал лейтенанта даже на расстоянии. Но подпусти ближе – ведь вцепится в горло. И оторвёшь лишь со своей плотью и костями это чудовище! Чудовище улыбалось. Чудовище хотело крови.

- Так здорово! Мы убьём то, что дорого Ичиго!

Второй мальчишка продолжал молчать, просто рассматривая Ренджи. Он не реагировал на второго, лишь придерживал его за рукав белоснежного плаща, время от времени дёргая на себя ребёнка, как собачонку на привязи.

- Мы хотим убить!

Требовал беловолосый малыш. Впрочем, до сих пор не атаковал. Да и что может этот мелкий против самого лейтенанта шестого отряда?!

- Я хочу уничтожить всех монстров. Шинигами – монстры, что сотворили из чистых душ грязь. Осквернили святое порождение Силы.

Заговорил второй. Голос его звучал глухо и ровно. Смотрел же мальчишка на Ренджи открыто, большими глазищами, внимательно и цепко. Дети так не умеют. И ещё. Эти двое совершенно не боялись лейтенанта шестого.

- И Свет стал грязью. Потому и он – будет уничтожен.

Выдал темноволосый. Сообщив это, кажется, именно Ренджи. По крайней мере – смотрел он на того прямо, открыто и требовательно.

- Я ненавижу шинигами.

Вот так вот запросто, не скрывая, прямо в лицо, сообщил Абараю ребёнок, что с тёмными волосами. И после этих слов, в тот самый миг, как мальчишка договорил фразу, Забимару будто перестало существовать. Хотя до этого сила занпакто ощущалась так явно и мощно, будто был активен банкай.

- И мы! Мы тоже ненавидим! Всех ненавидим!

Жёлтые глазищи светились азартом, жаждой крови. Беловолосый постоянно говорил о себе во множественном числе, в отличие от другого ребёнка.

[AVA]https://i112.fastpic.ru/big/2020/0823/09/d2cbbf7e836056d6aee82eca92862409.jpg[/AVA]
Холодная сталь покорно лежала в ножнах. Кусок бездушного метала. Но ведь для Ренджи не так это и важно: в конце концов, можно воевать и с ним.

- Убить всех шинигами!

Веселился белобрысый, и не пустился на Ренджи с кулаками, скорее всего, лишь потому, что тот, второй, упрямо держал мальчишку за рукав.

- Давай убива…!

Веселья белобрысого явно не разделили. Юха одним точным, выверенным движением властно убрал мальчишку себе за спину, уверенно выступая к лейтенанту. В глазах его отразилось непоколебимое спокойствие. Не злость. Он смотрел прямо в душу. Туда, куда не всегда смотрел любой из шинигами.

- И как там, с равновесием?

Голос его звучал глухо и уверенно. Властно. Мальчишка не отводил взгляда. Он будто бы имел право задавать вопросы. И получать на них ответы.

- Сколько пустых в Уэко Мундо? Назови их число. Уравнитель. И я скажу тебе, скольких душ тебе понадобится очистить, дабы вернуть равновесие.

Обвинение. Не пустое, голословное, выкрикнутое абы как, со злостью и обидой. А уверенное и твёрдое. Мальчишка знал, что он говорил. И знал, кого обвинял. И ведь он… оказался прав? Разве Абарай мог назвать точную цифру пустых, живущих в Уэко? Разве кто-то из шинигами знал ответ на вопрос ребёнка? А вопрос был интересным. И, даже, уместным, правда же?

- Каждый из них – угрожает сотням тысяч людей. И душ. Каждый из них – смерть для кого-то. Сколькие уже погибли из-за таких, как ты, уравнитель Абарай Ренджи?

Позади детей остывала реальность, замораживаясь так стремительно, что вот ещё чуть-чуть – и Ренджи тоже окажется весь во льду. Но не двинуться ему уже с места. Руки и ноги – будто приморозило. Нет. С телом всё было в порядке. Но душа… именно она словно заледенела до дна. А мальчишка называл его именно так. Не шинигами. Но – уравнитель. И он знал его имя.

- Я тот, кто уничтожит всех монстров.

Представился ребёнок, не назвав своего имени, но назвав – предназначение. Темноволосый поднял руку, и Ренджи мог видеть, как где-то там, на краю его подсознания, рушился весь этот мир. Покрываясь руинами молниеносно.

- Юха!

Белобрысый выкрикнул тревожно, глянув на второго настороженно и опасливо. Но всё-таки уверенно схватил его за руку, сурово хмурясь. Юха задумчиво уставился на свою ладонь, которую так уверенно, трясущимися пальцами, сжимал второй ребёнок. Он смотрел на неё так, будто пытался что-то вспомнить, но никак не вспоминал. Память – странная штука.

- Разве ты не монстр, уравнитель?

Глуховато спросил Юха, глянув на Ренджи внимательно. В самую душу.

- Юха…

Прошептал белобрысый, и, кажется, заплакал. По-настоящему, как плачут дети. Маленькие, беззащитные, брошенные на растерзание судьбы дети. Отчаянно, беззвучно, понимая, что никто не придёт и не спасёт их. Юха не сводил внимательного взгляда с лейтенанта, будто пытался что-то увидеть.

- Быть может…

Он не опустил взгляда, просто прикрыл глаза. И мир рухнул, являя собой то, чем был изначально. Тьма окружала Абарая. Непроглядная Тьма. Не было больше детей. Не было и расположения шестого отряда. Ренджи мог видеть обрывочные воспоминания прошлого дня: пепелище казарм, разрушенные дома, поверженный капитан и… Рукия. Которой больше нет.

- Что ты потерял в моей Тьме.

Спросили аккурат за плечом Ренджи. Он ведь даже не почувствовал, что кто-то стоял к нему так близко, находясь позади. А если бы это был враг?!

- Сюда не приходят просто так. Кого ты потерял и желаешь найти.

Голос не спрашивал. Юноша, что стоял за спиной Абарая, был высок, худощав и статен. Он носил чёрные одежды, совсем не похожие на те, во что одевались шинигами. Но Ренджи не чувствовал опасности. Даже вот так – когда неизвестный ему человек стоял у него за спиной столько времени. Молодой парень смотрел на него спокойно, тёмно-синими глазами. И эти глаза Ренджи точно где-то видел. Раньше. В те времена, когда Куросаки впервые оказался здесь. Вспомнить бы – где? Хотя, разве это поможет?

Отредактировано Juha Bach (2020-08-23 21:22:56)

[AVA]https://i112.fastpic.ru/big/2020/0823/09/d2cbbf7e836056d6aee82eca92862409.jpg[/AVA]
Он и не пытался сопротивляться. Юноша не предпринял ровным счётом ничего, когда его наглым образом схватили за одежду. Только холодно уставился в глаза лейтенанту, своими проникновенно-синими ледышками. Тёмными, словно лёд в них замёрз на небывалой глубине. Синие-синие звёзды, в чёрной, непроглядной Тьме. Они смотрели на Ренджи. Они были единственным, что было тут живым. Тело в тёмных одеждах послушной куклой следовало за рукой лейтенанта, что сжимала ткань практически до треска. Юноше это было безразлично. Как безразлично небу, когда в него кидают камень. Как не замечает море, когда по нему плывут щепки. Ни один мускул лица юноши не дрогнул. Но взгляд, этот внимательный, цепкий взгляд будто держал саму душу Ренджи куда крепче, чем тот – ворот тёмной одежды. Покуда шинигами рычал, словно это чем-то могло помочь, юноша задумчиво смотрел на того, не предпринимая ни единой попытки вырваться.

- Фокусы? Я?! Мне это даже… как-то… не к лицу.

В какой-то краткий миг в глазах мальчишки отразился интерес: скрытый, но всё-таки это была единственная эмоция за всё время их беседы. Едва различимая улыбка тронула его губы, словно вспомнил он что-то приятное.

- Зачем мне отвечать на твои вопросы, если ты – не отвечаешь на мои.

И нет, он не спрашивал. Он просто смотрел в самую душу лейтенанта – и не спрашивал. Говоря лишь то, что хотел говорить. Игнорируя остальное.

- Я не уничтожил тебя лишь потому, что не понимаю, для чего ты здесь.

Выходило, что Ренджи оказался тут не… из-за Юхи? Или. Не из-за вот этого юноши? Они – одинаковы. Или – лишь похожи? У Юхи были иного цвета глаза, но тот же взгляд. Юноша. Двое мальчишек – кто они такие, почему Ренджи увидел их? Почему Ренджи вообще вдруг оказался здесь?

- А где ты хотел оказаться? Уравнитель Абараи Ренджи.

Вдруг спросил юноша, продолжая безотрывно смотреть на лейтенанта. Он озвучил вопрос, словно умел читать мысли Абарая. Даже те, которые он не озвучил. Даже те, о которых Ренджи не успел и подумать.

- Ты попал сюда не один. А с ним.

Юноша медленно кивнул куда-то в сторону. Но… там ничего не было. Просто Тьма, что клубилась вокруг. Она не трогала лейтенанта. Но была рядом. Порой – касаясь самой души. Но выжидала, не атаковав ни разу.

- Он привёл тебя сюда.

Юноша упрямо смотрел в ту сторону, левее Абарая. Слева находились ножны меча. Слева неуверенно ощущалась сила Забимару. Но так же быстро потухла, будто бы и не было ничего. Лишь холодная сталь клинка в ножнах. Послушное оружие. Бесполезное оружие. Разве им разрубить саму Тьму?

- Нет. Ты – не видишь. Значит, ты пришёл сюда сам.

Он будто разговаривал с кем-то ещё, невидимым Ренджи. Но точно существующим. Да и вся Тьма вокруг казалась чем-то живым, дышащим.

- Тогда я повторю свой вопрос: кого ты потерял. И желаешь ли найти?

Простой вопрос. Но – как ответить? За предыдущие дни, разве мало кого и чего потерял Ренджи? Разве недостаточно было потерь в Готее-13, дабы захотеть что-то изменить? Почему Абарай пришёл вчера на пепелище шестого отряда? Что он забыл здесь, на осколках былого мира? Что он хотел бы найти тут, в самой Тьме, что звала его по имени, глядя в самую душу.

Отредактировано Juha Bach (2020-08-23 21:22:14)

[AVA]https://fastpic.co/images/GETUGA1.jpg[/AVA] Глупые вопросы для глупых людей. Душ. Перед ним – не человек, но – душа. Юноша смотрел внимательно и спокойно. Смотрел на то, что появилось здесь само по себе. Никогда доселе во Тьме не появлялось что-то так запросто. Сюда шли – целенаправленно. Просить. Или – требовать. Заявлять свои права и пользоваться безграничной Силой. Вот, зачем приходили к нему ранее. И он привык к этому. Настолько, что, пожалуй, удивился бы визиту лейтенанта. Если бы вообще вдруг решил почему-то поверить Ренджи.

- Шинигами…

Взгляд мальчишки стал отрешённым и задумчивым. Он по-прежнему смотрел на Абарая, но теперь будто вспоминал о чём-то.  И совсем не обиделся, что его вопросы назвали глупыми. Он не проявлял эмоций вовсе.

- Я… не люблю конфликты. И дождь. Но в этом месте – они извечны.

Ответил юноша о том, что он действительно не любит. Как ни старался он вспомнить, но в коротком списке его нелюбимых вещей не значились никакие шинигами. Тем более, такие вот странные и красноволосые.

- Если это сон. То – почему тебе больно? Уравнитель Абараи Ренджи.

Действительно, почему? Тьма вокруг отступала – медленно, неохотно, но однозначно. Тьма становилась миром – смутные очертания то ли домов. То ли пышных крон деревьев вдалеке. Дорога, упирающаяся в перекрёсток. И далее – ничего. За гранью мира – оставалась Тьма. Она клубилась и жила.

- Сейчас здесь нет дождя.

Юноша продолжал говорить спокойно и размеренно. Он оглядывался, но до сих пор не попытался вырваться, или уйти дальше. Атаковать Ренджи, в конце-то концов. От мальчишки не исходило ни силы, ни опасности. Только странная безмятежность: когда смотришь на мерный морской прибой – успокаиваешься сам. Когда ты видишь звёзды в неописуемо огромном небе – ты тоже становишься их частью. Частью чего-то незыблемого и большого.

- В таком случае, обойдёмся и без конфликтов.

Сверху ладони Ренджи,  что лежала на плече мальчишки, оказалась тонкая, ледяная, словно промерзшая насквозь, рука юноши. Он продолжал смотреть в глаза лейтенанту. И осторожно, будто опасаясь, что ладонь Абарая вдруг рассыплется, превратившись в прах, касался своими пальцами руки Ренджи.

- Тёплая.

Одними губами, даже не шёпотом, оформил юноша. И на какие-то неуловимые доли секунды его взгляд изменился, смягчившись.

- Юха. Почему ты зовёшь меня так?

Он убрал пальцы с руки Ренджи, и отошёл от него на пару шагов: будто одним движением. Это не стоило ему ничего. Пожалуй, даже если бы лейтенант хотел бы его удержать, схватив крепко, это ничуть не помешало бы мальчишке отойти от того настолько далеко, насколько он сам решил.

- Впрочем, у меня действительно много имён.

Согласился он откликаться и на это. Разве звёзды обижаются, если их принимают за светлячков? Вот и этого юношу можно было звать как угодно.

- Куросаки. Он всегда приходит за Силой. Требует всё больше и больше. Не понимая, что из-за неё многим слишком больно. Зачем ему это?

А вот Ичиго мальчишка явно знал. Но говорил о нём так печально, с грустью.

- Забимару. Тот, кто не желает быть сильнее своего владельца. И он не будет.

Ведь желания – сбываются. Здесь и сейчас. Или… не сбываются никогда.

- Я могу даровать тебе вечный сон. Прекрасный и спокойный. В нём не будет боли и страданий. В нём окажутся то и те, кого ты пожелаешь увидеть.

Юноше казалось, что попавший в его мир – несчастен. Что ему – грустно.

- Сюда не приходят просто так. Отсюда не выходят очень многие.

Он протянул ладонь к Ренджи, будто бы понимая, что тому – страшно во Тьме. Многим страшно. Но многие – идут. Несмотря на страх, сомнения, эмоции. Заталкивают свои чувства как можно глубже, чтобы Он поверил, что они все – не боятся. Чушь. Он всегда знал всё. О них всех.

- Но тебе я позволю уйти туда, куда ты пожелаешь. Но пожелай – правильно.

Кажется, последнее у Ренджи попросили. Юноша ли? Или – сама Тьма.

[AVA]https://fastpic.co/images/GETUGA1.jpg[/AVA] Чужая ладонь казалась горячей. Юноша глянул исключительно на руку, не на лейтенанта. Будто именно его ладонь очень важна или крайне необычна.

- Там всегда всё есть.

Впереди была Тьма. Юноша шёл в неё уверенно. И вёл с собой лейтенанта. Уравнителя. То есть – шинигами. Кажется, сейчас всё именно так. И хорошо.

- У тебя болит душа – потому тебе больно.

Не из-за раны. Точнее, не здесь. Тут не существует того, чего не желал бы тот, кто попал сюда. По своей воле. Только так – и никак иначе.

- Почему ты считаешь, что ты не достоин роскоши? Это ведь лишь желание.

Желания всегда сбываются. Может, для кого-то – слишком поздно. Или не так, как он думал. Но непременно – всегда. Юноша знал это настолько хорошо, насколько позволяла ему Вечность. Она позволяла многое. Он и был Вечностью. Сила. Любовь. Верность. Смелость. Упорство. Справедливость. Честность. Доброта. Отзывчивость. Мудрость. Столько хороших качеств могла подарить Вечность – каждому! Каждому, кто пришёл бы за ними сюда. Кто хотел бы оказаться добродетельным – оказался бы им. Но к Нему приходили. Просили Силы. Чтобы победить. Желали стать решительными, чтобы суметь развязать войну. Хотели быть упорными, чтобы отомстить. Он исполнял каждое из желаний достойного. И они становились теми, кем желали. Лейтенант молчал, мальчишка молчал тоже. Он не думал о том, что в тишине есть нечто плохое. Безмолвие – благо для многих. А что же благо для него? Сжатые пальцы на его ладони, настолько, что он чувствовал это давление, но не предпринимал ничего, задумчиво глядя на шинигами. Тот заговорил. Пожалуй, говорил много. Какая уж тут тишина, какое благо.
Вот же, люди! Юноша усмехнулся – горько, губы скривились в усмешке. Но он не смеялся. Он шёл туда, совершенно спокойно поспевая за лейтенантом. Тот тащил его вперёд, прямиком во Тьму, и юноша покорно следовал за ним. Рука казалась горячей – давно. Сейчас он чувствовал, как согреваются и его ледяные пальцы. Странное ощущение. Почти незнакомое. Как тогда.

Тогда…
Улыбчивый мальчишка с неестественно фиалковыми, не по годам серьёзными глазами. Кто он такой? Он был совсем недавно. Несколько вечностей назад, ведь был, он – помнил! У него тоже всегда тёплые руки.
Тогда…

- Ты всё видишь странно.

Лейтенант считал себя беспородным псом. Бездомным и диким. Возможно, это и было так. Юноша не мог вспомнить его. Как помнил того мальчишку. Или другого – с пронзительно голубыми глазами. Его увели. Отобрали у него. Что есть Тьма без Света?! Просто чернота бесконечного пространства и невыносимой Силы. Юноша помнил, как смотрел на него мальчишка. Пронзительно синие звёзды. Им более не вспыхнуть в кромешной Тьме. У него украли Свет! Беспардонно взяли за руку – и утащили прочь. Навсегда. Так пошёл дождь – в память о тех звёздах, что остались сокрыты за тяжёлыми, непроглядными отныне тучами. Серый, бесконечный дождь напоминал ему о том великолепном Свете. Почему сейчас не было дождя? Почему сейчас что-то переменилось? Из-за этого уравнителя? Нет. Не из-за него. Где-то вдалеке, за бесконечной Тьмой – гремели раскаты грома. Сражение. Там шло – сражение. Но это была не битва Абарая. Юноша знал точно. Почему тогда – он оказался здесь?! Быть может, пришёл сюда действительно не Ренджи, а именно Он? Такого давно не происходило.

- Нет никаких пород. Званий. Лычек. Это всё – лишь то, что выдумали люди.

Выдумали – и забыли, привязавшись настолько сильно, чтоб мучить себя и других – всю жизнь и даже больше! Какие глупые люди. Какие беззащитные и брошенные. Когда-то давно именно он – отвернулся от них всех. Почему?
Вспомнить бы.

- Ты и не спишь. Ты – умираешь.

Сухо выдал мальчишка, подойдя к оборванной дороге у развилки.

- Видишь? Там дальше – нет ничего. Потому что ты – не хочешь, чтобы было. Ты отчаялся настолько, что готов принести себя в жертву Тьме.

В его голосе отчётливо звучало сожаление. Он грустно смотрел на Ренджи.

- Здесь исполнится всё, что ты пожелаешь. Если пожелаешь верно.

Юноша пристально посмотрел на Абарая. И вдруг чему-то улыбнулся.

- Ты же забыл!

Кажется, он удивился. Неподкупно, по-настоящему, как умеют только дети. И натурально обвинил Абарая в том, что он что-то там не помнил.

- Ты совсем забыл… Как ты умел желать. Ведь ты – умел. Когда-то давно.

Когда-то давно все они умели. Потом – забывали. Просто потому, что считали это лишним: желания – всего лишь глупость, мечтают только дети!

- Я вспомнил, откуда знаю тебя. Абараи Ренджи. Твои желания всегда были робкими, но непритворными. Я очень старался исполнить их. Ведь это редкость, когда желают не для себя. Скажи же мне – она стала счастливой?

Он улыбался  едва различимо, но непременно – искренне. И говорил… про кого? Про кого говорил этот юноша? Почему он знал Ренджи? Откуда ему известно про желания какого-то безродного волчонка с окраин Руконгая?!
Очередной раскат грома где-то вдалеке. Ослепительно белая молния словно распорола Тьму – на несколько секунд явив то, что сокрыто.
А там, вдалеке, минуя перекрёсток с дорогой, уходящей в непроглядную черноту – возвышалось поместье. С цветущими деревьями и дорогими постройками. На длинной дороге виднелся хрупкий силуэт маленькой девушки с тёмными волосами – девчушки совсем. Она будто растерянно замерла, не решаясь идти вперёд к тем величественным зданиям.
И медленно опадали лепестки сакуры.

[AVA]https://fastpic.co/images/BEZ-IMENI-2018f2290131adc5d.jpg[/AVA] Пожелай – исполнится. Так просто. Но людям совсем не надо это «просто». Им надо самим, и обязательно – иначе. Как они  себе вообразили, или сказал им кто-то когда-то очень давно. Так они уходят от своей мечты, забывают о своих желаниях. Становятся на дорогу чужих, непонятных. И когда те – не исполняются, они пытаются исполнить их сами. Но разве они все – умеют? Нет. Только понимать они этого не хотят. Так обманывают себя всю жизнь.

- Вот как.

Почти неслышно, но непременно грустно выдохнул мальчишка. Та, которой желали счастья, не смогла стать счастливой. Может, потому что она сама – не хотела такой быть? Её желаний Он не помнил. Отчего же?

«Ты уже забрал её»

Грустно. Ему сейчас – очень грустно. Но дождь вновь не идёт. Нет тут дождя, лишь раскаты грома вдалеке. И уравнитель, что так спешно уходил вперёд, уверенно держа в руке саму Тьму. Мальчишка отрешённо смотрел ему в спину. Вот так просто Абарай забыл всё. И свои желания, и стремления выйти отсюда, чтобы прийти домой. Чтобы оказаться там, где его ждут. Разве так он не стал бы счастливым? Вместе с той, которой он очень робко, но всегда уверенно желал счастья. Глупые люди с потерянными душами.

- Если не будет дождя, забуду ли я те синие звёзды? А ты. Хочешь вспомнить?

Он с минуту смотрел куда-то вверх, в непроглядную Тьму, и опустил взгляд, усмехнувшись. Ему не отвечали. Как давно? Ведь когда-то они – говорили.

- Почему же мы пожелали забыть, как выглядят настоящие звёзды…

Сколько он лез через вязкую черноту? Разве он считал. Дороги не было, но он упрямо шёл вперёд, туда, где увидел что-то знакомое. Похожее. Понятное. Тьме не нравилось такое вторжение. Тьме не нравилась наглость этого уравнителя. Да и он сам – не нравился. Тьма недовольно шипела возле. А впереди, протяни лишь руку, стояла она. Стояла спиной к тому, кто её отчаянно звал. Она не оборачивалась. Потому что не могла? Или не хотела.

- Зачем ты шумишь?

Её голос – чуть уставший, немного глуховатый. Но это – её голос. Абараи не мог спутать, правда? Она опять ругала его. Почему? Он ведь пришёл ради неё, для неё, за ней! Чтобы подарить ей – их общее будущее. Правда?

- Ренджи.

И она – оборачивается. К нему, сейчас, она зовёт его по имени, и говорит мягко. Её губы едва заметно трогает улыбка – такая родная, такая знакомая ему улыбка! Она смотрит на него.
Тьма смотрела на уравнителя чёрными провалами неживых глаз девчонки.
Тьме не нравился тот, кто оказался здесь совсем один.

- Зачем ты пришёл. Ренджи. Разве тут есть для тебя место.

Она не спрашивала. Она смотрела на него чёрными провалами глаз – и не спрашивала.

- Здесь, в благородном поместье великого рода Кучики. Где у меня брат. И семья. Тебя – нет.

Верно. Это – её счастье. Кто сказал, что исполнив чьё-то желание, ты тоже станешь его частью?

- Я не могу идти дальше. С тобой. Ведь ты – не отсюда. Ренджи. Ты мне дорог. Был. Когда-то.

Её голос звучал глуховато, но уверенно. И это был точно её голос. Её внешность. Её улыбка. Но глаза… они не могли смотреть на него теперь.

- Уходи.

Холодно сказала она. Почти – приказала. И когда научилась только?! Ведь ещё недавно – они были простыми оборванцами из Руконгая. Они оба.

- Уходи. Ренджи.

В голосе слышалась сталь. Она говорила уверенно, гоня его прочь. От себя, от своей будущей, прекрасной жизни в настоящей семье.

- Пока ещё можешь.

Одними губами, даже нет звука, но ведь Ренджи – слышал?

[AVA]https://fastpic.co/images/BEZ-IMENI-2018f2290131adc5d.jpg[/AVA] Тело – лишь хрупкая оболочка. Девушка смотрела на Ренджи – глазами-омутами. Тёмными, непроглядными. И молчала. Вокруг была тишина. Вокруг них – не было ничего. Всё погрузилось во Тьму. Ту самую, которую притащил сюда, с собой, лейтенант Абарай. Он потерял провожатого. Того, кто указывал дорогу, того, кто хотел исполнить его желание. Поздно. Теперь вокруг них – Тьма. Она лишь изредка касалась Абарая – осторожно трогала за плечи, руки и ноги. Клубилась рядом. Он – не был её частью. Пока. Но вот она… По её щекам текли слёзы. Но глаза-омуты смотрели мимо Ренджи.

- Ты ещё можешь…

Её считали мёртвой. Правильно считали. У неё не осталось ничего. Ни будущего, ни настоящего. Лишь этот клочок прошлого был дарован ей. В тот день, давно, она тоже нерешительно остановилась на этой самой дороге. Она оставила позади того, кто был ей дорог. Дороже всего остального. Дороже жизни! Она поняла это слишком поздно. А теперь он – тут. Она-то знала – отсюда нет выхода. И это больно – видеть его здесь. Совсем рядом.

- Скажи мне, Ренджи.

В голосе была слышна дрожь, губы тронула тёплая улыбка. Он не понимал, как попал сюда и как – выбраться. Но так уверенно хотел увести её. Глупый.

- Ты ведь жив.

Она не хотела спрашивать, потому что боялась – узнать. Девушка протянула руку к нему, пытаясь коснуться. Только теперь, только здесь и сейчас это стало по-настоящему нужно и важно. Она боялась, что он – всего лишь очередной морок. Слишком много их в последнее время. Она потерялась. Заблудилась. Неправда. Ей так лишь казалось. Позже она поняла, почему она здесь. И что сама она – уйти уже не сможет. Никогда в жизни. Ведь не было тут больше никакой жизни. Она проиграла. Она – погибла. И она – теперь здесь. А он… Ему не место рядом. Живым нельзя быть с мёртвыми!

- Лучше не говори ничего. Я боюсь. Боюсь понять, что тебя – тут нет. Ещё больше боюсь понять, что ты тоже здесь. И тоже – не сможешь уйти.

Рана Ренджи болела нестерпимо, будто бы теперь её кто-то намеренно трогал, раздирал, заставляя чувствовать боль. Боль. Мёртвые не чувствуют боли. Она – не чувствовала. Ничего. Уже довольно давно, хоть она и не помнила точно, сколько прошло времени: день? Два? Месяц? Вечность.

- Тебе нужно. Ренджи. Пожалуйста, послушай.

Она улыбалась – виновато. И просила его – послушать. Разве это так сложно – услышать её хоть раз в жизни? В своей жизни. У неё-то – уже её нет.

- Где тот, кто привёл тебя сюда? Найди его. И беги отсюда как можно быстрее. Как можно дальше. Спаси… хотя бы себя. Или того, кого сможешь.

Не её. Её – не спасти. Она здесь совсем не по той причине, по которой оказался тут Ренджи. А он – помнил настоящую причину своего прихода?
Нет.

Её пальцы порывисто, быстро, словно Ренджи вдруг может взять и убежать, касаются его руки. И Рукия с силой зажмуривается, почти до боли. Но боли – нет. Нет у неё боли, и жизни. И – ничего более. Только он. Только – сейчас.

- Тёплая…

Одними губами произнесла она, сжимая, как в последний раз, его ладони в своих. Она распахнула глаза, и глаза-омуты на миг посмотрели на него.

- Тёплая.

Повторила она. Раскат грома прозвучал вдалеке – так привычно. Он не видел. Не мог видеть. Что смотрела на него не только она. Ярко-карие, словно остывающие угли на пожарище, глаза внимательно наблюдали за ними.

- Ренджи. Не валяй дурака. Уходи отсюда. Спаси кого-нибудь. Там ты – нужнее. А я… Понимаешь. В тот день, я проиграла. Ренджи.

Она виновато поджала губы, чуть отвернувшись от него. Но руки его не выпустила, уверенно сжимая пальцы. Это тоже казалось важным сейчас.

- Это сложно… понять. Но ты должен. Послушай.

Она не знала, как ему выбраться. Но его что-то отличало от неё сейчас.

- Уходи, прошу тебя. Ренджи.

Она просила – по-настоящему, искренне и умоляюще. Она хотела спасти его, как он – её. Но так уж вышло, что ей уже не победить. Она – проиграла.

- Я только не могу понять… почему.  Твоя рука – тёплая?

Ведь она – ничего не чувствовала. Тем, чья жизнь окончена – недоступны чувства. Но рука Ренджи…  Рукия точно знала, что это – тепло. И оно – есть.

- Он же – живой! Уведи его отсюда, прошу тебя!

Она вдруг шагнула вперёд, рывком выступая за Ренджи. И отчаянно, надрывно, срывая голос, прокричала в непроглядную, словно липкую пустоту. Тьма окружала их. Только лишь одна – Тьма. И более – ничего.

- Он может уйти! Я – знаю! Ты слышишь?!

Она хотела бы, чтобы её голос звучал твёрже и решительнее. Но что она могла теперь? Кто она сейчас? Чьё-то воспоминание? Осколок прошлого? Мгновение настоящего? Она боялась – как давно? Но теперь – страха нет. Только тепло рук Ренджи. Только понимание – что она может спасти его.

[AVA]https://fastpic.co/images/GETUGA1.jpg[/AVA] Ну что он за человек такой? Всегда всё по-своему, и никогда не может выслушать. Абараи Ренджи. Оборванец из Руконгая. Как же она была рада, что он стал лейтенантом… Как же она была рада увидеть его сейчас! И просто знать, что он – ещё жив. А значит – всё хорошо. Если жив, то точно выживет. Сможет жить дальше. А она… уже нет. Не сможет она жить.

- Ренджи, постой! Ренджи!

Она пыталась сопротивляться – отчаянно и совершенно бесполезно. Какая уж у неё-то сейчас сила… Нет ни силы, ни возможности, ни будущего. Лишь крохотный клочок времени. Прошлого. Уложившийся всего в несколько секунд. И так – вечность. И он – уносил её оттуда. От того, что от неё ещё осталось. Воспоминания. Те секунды, что она видела и помнила – и более ничего в этой непроглядной Тьме. Глупый, глупый Абарай! Он решительно уничтожал то, что у неё ещё было. Но она не стала спорить. Может, так и нужно. Может, она и заслужила – лишь темноту забвения. Он так решил, да?

- Ты пообещай мне. Пожалуйста, Ренджи. Что выберешься отсюда. Обязательно пообещай. Я так хочу, чтобы ты… обязательно был.

Голос тихий, немного тревожный, но такой родной, настоящий, утонул в непроглядной темноте. На плече Ренджи покорно лежала Тьма.

- А куда ты идёшь, уравнитель Абараи.

Голос юноши – совсем рядом. Но Тьма – везде. И сквозь неё – не видно. Не видно ничего, ни юноши. Ни Рукии – он мог ощущать лишь небольшой вес на своём плече – покорная, но отчего-то невероятно тяжёлая ноша.

- Куда ты хочешь выйти. И  для чего это тебе нужно.

Нет вопросов. И нужны ли ответы? Тьма клубилась рядом, Тьма жила – здесь. Здесь жила Тьма. Настоящая, всеобъемлющая. Могущественная.
Вечная.
Здесь не было ничего, кроме этой Тьмы. Но Ренджи не мог этого понимать. Не всем дано – понимать происходящее и оценивать так трезво, здраво и вовремя то, что находится вокруг них. Не всем дано. И это – правильно.

- Иди сюда.

Голос того, кого Ренджи звал Юхой – так близко. Но Абараи – ничего не видел. Он лишь мог почувствовать, как невероятная Сила мягко окутала его за руку, и вдруг – резко потянула на себя, прямиком в клубящуюся Тьму.

- Ты ушёл сам от меня. Теперь ты решил позвать меня вновь.

Резкий свет внезапно ударил по глазам. И Ренджи мог видеть бескрайнее поле. С мерно колыхающейся на ветру высокой травой, почти до пояса лейтенанта. Юноша тоже был здесь. Он стоял в трёх шагах от Абарая, и задумчиво рассматривал того, будто бы Ренджи был чем-то странным.

- Зачем тебе кусок моей Тьмы? Она может убить. И не делает этого лишь потому, что я – не позволяю.

Правое плечо ныло от усталости, будто бы Ренджи нёс совсем не Рукию, а огромный мешок с камнями. Неровными, острыми, опасными камнями.

- Положи это.

Мягко попросил юноша, кивнув на правое плечо Абарая, и чуть нахмурился.

- Брось. Тьма – это не то, что можно забрать отсюда.

С плеча Абарая капали тяжёлые, словно свинцовые, непроглядно тёмные капли. Стекали по руке, спине, ногам, пачкая его и без того чёрные одежды вязкой тьмой. Она шипела, жалила, пытаясь уйти от того, кто так нагло схватил её и потащил с собой. Тьме не хотелось никуда. Ей нравилось тут. Где никого нет, кроме невероятной Силы и непроглядной черноты.

- Дай руку. Я провожу тебя.

Он протянул к нему ладонь, действительно собираясь вести его куда-то.

- Ты действительно ещё живой. И ты – можешь уйти. Я позволю. Она просила. Это её желание. До сего момента – она молчала.

Так Рукия всё-таки была тут?! И она – не привиделась Абараю! Более того, мальчишка знал её. А если знал, то… Может, он знает и что-то ещё?

[AVA]https://fastpic.co/images/GETUGA1.jpg[/AVA] Сколько же движений, шума и суеты производит человеческая душа! Юноша спокойно наблюдал, может даже – со скрытым интересом. Уравнитель Абараи так уверено ухватил саму Тьму, будто действительно мог вынести её отсюда. Из Тьмы. Тьму – из Тьмы. Разве не забавно наблюдать такое?! Юноша усмехнулся – по-доброму. Он не сердился. Скорее, даже был рад такому разнообразию. Уравнитель Абараи. Такой живой, такой интересный, такой… не отсюда. Юноша сравнивал его с другими. С теми, кто бывал тут, во Тьме. Их – много. Большинство остались здесь, неспособные выйти. Ещё большее число – Он оставил тут сам. Потому что посчитал недостойными, не имеющими право жить дальше. С Тьмой всегда шутки плохи.

- Если она – здесь. То её нет нигде более. И не будет уже никогда.

Абараи хватается за его руку, будто бы за нечто монолитное, большое и непременно – сильное. Так и есть. На вид хрупкая ладонь юноши выдержит не только вес Ренджи, но и многое другое. Он задумчиво смотрел на шинигами. У того не было больше сил – даже двигаться. Но он – упрямо стоял на ногах, пусть и знатно опирался на саму Тьму. Ренджи задавал глупые вопросы. Но, пожалуй, юноша уже привык к ним. Наверное, даже не хотел бы отвыкать… Ложь. Он не думал об этом. К нему приходили многие. Просили, тоже, многое. Неизменно. Постоянно. Всегда. Он знал, что Ренджи – не последний из них. Так к чему же сожалеть о том, что тот уйдёт.
Да, этот уравнитель – сможет уйти. Он – отпустит его.

- То, что ты видел – лишь её воспоминание. Одно-единственное. Которое ты стёр. Теперь её не существует даже в том зацикленном куске времени.

Абараи нагло уцепил Тьму, взвалил себе на плечи, и уверенно понёс прочь.

- Но если ты видел её здесь – значит, в твоём мире ей уже не быть. Живым не следует знать ничего о мёртвых. Но я скажу тебе, раз уж ты пришёл не за силой, богатствами и властью.

На него смотрели не требовательно или с вызовом. Даже отчаяния не было в глазах этого шинигами. Странно. Необычно. И – очень интересно.

- Тебе – никак её не вернуть, уравнитель. Это не в твоей власти.

Он всегда говорил правду. Он не понимал – для чего ложь, если есть правда.

- Она погибла на ваших землях, в неравной битве. После – её душа попала сюда. Во Тьму времён и бесконечность Сил. Она стала крошечной частью Силы – невообразимо огромной, дабы отыскать теперь в ней душу без воспоминаний. Ты неверно загадал желание. Ты лишь хотел увидеть. И ты – увидел, уравнитель Абараи. Твоё желание выполнено.

Он ведь предупреждал. Тьма – опасная штука. Тьма – самостоятельна. Она – всесильна. И ей нет дела до чьих-то требований, даров и мольбы.

- Я выполнил и её желание: вернул тебя в твой мир.

Вокруг было поле. Нетронутое, бескрайнее. Разве это – мир шинигами?! Там ведь война, и не место таким вот первозданным, бескрайним полям без выжженной травы и взрытой сражениями земли, залитой кровью.

- Это вовсе не её желание.

Голос – холодный, уверенный голос звучал откуда-то со стороны. Он был похож на голос этого юноши, на плечо которого до сих пор опирался Абарай. Но ведь  он стоял рядом. А голос – доносился откуда-то со стороны.

- Вот как. Что ж. Это твоё право. Император Юха Бах.*

Есть ли тот, кому позволено загадывать неограниченное число желаний?

__________
* т.к. мы не можем употреблять каноничное имя Баха, то в данной реальности Бах - это равнозначно имени бога. Юха - имя собственное, о котором знают квинси, но явно не все шинигами. Понятие "Император Бах" наверняка скажет любому шинигами, что это именно тот, кто на них напал.

Отредактировано Juha Bach (2020-09-03 12:38:37)

[AVA]https://fastpic.co/images/GETUGA1.jpg[/AVA] Император смотрел на Ренджи. Нет, он смотрел – мимо него. Высокомерно, холодно и прямо. Но – мимо. Как не смотрят на грязь возле дороги те, кто по ней идут. Так и Бах не смотрел на Ренджи. Потому что он – был грязью.

- Я тот, кто дал жизнь квинси.

Голос звучал глухо, холодно и высокомерно. Голос был таким же, как и у того юноши с синими глазами. Но – так разительно отличался от него.

- Император – вечен. Какая разница – как ему выглядеть. Это не важно.

Верно. Ничего не важно. Бах пользовался Силой по своему усмотрению всегда. Всю свою жизнь. И даже до её начала. Вначале появилась Сила.
Вначале была Тьма!

- Ты даже не можешь стоять на ногах. Ничтожное существо, недостойное жизни. Ты – не имеешь права говорить.

Один жест рукой – небрежный, едва заметный – и Тьма пришла в движение, стирая собой и бескрайнее поле, и траву под ногами. Один-единственный жест стёр то, что было привычно и понятно, оставив лишь черноту вокруг. Ренджи не ощущал никакой Силы, исходящей от Императора. Но он одним движением руки менял реальность, будто бы это было ему очень привычно.

- Покажи мне снова.

Император протянул руку, кажется, к тому, второму. Тот всё ещё стоял возле Ренджи, не намереваясь отходить. Отступать. Или хотя бы – бояться. Он лишь отпустил руку Абарая, будто бы не лейтенант, а именно юноша держал его до сих пор за ладонь. Перед ними – сам Император квинси. Всезнающий, всемогущий, всесильный! Но разве было страшно? Юноша усмехнулся. А после – рассмеялся. Вслух. Смех его был тихим и мягким.

- Ты пришёл… ради этого. Юха. Я рад тебя видеть.

Юноша улыбался – тому, второму. С тёмным, тяжёлым взглядом. Улыбался открыто и приветливо, будто бы только и ждал, чтобы он – пришёл!

- Я думал, тебя интересует лишь война. Это было так недавно, и так – давно. Что же изменилось? Юха.

Юноша мягко коснулся руки Абарая своей ладонью. Внезапно тёплой. Ведь до этого – пальцы его были словно лёд. Что-то и правда изменилось?

- Я здесь лишь потому, что… Покажи мне.

Бах требовал. Он говорил жёстко и даже грубовато, и всё время хмурился.

- Даже если ты увидишь, то – не увидит он. Бесконечности дорог – давно поглотила Тьма. Он так решил. Он – так захотел. И всё же. Ты здесь.

Юноше будто грустно, но говорил он также спокойно, размерено и мягко.

- Я хочу увидеть!

Бах шагнул прямо к юноше, и вдруг наткнулся взглядом на Абарая, который никуда не собирался уходить. И, оказывается, стоял так близко к мальчишке.

- Почему это до сих пор здесь?!

Кажется, Император гневался. А юноша – улыбался. Снисходительно и мягко, будто ребёнку, который злился из-за сломанной игрушки.

- Убери это. Сейчас же!

И ведь Император приказал. На полном серьёзе – отдал приказ. Кому? Тьма клубилась вокруг, под ногами Абарая, была тут вместо неба и земли. А что, если юноша выполнит приказ? И убьёт Ренджи? Что тогда будет? Ведь он – не спасёт Рукию, если погибнет здесь, сейчас, в этой непроглядной Тьме!

- Это – уравнитель Абараи Ренджи. Он хотел спасти то, что было дорого ему. Потому он – здесь.
Просто, спокойно и мягко пояснил юноша, и аккуратно сжал руку Ренджи.

- Ты – Юха Бах, сын того, кто сотворил Мир. Потому ты – здесь.

Он объяснял – так спокойно и беззлобно, как разговаривают с детьми. Глупыми, несмышлёными детьми, которыми ведут необузданные чувства.

- Ты увидел это, потому что он – пришёл сюда. Юха. Это ведь то место. Потому я сотворил его. Ты помнишь? Мальчика с глазами, цвета фиалок.

Юноша держал лейтенанта за руку. Может, для того, чтоб тот не сбежал? Или не натворил глупостей? А, может, лишь потому, что хотел этого – просто держать кого-то за руку. Чушь. Разве Тьме могли быть важны такие несущественные мелочи?! Юноша улыбался – так запросто и искренне.

- Я… хотел бы. Вспомнить.

Император вдруг заговорил спокойнее, будто задумчиво.

- А ты? Сможешь вспомнить её? Ту, за кем пришёл ты. Уравнитель Абарай.

Синие, словно сияние тысяч звёзд, глазищи смотрели на лейтенанта. Не требовательно, и не злобно. Но – с надеждой и… пониманием?
Можно ли вспомнить то, что было так рядом и так – далеко?

Отредактировано Juha Bach (2020-09-04 14:47:28)

[AVA]https://fastpic.co/images/GETUGA1.jpg[/AVA] Он не отпускал руки лейтенанта, будто бы это означало что-то важное и нужное сейчас. Почему? Конечно, он – знал ответ. Но не стал бы говорить.

- Ты вспомни её, уравнитель Абараи.

Юноша говорил всё так же спокойно и мягко, будто бы не собирался принуждать лейтенанта к действиям. Не требовал. И не приказывал. С Ренджи вообще кто-нибудь когда-то так разговаривал? Хоть раз в жизни.

- Ты должен показать мне. Я – хочу вспомнить!

Стоял на своём Бах, будто бы это было – так важно и нужно ему. Вот прямо сейчас и здесь. Почему? Для чего? Отчего он пришёл только теперь?

- Здесь много тех, кто хотел – вспомнить.

Юноша улыбнулся – горько, вымученно, устало. Воспоминания. Кажется – такие мелочи! Но ведь это важно – помнить что-то нужное. Когда мы забыли? Почему забыли? Разве мы не помним причин таких поступков?

- Развелось вас тут в последнее время. Не продохнуть.

Натурально пробурчал Император. И хоть он выглядел молодым, но в голосе его звучала вселенская усталость, которая могла скопиться не за одну сотню лет. Старик с лицом подростка. А в глазах – клубилась злость.
Злость звенела, переливалась, концентрировалась, но – не причиняла вреда. Она не могла. Ведь здесь – место Тьмы. Тьма – безразлична и целостна.

- Просто мы очень разные.

Он пробовал шутить, и улыбался так, будто бы мог расплакаться прямо здесь. Он, всесильный и всезнающий – расплакаться, как малолетнее дитя.

- Скорее – полезные.

Император говорил сухо и холодно. Но гневаться прекратил. Вместо злости осталась пустое утомление и бессилие. Тьма заберёт всё, что тебе не нужно. Всё, от чего ты желаешь избавиться. Отдай ей свои горести и печали – и спрячет она их так, что и не найдёшь более, не вспомнишь. Не сможешь!

- Возможно.

Юноша согласился, опустив голову. Он не был против – приносить пользу. Но Тьме – безразлично, что именно она приносит. Пользу ли? Хаос и разрушения? Спасительную темноту или чёрное марево забвения.

- Ты не помнишь. Ты – не хочешь помнить. Юха Бах. То, как ты когда-то был другим. Ты не можешь.

Он не договорил – ему не позволили. Император смотрел на юношу, а в глазах его плескалось грозное пламя, что разгорелось на остатках затушенных углей. Пожарище. Там, где-то в глубине Тьмы – клубился огонь – всепоглощающий, уничтожающий. Даже дымом будто тянуло.

- Не хочу.

Верно. Не желаешь – и не вспомнишь. Это ведь так просто. Почему тогда – не понятно даже всесильным! Наверное именно потому им требуются рядом те, кто ещё – не забыл до конца о простых вещах. Ненужных Богу, но обязательных – для тех, кто в него верил. Простые вещи вовсе не ничтожны!
Послушай, мой Бог. Прошу тебя… услышь.

- Как же мне надоело смотреть в твои невозможно чёрные глаза.

Голос Императора звенел злостью, а взгляд – пылал ненавистью. Ему было безразлично, что юноша смотрел на него совсем не чёрными глазами. Абарай ведь – видел? Почему не видел Юха Бах?!

- Ты – лишь моя сила.

Кого император пытался убедить в этом?! Всё ведь очевидно. Тьма не принадлежит никому, только себе. Тьма – самодостаточна и всесильна.

- Я – лишь Сила.

Согласились с Императором. И не согласились одновременно.

- Но… ведь я видел. Нечто из… прошлого.

Бах протянул свою руку вперёд, ладонью вверх, задумчиво рассматривая ту. Будто бы именно она могла дать ответ на очень важный вопрос. Юноша же так и не отпустил Ренджи, не менее задумчиво рассматривая руку Императора, протянутую будто… к нему?

[AVA]https://fastpic.co/images/GETUGA1.jpg[/AVA] У всех есть выбор. Обязательно – есть, и непременно – всегда.
Но, свой ли мы делаем выбор? Или выбирали за нас – другие. И очень давно. Те, кто близок. Те, кто считают, что им виднее. Те, кто более опытен и дальновиден.
Чей выбор делаем мы – по итогу? И так ли нужен выбор – каждому.
Юноша не улыбался – улыбались лишь эти неописуемо синие глаза. Будто и правда – ослепительно яркие звёзды, которым возможно блистать и в самой непроглядной Тьме.
Абараи понимал, что помнить чью-то внешность, или какие-то детали – недостаточно. Существует нечто иное, куда как сложное и огромное, что сохраняется в душе, даже если эта душа стоит посреди тьмы, и держит за руку – саму тьму. Может, потому и держит, что помнит нечто ещё?
Важное.
Нужное.
Доброе и светлое… разве есть этому место в самой Тьме?!
Во Тьме горят синие звёзды.
Абараи понимал. Не успел он забыть это важное и нужное правило: недостаточно запомнить кого-то, просто однажды увидев. Внешность, чувства, эмоции, поступки – это всё целостно. Простой лейтенант – понимал. Всесильный Бах – нет. Может лишь потому, что не могут сильнейшие понимать такие мелочи?! Не их это предназначение. Помнить должен кто-то другой! Такой, как Ренджи. Мелочи, важные и нужные для него мелочи – это и есть жизнь. Она состоит из незначительного. Жизнь одного – такая мелочь. Но без неё – никак! Убери один ручей, что впадает в море, и оно – не заметит. Но убери тысячу – и не станет больше огромного моря.

- Прошлому не место в будущем.

Юноша говорил будто с сожалением. Мягко и спокойно, словно объясняя тому, второму.

- У меня отняли моё будущее! Отняли они! Твари, возомнившие себя богами!

Отчаяние давно переросло в злость, а злость – в нечто другое. Куда как более опасное. Император запросто оказался слишком близко к лейтенанту – настолько быстро, что не среагировать. Просто потому, что это – не скорость. Это – время. И оно подвластно Тьме. И Императору.

- Я хочу – уничтожить!

Выкрикнул Император, и Ренджи мог чувствовать, как грудная клетка трескается, под натиском чужой силы, как крошатся рёбра и сминаются лёгкие. Как становится нечем дышать. Желания Императора – всегда исполняются! Он – всесилен, всевластен и вечен!

- Это не твоё желание.

И лишь тихий, спокойный голос юноши звучал на краю сознания. Продираясь сквозь липкую черноту, гулкость пространства и неимоверную боль во всём теле, что и не вдохнуть.

- Уравнитель Абараи. Открой глаза – здесь нет больше Тьмы.

Ренджи что, зажмуриться успел?! Ну ещё бы, тут любой вообще сбежит куда подальше! А лейтенант лишь зажмурился, и даже не выпустил руки юноши, несмотря на боль и страх.

- Теперь это точно её желание.

Вокруг было поле. Выжженное войной поле. Войной, что шла теперь на землях шинигами. Ренджи мог чувствовать запах гари с потухших пожарищ, примятой в тяжёлых сражениях травы. И крови. Которой было пролито немало. Но – достаточно ли, чтобы одержать победу? Увы, нет.

- А твоё. Не изменилось ли?

Он глянул на Абарая мягко, будто доверительно, едва различимо улыбаясь тепло и приветливо. Выходило, лейтенанта не убил император? Теперь-то Ренджи наверняка не чувствовал даже старой раны, полученной ещё вчера. Порванная форма шинигами – была. Но раны будто кто-то залечил настолько умело, что не различить и шрамов. Так лечила, разве что, Унохана Рецу, но ей-то тут откуда бы взяться. Выходило, что из того, кого Ренджи звал Юхой, тоже ничего так лекарь.
Невозможно отнять будущее, если ты помнишь о прошлом.

[AVA]https://fastpic.co/images/GETUGA1.jpg[/AVA] Юноша наблюдал за действиями лейтенанта с нескрываемым интересом. Будто тот делал нечто такое, что этот всесильный и всезнающий Юха никогда не видел. Ран действительно не имелось. Как и боли от них. Ренджи был более чем здоров во всех смыслах этого слова. Ну, если не учитывать, что сейчас  его за руку держала сама Тьма, что тоже задумчиво потыкала Абарая в торс указательным пальцем. Раз пять точно. Как плюшевую игрушку, однозначно. И чему-то улыбнулась, невозможно синими глазищами уставившись на лейтенанта шестого отряда.

- Мне всегда нравились его творения.

Поделились с Ренджи шёпотом, будто бы это была какая-то совершенно секретная информация. А смотрели-то как! Словно перед этим странным юношей с  синими глазами находился не обычный лейтенант, а некий диковинный экземпляр прямиком из Дворца Короля Душ – не меньше.

- А ты – как раньше. Они все – тоже когда-то были настоящими, понимаешь? Живыми и тёплыми. Даже он.

Юноша резко перестал улыбаться, глаза его вдруг стали серьёзными, совсем не как у мальчишки его возраста. Синие-синие звёзды смотрели прямиком в душу лейтенанта. Очень внимательно. Тьма хмурилась и молчала, лишь рассматривая Абарая где-то там, далеко и глубоко, куда навряд ли сам Ренджи мог запросто заглянуть. Минуя тысячи масок и миллион предрассудков.
На простого шинигами не брезговали смотреть настоящие звёзды, прямиком из Тьмы. Он видел их, также, как некогда видели другие – избранные, наделённые силой самим  Королём Душ.

- Ты не сердись на него. Ладно?

Абарая продрожали держать за руку, и, кажется, просили. По-настоящему. Не навязывая, не приказывая, не принуждая. Его просили мягко и спокойно. Но уверенно. Тот, кого лейтенант звал Юхой – словно откуда-то знал, что такой, как Абарай, умеет понимать. И прощать. Умеет ли?

- Другие даже не вспоминают. А этот – будто пытается. Он не был тут так давно, и вдруг пришёл.

На Ренджи смотрели невозможно синие звёзды – печально и открыто. Тьма не улыбалась. Тьме было грустно, но звёзды глядели с непримиримой надеждой. На неизменно светлое будущее. Их общее, и каждого – по отдельности. Он знал – это точно возможно… среди тысяч вариаций, между миллионов нюансов и решений – однозначно есть тот момент, когда все будут счастливы!
Выберет ли этот вариант хоть кто-то? Тьма горько усмехнулась. Она всё знала. Как же это трудно – всегда всё знать! И говорить тем, кто неизменно неспособен услышать. Никогда. Или… или.

- Сам пришёл. Это хорошо, понимаешь?

Он попытался улыбнуться, но вышло как-то странно. Юноша опустил голову, словно виновато.

- Он хотел увидеть это.

Юноша чуть приподнял свою руку, в которой по прежнему находилась ладонь лейтенанта.

- Но плохо смотрел. И не увидел…

Он расстроился, вздохнув. Сам Император квинси, чего, правда хотел увидеть такую мелочь?! И к чему она всесильному Баху, что способен уничтожить любого за доли секунд?! Зачем? Но не мог же врать тот, кого Абарай называл Юхой. Он знал, что мелочи – они нужны. Такие мелочи, как ладонь этого уравнителя, или чья-то ещё – не важно, что. Главное, чтоб было настоящим!

- Он придёт снова.

Юноша говорил всё так же спокойно и мягко. И наблюдал за лейтенантом так, словно очень давно не видел кого-то живого, настоящего. И правда. Как давно это было? Они все лишь приходят и просят. Или – требуют. Силы. Славы. Богатства. Они все хотят стать непобедимыми. Жаждут видеть будущее, отказываясь от своего прошлого. Хотят забыть. Желают измениться.
Как же это скучно.

- Я расскажу тебе, как вернуть её. Но путь твой будет долог и труден…

Он улыбнулся – понимающе. Тьме известно и прошлое и будущее. Она же – творит настоящее. Потому юноша знал, что Абарай не отступится от своей цели. Да, цели. Это не желание. Он же знает, что загадай он сейчас остаться с той, которой хотел он счастья – и очутятся они во тьме, вне времени и пространства. И будут счастливы, правда ведь. Но… Ренджи слишком живой, он не сможет так. Он – не хочет так! И юноша уважал его решение. Пусть лейтенант его и не озвучил.

- Знаю. Ты пройдёшь его. Теперь – наверняка.

Он кивнул куда-то в сторону. Вокруг было всё то же выжженное войной поле.

- Что ты видишь здесь, уравнитель?

Он обвёл свободной ладонью пространство вокруг. И то не поменялось. Всё то же поле. Всё та же смятая трава и запах крови.

- Что ты хотел бы сделать прямо сейчас, если бы та, что ты желаешь спасти, была в безопасности?

А здесь – война, боль и сражения. Время ли отправляться к ней? Если она – в безопасности. Ведь тот, кого Абарай зовёт Юхой – не мог ошибаться или лгать. У него было предостаточно и места, и времени, и сил, дабы избавиться от Ренджи там. Во Тьме. Он мог сделать это даже чужими руками! Но не сделал. А теперь он задавал вопросы простому уравнителю – волчонку из Руконгая.
Настало время настоящего.