- Это был совсем не ты, Ичиго. Это был… другой, и я видела, я знаю, что это был не ты.
Строгий, негромкий уже, уставший явно голосок донесся со стороны тела, в которое медленно, но верно превращался тоже перешагнувший свой рубеж сил и терпения Кон. Нерешительно присела рядом, сдвинула тоненькие стрелочки рыжеватых бровей, пытаясь сообразить, что ей делать дальше? Да, она помнила, что, кажется, творила только что что-то очень странное, но явно хорошее, кажется она даже не дала Кону умереть до конца, а еще она сотворила тот самый оранжевый… щит? Который помешал Ичиго сделать самое страшное, что он только мог сделать!!! Нет, не убить ее – убить себя! Значит, у нее что-то такое тоже было… внутри… и хотя сама девочка сейчас в этом очень глубоко сомневалась (раньше просто сомневаться было некогда), она твердо знала, что попробует.
- Понимаешь, это был не ты, потому что ты никогда бы не прикоснулся ко мне пальцем, чтобы причинить боль, и уж тем более не стал бы бить Кона, правда?
Как всегда мудро и рассудительно поставила себя на самое последнее место, в списке приоритетов Ичиго Куросаки, Иноуэ не притворялась и не пыталась набить себе цену, она действительно думала так… Иногда, ей казалось, Ичиго и других немного раздражает ее вот эта неуверенность и постоянные попытки задвинуть себя в угол, но разве это было не верно и не правильно?! Ведь на первом месте всегда, всегда был, есть и будет Ичиго! Потом идут родные и друзья, потом… потом все остальные хорошие люди, а их абсолютное большинство вокруг, а после уже она, Орихиме. Если получится и если возьмут с собой… О том, что если ее не возьмут, она сама явится, как сделала вот это сейчас, девочка не думала, потому что куда более серьезная и трудная проблема стояла перед ней – вспомнить, как она вызвала тот странный, очень теплый оранжевый солнечный свет?
- Потому, что я ЗНАЮ, что тебе можно и нужно верить. Потому, что если не тебе, то никому больше, Ичиго, и это… ты задаешь странные вопросы.
Девочка слабо улыбнулась, действительно, ну как он не понимал и говорил такие глупости, как будто вообще можно было по сути своей не поверить ему! А уж следующее, что он сказал… Девочка даже нахмурилась сильнее, переставая улыбаться, отвлекаясь от Кона на секундочку и пытаясь рассмотреть, не слишком ли сильно он… пострадал, в плане головы, например? Потому, что он всегда говорил очень правильные и умные вещи, а сейчас???
- Ичиго, да, я боюсь… я боюсь постоянно и всего, ты, быть может, не поверишь, но… Я боюсь пауков, лягушек, я боюсь змей, особенно жареных…
Перечисляя, опустила личико, посерьезнев, не переставая говорить, но пробуя целиком и полностью сосредоточиться на Коне сейчас, чтобы хотя бы попытаться вызвать тот красивый, золотой свет, он помог ведь, помог.
- … острых предметов, ножей боюсь даже, лезвий очень, даже вида одного, я очень боюсь поссориться с Тацуки, обидеть ее чем-то, или тебя, да, не смейся, это очень страшно! Я боюсь смерти, Ичиго, особенно смерти близких мне и дорогих людей, я очень боюсь причинить кому-то вред или боль, потому что люди не заслужили боли, даже самые жестокие и страшные из них, и не мне решать и судить их. Я очень боюсь темноты! И одиночества тоже, хотя иногда хочется побыть одной…
Пальчики, ласково и рассеянно поглаживающие плечо Кона, внезапно дрогнули, засветились как будто, оранжевое сияние медленно, неохотно, но верно поползло к лицу Кона, распространяясь по всему телу, пытаясь окутать его в странный, очень приятный и теплый кокон, уберечь собой. Девочка явно не слишком понимала, что она делает и как, какие-то странные мухи несколько раз летали перед глазами, однако отмахнулась сейчас, решив, что просто тоже… стукнулась немножко. У нее бы и не получилось, конечно, сейчас, когда она была слабой и вымотанной после странного боя с монстром, но… но ведь Ичиго попросил! Она просто не могла отказать, настолько не могла, что послушно… принялась пользоваться своей неимоверной, невозможной силой, о которой понятия не имела и вообще не представляла, что умеет и что с этим делать, и как, как.
- Я боюсь столько разных вещей, глупых и нестрашных, что если бы ты узнал о них всех, ты стал бы меня презирать, конечно. Но Ичиго, я никогда, никогда в жизни, ни минутки не боялась тебя.
Снова улыбнулась, глядя на Ичиго, оранжевый кокон стал прочнее, буквально на глазах сначала облегчая, а после и вовсе избавляя от повреждений, серьезных повреждений, несовместимых с жизнью иногда.
- Знаешь, я всегда была уверена, что ты не причинишь мне зла. Ты постараешься защитить меня, даже если это будет тебе стоить слишком дорого… и сделаешь так для каждого, кто рядом с тобой.
Девочка замолчала, чувствуя только теперь, как накатывает слабость, странная, как будто она только что отдала Кону кусочек себя, не слишком огромный, но ценный. Перевела взгляд с Ичиго на Кона, глубоко вдохнула с невыразимым облегчением.
- Он точно будет жить…и уже прямо сейчас, Ичиго!

- Я…
Еще немного – и она бы оказалась на мокрой, грязной земле, такая же мокра и удачно грязная, очень живописно бы слилась с поверхностью и, наверное, мирно бы уснула, сразу же, удобно подложив обе грязные и мокрые ладошки под грязную и мокрую щеку. Руки Ичиго обхватили, удержали, не позволяя ни уснуть, ни даже просто упасть, слабо улыбнулась, послушно оставаясь стоять, понимая, что будет стоять столько, сколько понадобится, ему понадобится. А, если очень будет нужно, то вылечит и еще раз Кона, и самого Ичиго, и даже этого монстра, которым он только что недавно был… только вот поспит немножко… Быстро тряхнула головой, стряхивая сонную одурь, сейчас уже можно было расслабиться и все было хорошо, но она не желала расслабляться, пока Куросаки стоял вот с таким вот выражением лица, удивленным и несчастным, упрямым и злым, грустным и безнадежным одновременно. Да, он никогда не улыбался, никогда она не видела его широкой открытой улыбки, ну разве что в те глупые моменты, когда он зря и совершенно глупо пытался что-то скрыть от нее! Но сейчас… сейчас она собиралась оставаться рядом, причем не суть важно, желает он этого или нет, пока… пока не уйдет хотя бы злость и безнадежность. Остальное было нормальным сейчас, остальное она понимала и не собиралась тратить его нервы, его силы и его время, чтобы убрать то, что само уйдет… со временем.
- Спасибо…
Прошелестела тихонько, прикрыла глаза на секунду, откинула голову, ткнулась затылком в его плечо, грустно улыбнулась, ну наконец она позволила себе прижаться к нему, пускай вот таким вот, странным способом и с его собственной помощью, но даже краснеть и смущаться сил сейчас не было. Орихимэ еще не умела распределять свои силы, да что там, она только что узнала о них и сразу ухнула все, что имела, очень и очень стараясь… С другой стороны, а что бы изменилось, если бы она знала пределы своих возможностей и понимала бы, что вот вот устанет? Разве она бы перестала от этого лечить или опустила бы руки, стоя в сторонке и рассматривая нежно-розовый маникюр? Буквально минутка, и очень неохотно, с трудом, заставила себя оторваться от Ичиго, понимая, что другим, например Кону, он нужен сейчас намного сильнее, чем ей… И Кон ему тоже нужен и полезен намного больше, чем рыжеволосая, до умопомрачения замурзанная девочка, впрочем, как и все они тут, до умопомрачения… Рыжеволосый подросток отошел к своему телу, к Кону, который был уже настолько в порядке, насколько мог быть вообще. Снова улыбнулась, наблюдая, как Ичиго явно не представлял, как себя сейчас вести со своим же собственным телом, как церемонно, но очень тепло жмет руку, пытаясь хотя бы через прикосновение объяснить все то, что словами никак не получалось, коротко глянула на Кона, кивнула мягко, ну конечно Кон прекрасно сам знал, что дальше делать. И хотя она столкнулась с модифицированной душой всего лишь раз и в первый раз, но уже четко знала – Кон никогда не причинит вреда Ичиго, даже если Ичиго снова станет монстром и попробует разорвать Кона на несколько частей.
- Ты просто… ничего не бойся, Ичиго.
Кажется, от нее сейчас ждали откровений и истину, окончательную и бесповоротную, потому что и Ичиго, и Кон смотрели так, как будто Орихиме могла сказать хотя бы что-то разумное и то, что могло бы помочь, но она… она не умела говорить то, что нужно, не умела говорить умное, она могла только стоять, смотреть на обоих и говорить чистую правду. То, что было у нее на душе, там, глубоко внутри, что было неизменно и не собиралась меняться, и что невозможно было запеленать и удержать никакими морскими узлами…
- Если ты вдруг снова поменяешься и нападешь на меня или на кого-то еще, я буду готова.
Просто объяснила, посмотрела на Кона, серьезно кивнула ему.
- Мы с Коном уже будем готовы, Ичиго, и ты сам… разве ты сам уже не будешь готов?
Строго уточнила, не дожидаясь никаких ответов, зная, что он отвечает себе сам, и ответ этот если и не совпадет с ее собственным, то будет ничуть не хуже, а намного лучше!
- Если ты вдруг случайно причинишь кому-то вред, я этот вред исправлю, мы вместе исправим его, потому что ничего непоправимого нет.
Уверенность в голоске была настолько непоколебимой и абсолютной, что было понятно: никакие намеки на всякие глупые смерти она слышать и знать не желает, что для Иноуэ нет никаких смертей и не будет, она так сказала и точка, она в это верит.
- Видишь, ты же не презираешь меня за то, что я боюсь вареных змей, почему же я не должна прощать тебе твои страхи и слабости? Это нормально и… и если у тебя страхи и слабости больше и сильнее, чем у других, то … то этому надо радоваться. Значит, ты не зря живешь, Ичиго, значит, с тебя больше требуется и спрашивается, и это чудесно – что именно с тебя! Потому, что я доверяю тебе и знаю, понимаешь, знаю – ты справишься. Ты сможешь защитить всех, кто тебе дорог, потому что сегодня стал намного сильнее, чем был до сих пор. Ты справился, Ичиго, справился с собой, внутри… поэтому ты сможешь справиться со всем, что придет снаружи! А если даже тебе мало моей веры в тебя и уверенности, что ты все сможешь, то…
Внезапно снова улыбнулась, грустно и очень тепло, глядя ему в глаза.
- Ты уже начал защищать нас всех, ты уже выбрал свой путь, другого у тебя нет, и выбора другого у тебя тоже нет. Или ты защитишь всех нас… или мы сделаем это все вместе.
Девочка решительно подошла к Ичиго и Кону, глубоко вдохнула и положила обе ладошки обоим на плечи, снова становясь строгой и неумолимой, потому что… потому, что без ее женского участия, кажется, они будут все мокнуть тут до посинения, пока Кон… то есть, тело Ичиго не простынет окончательно, валяясь на мокрой земле. Орихиме была неисправима…
- Быстренько, меняйтесь телами, или как это делается и… и пойдемте. Нам всем пора.