- Извините, Куросаки… дома? Можно к нему? Я Иноуэ Орихиме, его одноклассница, я пришла… чтобы проведать его и передать … Можно?
От волнения как обычно сбилась, скомкалась вся, стиснула в побелевших ручках сумочку и умоляюще заглянула в глаза высокому, очень обаятельному, немного странному, а сейчас просто серьезному и напряженному какому-то мужчине, снизу вверх – иначе на него смотреть и не получилось бы… Иноуэ всегда очень глубоко уважала отца Ичиго Куросаки, как и его сестричек, как и его маму, которой уже не было с ними – да и могла бы она иначе разве? Одно только упоминание рыжеволосого парня в разговоре заставляло глупо краснеть, отмахиваться, хихикать и срочно пытаться перевести тему… Каждая случайная встреча в коридорах заканчивалась если не падением Орихиме, то катастрофическим розовым румянцем и паническим бегством, и Ичиго, кажется, уже даже привык к странностям одноклассницы. Однако в свете последних событий все изменилось, в какую-то непонятную пока для нее сторону… Орихиме никогда и в голову не пришло бы прийти вот так вот просто в гости к Ичиго, но после вчерашнего…
- Добрый день.
Удрученно закончила свое неуверенное, горячее выступление перед дверью, удивляясь уже тому, что отец Ичиго, внезапно сам понял как-то, что здесь забыла именно СЕГОДНЯ эта странная, совсем скомкавшая свою матерчатую сумочку девочка, молча впустил ее. Несмотря на то, что причину она начала объяснять еще перед запертой дверью, продолжила уже непосредственно ему, а после поздоровалась. Но как можно было собраться после вчерашнего??? Она была там. Она видела то, что произошло, как видели все, буквально все одноклассники. Она единственная сразу поняла, в чем дело, сразу же, после первого же удара и первой крови.
- Это не Куросаки, Тацуки, понимаешь?! Это… просто не он, ну как же ты не видишь!
Она сорвала голосок почти до хрипоты доказывая после всего ближайшей подруге свое, то, в чем почему-то вдруг стала уверена. А после, сразу после школы, как только с утра перед нетерпеливым взглядом возникла пустая парта Ичиго, поняла, что нужно делать.
- Я пришла узнать, как он?
Испуганно и немного неуверенно глянула вверх по лестнице, зная, где находятся комнаты Ичиго и его сестер, сглотнула и попыталась улыбнуться, даже не предполагая увидеть ответную улыбку на лице папы Ичиго. Она понимала его… И она не представляла, что бы делала на месте отца Ичиго, когда вчера ему сообщили, что его сын вдруг… повел себя как настоящий зверь.
«Нет, этому должна быть причина! И причина эта очень простая и нормальная, Ичиго просто был не в настроении, разве он не имеет права побыть не в настроении? Да и виноват был только Масато, никто иной! Но я не успокоюсь, я не могу успокоить себя почему-то, да потому, что это был не Ичиго, он не мог, не мог поступить так, я же знаю!»
Когда отец Ичиго, выслушав внезапную и явно нежданную гостью до конца, вдруг отступил в сторону, освобождая ей путь в комнату Ичиго, Орихиме даже не поверила сначала. Несколько минут робко постояла на месте, переступила туфельками, благодарно пробормотала что-то и почти бегом побежала туда, откуда не доносилось ни звука. Она просто не успела прийти немного раньше, чтобы услышать… что-нибудь.
- Куросаки Ичиго?
Шепотом, осторожно спросила у запертой пока двери, помолчала, решительно кашлянула и уточнила уже более громко, пусть и все еще совершенно без уверенности.
- Это Химе, Иноуэ Орихиме, я могу… войти?
Не дожидаясь ответа, слишком уверенная, что он не захочет ее видеть сейчас, быстро собрала всю оставшуюся решительность и толкнула дверь, открывая.
- Куросаки, я хотела только узнать, в порядке ли ты, может, тебе что-то нужно? Вот, я принесла булочки, они очень вкусные и совсем свежие.
Зажмурившись выпалила все и сразу, протянула в конец измятую сумочку, держа ее перед собой в качестве единственной защиты и оружия и только после этого широко распахнула глаза, сразу замолчав. Уставившись на перемотанный палец Ичиго, лежавшего на кровати… Медленно перевела взгляд на стенку у изголовья, снова сглотнула и, спохватившись, аккуратно прикрыла дверь. Не спеша, правда, входить окончательно, снова нащупав взглядом его лицо, тревожно и вопросительно вглядываясь в него.
- Ичиго, ты… как себя чувствуешь? твой отец ничего не объяснил толком, но он и не должен, конечно. Но все же… что с тобой?
Вдруг спросила напрямую, делая шажок ближе, не в силах сдерживаться больше. Ей надо было срочно услышать, что у него все, все в порядке, что это было просто плохое настроение, Иноуэ, просто я был не в форме, все хорошо.

- Куросаки…
Орихиме растерянно, своими огромными, проникающими в самую душу, совершенно искренними и широко распахнутыми глазами смотрела на одноклассника, не понимая, просто откровенно не понимая, что с ним происходит?! В том, что происходит что-то действительно плохое, она уже не сомневалась, оставалось только понять, насколько, насколько это все… плохо?
- Куросаки, то, что вчера произошло – тебе совсем не стоит винить себя!
Спохватившись, что молчание затянулось, а воздух становится каким-то совсем плотным, и дышать все тяжелее и тяжелее, девочка крепче стиснула бедную сумочку с булочками, ее любимыми, кунжутными булочками и быстро, горячо заговорила, стараясь улыбаться и заглядывая буквально в глаза все еще сидящему на кровати однокласснику.
- Он сам был виноват, я же видела, и все это видели! А что ты вспылил… ну с кем не бывает, правда?
Снова улыбнулась, нервно и немножко испуганно, отошла к столику и принялась выкладывать прямо на него принесенные булочки, каждая на отдельной салфетке, девочка подозревала, что у Ичиго не найдется ничего подходящего в комнате, а просить посуду у сестер или отца бы постеснялась, конечно… Продолжая раскладывать, медленно и явно затягивая процесс, так же отчаянно цепляясь за болтовню как и за неспешные действия, но… но раскладывать булочки невозможно было вечно.
- Послушай, с тобой все в порядке?
Все еще стоя к нему спиной, уточнила, сама помогая, изо всех сил пытаясь втиснуть убегающую от них нормальную, стабильную реальность в какие-то разумные рамки, из которых она успешно убежала вчера, в школе…
- Может, ты просто плохо себя чувствуешь и заболел?
Это показалось сейчас настолько удачной идеей, объясняющей все и сразу, что облегченно выдохнула, обернулась к нему и замерла, так и не договорив до конца, прервав поток слов на полуслове, с непониманием глядя на его замершую руку в его же рыжих, особенно огненных сейчас волосах. Рука… дрожала! Рука Ичиго дрожала, она видела это даже отсюда, а пальцы, стиснувшие волосы, сжались с такой силой, что девочка тихо вскрикнула от неожиданности зрелища…
- Куросаки…
Шепотом, растерянно шевельнула одними губками в ответ на его благодарность, а после вдруг – внезапный запрет приходить к нему, сглотнула быстренько огромный холодный комок в горлышке и только приготовилась снова что-то сказать, как раздался дикий, ненормальный крик, полный такого неприкрытого отчаяния и боли, что попятилась, как от удара, оперлась о стену и вжалась в нее, молча глядя в ответ, не шевелясь…
- Ичиго!
Закричала ему вслед, отрываясь от стены, бегом кидаясь к окну, высовываясь наполовину, едва не выпрыгивая следом… Она не представляла, что происходит, она не знала, что делать дальше, да и… да и она не думала сейчас совсем!!!
- Ичиго, стой!
Не обратив внимания на сбитый стул, бегом рванула вниз по лестнице, едва не сбив еще и явно подслушивающего отца, ничего не ответила на его вопросы, даже не услышав ни единого из них, молча вылетела на улицу, с отчаянием огляделась – куда он мог побежать?! Вспомнила, сжала кулачки и бегом помчалась по направлению к реке, туда, куда, как ей рассказывала однажды ее лучшая подруга, Ичиго ходит иногда, когда желает побыть совершенно один…
«К реке, он побежал к реке, быстрее, а если он… если он хочет покончить с собой??? Нет, невозможно, только не Ичиго, я успею, успею!»
Рыжий водопад длинных волос плеснул по лицу, когда девочка лихорадочно завертела головой, оказываясь почти рядом с рекой, близко, пытаясь рассмотреть хотя бы где-то знакомую фигуру. Пускай Ичиго не желал видеть ее сейчас, пускай даже убежал, чтобы не видеть, она не могла оставить его одного, не могла и все тут!
«Я больше не буду его звать, иначе он снова убежит, я его сейчас просто найду!!!»

С трудом перевела дыхание, сбившееся от долгой и безуспешной погони, еще раз с отчаянием огляделась, до боли в ушках вслушиваясь в окружающие звуки – а вдруг?! Если бы сейчас Орихиме спросили, зачем она побежала за Куросаки, зачем, если он так ясно, понятно и доходчиво, напрямую сказал ей, приказал даже оставить его в покое, она бы не смогла ответить… Она сейчас не желала и не могла думать, анализировать что-то там, физически не могла! Все ее существо сейчас желало одного – помочь Куросаки Ичиго, и если он будет гнать ее еще и еще от себя, она все равно, все равно догонит его, поможет и… и потом уже только уйдет! Если он захочет, она даже навсегда уйдет, до самой школы его не потревожит и в школе даже не улыбнется больше, только… только сейчас она должна была убедиться, что с ним все в порядке! Потому, что именно сейчас она знала, всей своей худенькой и рыжеволосой сущностью знала – с Ичиго не просто плохо, ему очень, очень плохо сейчас. И хуже всего было то, что Иноуэ не представляла, как и чем ему помочь…
- Ичиго, прошу тебя, только не… не утони, не пробуй делать глупости, пока я не найду тебя…
Судорожно, нервно, рывком поправила непослушные волосы, раздраженно и нетерпеливо откинув их за спину, снова завертела головой, до рези в глазах вглядываясь вокруг, везде, до самого горизонта… Ей показалось, или где-то неподалеку кто-то… был??? Стон или рычание, нет, там не мог быть Ичиго, там наверняка было какое-то, может быть даже опасное, животное! Орихиме не раздумывая рванула именно туда, все так же подчиняясь одной только интуиции, той самой чисто женской интуиции, которая подсказывает вот в такие моменты, когда никакие разум или доводы логики не могут помочь…
- Ичиго? Ичиго…
Услышав внезапно как голос Ичиго кричит и… и ругает самого Ичиго… Орихиме замерла как вкопанная, недоуменно вслушиваясь, пытаясь понять, не сошла ли она с ума??? 
«Ичиго… кричит и ругается сам на себя? Нет, я не ослышалась, он только что назвал кого-то идиотом, но… но, возможно, там с ним кто-то еще! О чем я думаю, надо быстрее бежать к нему на помощь!!!”
Девочка находилась недостаточно близко, чтобы расслышать все в деталях, поэтому убедить себя в правильности самой объясняющей все версии было проще простого. Она сорвалась с места, бегом, тоненькой рыжей пушинкой пролетев оставшееся расстояние, выскочила из за кустов… и снова замерла, непонимающе шаря огромными, обеспокоенными глазищами по окружающей обстановке. Отыскивая неведомого, страшного врага, с которым сейчас воевал здесь Ичиго…
- Ичиго?
Неуверенно, тихонько уточнила у стоявшего к ней спиной парня, который почему-то выглядел так, как будто что-то потерял или собирался только что бежать дальше, но вдруг передумал и теперь не знает, куда идти и что делать…
- Куросаки, ты… в порядке? 
Еще более тревожно спросила, окончательно покидая свои кусты, быстро подходя к парню, буквально обшаривая его взглядом, она должна была немедленно убедиться, что он… ничего с собой не сделал хотя бы! Да, Ичиго был самым умным и сдержанным, но у всех бывают срывы, и он мог, мог сорваться, она же видела по всему!
- Ичиго, извини, ты приказал мне не трогать тебя и не преследовать, но… ты так внезапно убежал через окно, я не могла оставаться там, что бы я рассказала твоему отцу и сестрам? Что… мне им сказать, Ичиго? 
Быстро обошла его, заглядывая в лицо, пытаясь поймать взглядом его взгляд, улыбаясь нервно дрожащими от напряжения и чувства вины губами, она ведь все же не послушалась и пошла за ним… 
- Зачем ты убежал? Боишься кого-то, да? Можешь мне все, все рассказать, я никому не скажу, обещаю!
С отчаянием выпалила, пытаясь понять, как заставить его доверять хотя бы немного, хотя бы просто заставить его позволить ей помочь немного, да хотя бы просто потерпеть ее рядом и разрешить побыть здесь.
- Ичиго, я не уйду без ответов на свои вопросы, извини, но… я не уйду, даже можешь меня не выгонять!
Шмыгнула носом, снова вздохнула и вдруг замолчала, продолжая все так же пристально вглядываться в его лицо… Просто молча вглядываться, внимательно.

- Ичиго…
Обычно она звала его Куросаки, как и полагалось между одноклассниками, вся близость которых определяется только количеством столкновений в коридоре, которые сразу же забывал он и которые никогда не забывала она, вспоминая потом снова и снова, каждый жест и взгляд, очень выводя этим свою самую близкую и любимую подругу из себя. Он улыбнулся? Орихиме обсуждала это весь день, усыпала с улыбкой, ей же улыбнулся сам Куросаки Ичиго! Однако на этом было и все и… и девочка это прекрасно понимала и не надеялась ни на что другое… и она бы никогда не позволила себе обращаться к нему по имени, но сейчас, когда Ичиго было так больно и плохо, она просто напросто забыла обо всех правилах приличия!
- Ичиго, извини, я…
Его мокрые волосы полностью закрывали лицо и понять что-либо было почти невозможно. Нерешительно и крайне осторожно подошла, протянула руку к его лицу, боясь даже подумать, что он может… он может плакать там! Тут же отдернула, снова осторожно протянула, на этот раз касаясь его руки. Пусть он потом подумает, что Иноуэ – самая распущенная и невоспитанная девчонка в школе, но сейчас она изо всех сил хотела поддержать его, показать, что она здесь, с ним, что ей можно верить.
- Ичиго, если я тебе мешаю, я просто постою рядом и все, договорились?
Тихонько, как будто боясь спугнуть, попросила у него, убрав руку окончательно, пытаясь просто заглянуть ему в лицо, увидеть хоть краешек.
- Ой!
Она все еще пыталась взглянуть, когда он внезапно поднял голову, выглянув из своих волос с ТАКИМ видом и ТАКОЙ натянутой, лживой улыбкой, что девочка просто попятилась машинально от страха! Заморгала недоуменно, остановилась, слушая, что он там говорит… и окончательно непонимающе уставилась на Куросаки во все глаза.
- Ты… просто устал? Ты меня проводишь? Ты не защитил??? Ты….что?
Ошарашенно попятилась еще дальше, вспыхнула, запнулась о песок, едва не рухнула, остановилась. Он назвал ее Орихиме??? Он, который всегда убегал от всякого намека на более близкие отношения, как от огня! Это было настолько невозможно, что даже если все предыдущие его слова можно было попробовать списать на расстройство и огорчение, да даже на помутнение рассудка, то вот это было слишком. Недоверчиво нахмурилась вдруг, подумала, нахмурилась сильнее и снова решительно потопала к парню!
- Кто ты?
Остановилась в непосредственной близости, серьезно, напряженно и даже строго глядя в упор своими удивительно огромными глазами, внимательно вглядываясь в него, не отступая ни на шаг больше. Если телом Куросаки завладел какой-то демон, если с ним внутри что-то происходит, она узнает это. Даже если душу придется вытрясти из этого демона!
- Ты – не Куросаки! Не обманывай меня! Кто ты и что ты сделал с Ичиго?! Он не собирался меня провожать, он не говорил больше, а кричал от боли, он…. он никогда не называл меня по имени! Кто ты? Отвечай, где Куросаки, почему ты так на него похож??? Я бежала за Ичиго, я не могла ошибиться, и я никогда не спутаю его ни с кем.
Обычно робко улыбающаяся глуповатой улыбочкой, всегда старающаяся казаться незаметной, убегающая и катастрофически краснеющая при первых признаках внимания со стороны Куросаки к себе, сейчас, казалось, девочка готова была накинуться на него с кулачками, чтобы вытрясти правду. Вот все к тому и шло!

По мере того, как все более растерянно и испуганно смотрел на нее этот.. оборотень в обличье Куросаки, огромные, выразительные, крайне синие сейчас глазищи девочки становились все холоднее, все более упрямыми, плохими, опасными… Она никогда ни на кого не смотрела так, да Орихиме бы не поверила ни в жизнь, если бы ей сказали, что она вообще умеет смотреть так! Оказывается, умеет, да еще как умеет… стоило лишь Ичиго оказаться в опасности, стоило лишь что-то случиться с рыжеволосым одноклассником, как все преграды, моральные установки и даже сам характер, робкий, доверчивый и податливый, полетел вникуда… Позабыв напрочь о том, что при виде любой драки она впадает в ступор и в панике убегает, а еще чаще – в слезах прячется за спину своей куда более боевой подруги, сейчас она была готова буквально растерзать этого вот… демона… который занял тело Ичиго на мелкие кусочки! Без всяких подручных средств, голыми ручками с розовыми ноготками, всегда правильной формы, совсем без лака или еще какой-то яркости… Вся Орихиме состояла из нежных, пастельных оттенков, только глаза были яркие, синие, только волосы огненные, оранжевые, а так… но сейчас про всякое спокойствие можно было напрочь забыть! И, вообще-то, этот новый Ичиго правильно сделал, что растерялся, и, кажется, испугался…
- Кон? Подожди, какой Кон? Да что ты говоришь такое, да что за глупости ты несешь, где…!!!
Она и правда замахнулась плотно сжатым кулачком, замерла так, с отчаянием и недоверием рассматривая покорную, готовую к удару позу этого… нового Ичиго, и… медленно опустила руки, глубоко вдохнув. Осторожно, как будто он мог вдруг укусить ее внезапно, снова коснулась его плеча, но теперь в жесте не было ни следа той странной, но такой прочной привязанности, которую некоторые, любящие пафосные слова, называли любовью. Сейчас и в жесте, и во взгляде было только сочувствие и вдруг понимание. Орихиме поверила Кону, кем бы он ни был, что бы ни делал в теле Ичиго, поверила и все вдруг, чисто интуитивно, как делала очень многое в последнее время, да просто все!
- Значит, он… умеет меняться телом с тобой, Кон? Он сам сделал это?
Внезапно из мягкого и участливого, мелодичный голосок стал настойчивым, упорным, она должна была знать, что Ичиго сам отдал тело этому Кону! Пусть даже он просто подтвердит это, без доказательств, да и какие доказательства могли быть сейчас?!
- Хорошо, ладно, я поверю тебе, Кон, но… нам надо отыскать Ичиго сейчас! Прошу тебя, умоляю, помоги мне! Он отдал тебе свое тело, он доверяет тебе самое важное, правда??? Значит, ты для него что-то значишь, ты можешь… ты должен знать, где он!
Внезапно остановилась, поймав себя на том, что уже схватила его за плечи обеими руками, вцепилась с силой, что трясет его так, как будто и правда пытается вытрясти из Ичиго этого Кона, чтобы он мог вернуться в тело обратно! Почему-то когда это был ЕЕ Ичиго, она бы никогда и ни за что не осмелилась бы вот так вот просто схватить его, почти обнять… Она бы сгорела от стыда, она бы провалилась сквозь землю… Но сейчас, когда это был кто угодно, но не ее Куросаки, все в голове встало на свои места. Это был не Ичиго. Ичиго был в беде. Остальное абсолютно не важно!
- Подумай хорошенько, Кон, сосредоточься, ну я прошу тебя, я тебя умоляю, ты же… ты же все равно связан с Ичиго, ты же…
Девочка внезапно разжала руки, зарыдала, стиснув теперь уже собственное личико в мокрых холодных ладошках. Дождь усилился, теперь он лил как из ведра, и неясно было, плачет ли это Орихиме, или просто дождь… несколько минут прошли в молчании, шуме дождя – и молчании, виноватом со стороны Кона, прерывающемся судорожными безнадежно-отчаянными рыданиями со стороны Иноуэ. Еще несколько минут – и вдруг вскинула голову, мокрую и очень рыжую, вскинулась вся, как будто прислушиваясь к чему-то. В тот самый момент, когда Ичиго – ее Ичиго -  кричал в последний раз еще своим, почти человеческим еще голосом… Она не знала, она не слышала этого, и она отчетливо поняла, что если ничего не сделает сейчас – после уже будет поздно. Совсем поздно.
- Нет, нет, Ичиго, нет!!!
Резко, рывком развернув к себе бедного Кона, с силой притянула его к себе, добралась до его уха и закричала туда, изо всех сил, оглушив его сразу, своим хрипловатым после рыданий голоском, который с силой проник прямо в сознание, добираясь до самых его тайных и дальних уголков.
- Ичиго, я прошу тебя, не умирай, Ичиго, не пропадай, я с тобой, пожалуйста!!! Вернись! ИЧИГО!

Судя по тому, с какой силой хрупкая, красивая, маленькая пока еще и очень рыжеволосая девочка вытряхивала из Кона душу, и без того регулярно покидающую это неугомонное тело, судя по тому, как громко, пронзительно и настойчиво она закричала ему прямо в ухо, оглушив напрочь, никаких вариантов типа «помогать-не помогать» перед ним давно уже не стояло! У него был один единственный вариант, и других Орихиме не собиралась ни слушать, ни понимать, даже если они будут единственными в зоне пока еще досягаемого разума… Орихиме не хотела разума! Она хотела Ичиго, помочь ему, увидеть, убедиться, что с ним все в порядке, точнее нет, убедиться, что он в опасности и спасти! И этой… как он сказал… искусственной душе, что бы это ни означало, оставалось только придумать, как именно им отыскать Куросаки!
- Ну и что, что это устроено не так…
Прекратила орать, переводя дыхание, сбившееся после попытки достучаться до Ичиго хотя бы так, добровольно-принудительно, в ухо, глубоко вдохнула и, кажется, собралась снова закричать! Туда же… Однако Кон вдруг уточнил, что он знает, знает, что им делать дальше, и именно это спасло его (и самого Ичиго, если и когда он вернется в свое тело) от гарантированной глухоты на оба уха в ближайшем будущем… Орихиме снова схватила его, на этот раз за руку, заглядывая в глаза с сумасшедшей надеждой, боясь даже вдохнуть лишний раз, чтобы не сбить его с мысли…
- Он засунул в тебя… тебя и убежал… Да, он в опасности, он просто не желает подвергать риску свою семью, он… он мне приказал уйти, чтобы и я не пострадала. Ичиго…
Снова всхлипнула, правда на этот раз тихо, разговаривая, скорее, сама с собой, чем с собеседником. Странно, но тело Куросаки, напичканное кем-то другим, никак почему-то не соотносилось в голове Иноуэ с самим Ичиго, и она вполне могла трясти его, кричать, даже пытать, если бы пришлось и если бы она умела – это не было ЕЕ Ичиго и точка.
- Это не так устроено… А как, как это устроено?
Снова подняла на модицифированную душу свои мокрые, огромные глазищи, ожидая немедленного ответа – он ведь уже столько времени думал, а за это время с самим Ичиго могло случиться все, что угодно. От дальнейших мыслей побледнела, снова быстро и глубоко задышала, сейчас было совсем не время для истерик и отчаяния, хотя к последнему она была очень близка, ой как близка…
- Ну, получилось? Куда нам идти? Ты говори, и побежали, просто скажи, в какой стороне ты его чувствуешь!!!
Попытки вести себя спокойно и дать, наконец, Кону возможность сконцентрироваться и отыскать Ичиго хватило не надолго, девочка выпустила чужую руку, стиснула свои ладошки, сцепила пальцы крепко, заметалась перед Коном по берегу, расцепила руки, запустила пальчики в волосы, и без того растрепанные, небрежно расплескавшиеся по шейке, плечикам, белой простой футболке.
- Если ты даже не сможешь почувствовать его, ты просто скажи, где он бывает чаще всего??? Куда бы он побежал, если бы хотел спрятаться, если бы ему грозила опасность??? Это должно быть недалеко, это… но это должно быть уединенное место, понимаешь?! Он не стал бы прятаться там, где мог бы… задеть кого-то! О чем я думаю, это все не то, не то… Ну что, у тебя получилось?!
Остановилась, наконец, перестав метаться, с силой дернула себя за прядку волос, наказывая интуитивно за то, что она до сих пор не смогла найти Ичиго. И не важно, что это было невозможно сейчас, совсем не важно, она все равно, все равно была виновата! И она собиралась искупить свою вину, чего бы это ни стоило…
- Ты нашел, да? Нашел?!

Этот странный, как он сказал – модифицированный – Кон вдруг перестал реагировать на нее, заткнул уши, кажется, закрыл даже глаза, и Орихиме поняла – она ведет себя неправильно, очень неверно сейчас… Внезапно резко и сразу замолчала, притихла, перестала не только кричать ему в ухо, но и даже дышать, чтобы больше ни в коем случае не сбить с толку и не потревожить, когда он пытался… нащупать Ичиго! Нет, девочка даже близко не представляла себе процесса «вылавливания» чьей-то духовной энергии прямо из окружающего пространства, да она вообще ничего подобного даже не думала и не представляла, но… Но, как обычно в секунды настоящей опасности и настоящего дела, включилось что-то вроде чисто женской интуиции, которая у рыжеволосой девочки была обострена до предела сейчас. Она не поняла своими светлыми мозгами, зато уловила своим очень чутким сердечком, которое изо всех сил желало найти Куросаки, поняла, что если немедленно не заткнется и не перестанет лезть в душу и голову Кона, то ничего не получится. И вот теперь будет виновата сама, только она сама!
«Пожалуйста, прошу, умоляю, только бы все получилось, постарайся, Кон, миленький, сосредоточься, я не знаю, что ты там сейчас делаешь, но я не буду, не буду тебе мешать больше! Только бы Ичиго был еще жив… да что я такое думаю, Ичиго жив, жив! А если и не здоров, ничего страшного, я помогу ему, я его вытащу, только бы найти его, только бы был жив…!»
Машинально провела рукой по руке Кона, который, все еще тщательно заткнув уши, пытался сделать хотя бы что-то, девочка убрала руки, самоустранилась временно и отошла на пару шагов, тщательно не мешая… И в то же время не сводя внимательного, напряженного, мокрого насквозь и очень умоляющего взгляда, в котором наряду с просьбой было столько требовательности, что становилось ясно: если Кон не постарается как следует, он все равно… постарается! И выхода у него теперь два: найти Ичиго или найти Ичиго!
- Кон?! Кон, что с тобой!
Внезапно ушедшая в себя, сосредоточенная до предела душа вдруг рухнула на колени тела Куросаки, замерла уже там, на земле, почти вжимаясь, как будто сверху вдруг навалилось и вдавило что-то очень тяжелое, невыносимо тяжелое! Тут же подскочила, вцепилась в руку, пытаясь поднять Кона с земли, таща вверх, с ужасом наблюдая – там, в его голове, что-то происходило! Происходило что-то такое, чего раньше не было, что было даже хуже, чем все это… с самого утра…
- Что ты видишь? Ты нашел его? Что с Куросаки??? Кон, миленький, отвечай, пожалуйста!
Нотки надвигающегося нового водопада слез мгновенно испарились, Кон и не собирался молчать. Как только Орихиме услышала хотя бы какую-то информацию, даже адрес, она тут же выпустила руку Кона, тут же рванувшись в нужную сторону. Кон мгновенно обогнал ее, потом снизил темп, однако девочка даже не замечала, с какой скоростью они бегут – она летела, не глядя под ноги и вокруг, вцепившись взглядом в своего недавнего собеседника, изо всех сил стараясь не отстать, не задавая вопросов больше. Все вопросы надо было оставить на потом, а сейчас на счету был каждый глоток воздуха, который надо было экономить, чтобы быстрее, быстрее добраться до Ичиго…
- Кон, куда дальше? Куда дальше, я спрашиваю?!
Резко затормозила, едва не споткнувшись, с трудом переводя дыхание, лихорадочно оглядываясь – она не видела ничего. Однако внутренние звоночки, предупреждающие обычно об опасности, не просто звенели сейчас – грохотали в голове, все было плохо, еще хуже.
- Кон, мы на месте, где Ичиго?! Сконцентрируйся, ну…
Крик, сначала дикий и громкий, потом жалобный и безнадежный, резанул по натянутым нервам, девочка попятилась, споткнулась все же, упала, мгновенно вскочила, даже не подумав отряхнуться, с ужасом вглядываясь куда-то прямо, вдаль, туда, где внезапно проявились как в плохо прорисованном аниме фигуры, две фигуры, а потом одна – и снова две… Она не верила своим глазам, такого просто быть не могло, однако она видела, видела то, что видела, и когда одна из фигур, стоящих на коленях, снова закричала, перестала сомневаться, позабыв слово «невозможно».
- Ичиго, нет, Ичиго!!!

Орихиме не думала о том, что не может, физически не может двигаться так, как двигается эта странная, модифицированная душа-Кон. Она сейчас не думала ни о чем и ни о ком, кроме Ичиго, нет, не Куросаки уже – просто Ичиго… Куросаки он снова станет потом, после, когда она спасет его от всего, неважно, от чего именно придется спасать, и тогда снова он вернется в школу, снова будет улыбаться своей наигранной, нечестной, но такой красивой и дорогой ей улыбкой, не будет больше бросаться на одноклассников… А хоть бы и бросался! Лишь бы с ним все было хорошо. Вот тогда он снова станет всего лишь другом, как всегда считал сам Ичиго, как давно уже не считала Орихиме, он снова станет Куросаки, с которым можно иногда сталкиваться в коридорах, мучительно краснеть и радоваться, снова видя его эту ненастоящую улыбку. Раз он улыбался, все было… хотя бы немного, но хорошо! А сейчас ей некогда было думать и не время было мечтать. Сейчас она пушинкой, легким, невесомым перышком летела практически наступая на ноги Кону, который явно щадил ее… Она даже не замечала, что он ее берег, успевая смотреть, чтобы не слишком отставала! Сейчас ее вообще не беспокоило ничего, кроме Ичиго. Только Ичиго…
- Нет, Ичиго, нет, нет…
А вот дальше началось что-то непонятное, не усваиваемое никаким сознанием, нормальным сознанием обычной, средней школьницы, пусть даже круглой отличницы, сознанием, которое уверено, которое ЗНАЕТ – монстров не существует. Девочка даже не с ужасом - сначала просто непонимающе вглядывалась в фигуры, а после – в фигуру, видя все, но не имея никакой возможности принять это!!! Ичиго стоял на коленях, да, она была уверена, это был Ичиго и он стоял на коленях, потом на дрожащих ногах, и снова на коленях, кажется… А после вдруг, в какой-то момент, вместо Ичиго поднялось невообразимое, жуткое чудовище, которое.. которое тоже было Ичиго… который только что плакал и кричал, стоя на коленях…
Ошарашенно, в полном шоке тряхнула головой, вот теперь уже с ужасом наблюдая за тем, как огромное, выше ее самой, выше Кона, выше всего чудовище поднялось, выпрямилось, взгляд огромных, перепуганных глаз неверяще скользнул по мраморному холоду ледяного торса, по меховым… вставкам, добрался до маски… Орихиме попятилась, машинально делая сразу несколько маленьких шажков назад, уже не сводя взгляда именно с маски, то, что это – маска она поняла сразу, и теперь силилась принять тот факт, что под маской…
- Нет, Ичиго, не надо… Нет, не трогай меня, я не пойду, я останусь, Кон, пусти!
Внезапно рывком высвободилась из рук пытающегося оттащить ее подальше Кона, не глядя даже на него, остановилась намертво, сдвинуть с места ее сейчас не мог бы никто. Не слишком соображая, что делает, шагнула теперь уже навстречу монстру, не успев заметить слишком быстрое, как будто бы смазанное, скользящее движение, а в следующий момент Кон уже лежал на земле, безуспешно зажимая рану в боку. Только сейчас девочка заметила меч, удивительно острый и тонкий, как будто прямо растущий из руки чудовища… Заметила и ахнула, обеими руками зажимая рот, пытаясь изо всех сил не привлечь внимание монстра к себе и в то же время даже не думая о том, чтобы бежать. Бежать, как умолял Кон на земле, как было бы единственно верно сейчас…
- Ичиго, нет…
Кажется, это пока было единственное, что она могла выдавить из себя, кажется, ничего рационального и даже просто разумного в ней не осталось, может, она просто сошла с ума на минутку, потому что внезапно уверенно и тихо кивнула.
- Это Ичиго, слышишь, это он… там!
Неясно, кому она это сказала, непонятно, себя ли хотела убедить, Кона ли, монстра ли, или же просто была… настолько уверена в этом, что никаких сомнений не оставалось… Но когда чудище развернулось и неспешно направилось к ней, тоже сделала шаг навстречу. Один… и сразу же второй.
- Ичиго, ты меня слышишь? Прошу тебя, ответь мне, Ичиго, я же знаю, что ты слышишь меня, ты не можешь не слышать! Ичиго, умоляю тебя, это я, Орихиме, ты помнишь меня?
Продолжая говорить и говорить, не понимая, что говорит и зачем это делает, сделала последний, третий шаг и остановилась, умоляюще глядя прямо в маску, пытаясь справиться с кошмаром, накатывающим волнами, заставляющим думать только о бегстве! Она не могла убежать сейчас. Хотя бы потому, что только теперь поняла, НАСКОЛЬКО все стало плохо…Это был Ичиго. Он убивал Кона. Он шел к ней с мечом и собирался убить ее. Но это был ИЧИГО. Поэтому она сделала еще один шаг прямо к нему, продолжая смотреть в маску и говорить, повторяя одни и те же слова, как говорят с тяжело больными, с сумасшедшими, с маньяками. С дикими зверями. Чтобы хотя бы одно слово добралось до сознания, задержалось там, осталось на минуту, заставив задуматься. Остановиться.

- Ичиго… Ичиго, это ты, я же знаю, это ты, я же вижу, я же чувствую тебя, зачем ты от меня там прячешься, это ведь ты. Ты никогда не хотел пугать меня, зачем ты пытаешься сделать это сейчас? Ичиго…
Кажется, она даже не произнесла это вслух, да и хорошо, что не произнесла, разве помогло бы хотя бы одно из пустых, глупеньких, очень теплых словечек сейчас? Смотрела не отрываясь в ужасную маску, впивалась в прорези глаз, лихорадочно обшаривала глазами лицо… нет, морду, в которое превратилось лицо Ичиго. Чем дальше, тем яснее и сильнее понимала – нет, ее не слышат сейчас и не услышат больше… И чем дальше, тем яснее и ярче продолжала делать свое, идти вперед, мелкими, почти незаметными уже шажками, что-то проговаривая, почти шепча уже, как заклинание, которое не подействует, потому что поздно, потому что злая мачеха уже отравила яблоко и выдала уже…
- Нет!
Налетевший внезапно ветер дунул в лицо, заставив на секунду закрыть глаза и зажмуриться, а когда она открыла, все было уже совсем не так, как мгновение назад. Железная лапища, сжавшая нежную тоненькую шейку, никак не напоминала чуткие, внимательные руки Ичиго, девочка закашлялась, задохнулась, забилась, пробуя хотя бы быстренько вдохнуть что-то, подышать немного! Как ни странно, воздух продолжал поступать в легкие, задохнулась снова – скорее, от паники уже, от волны панического ужаса, когда монстр, только что стоящий за пару шагов, оказался вдруг вплотную, близко, нос к носу, лицом к лицу. Глаза удалось открыть не сразу, они категорически не желали открываться, видимо, сознание милосердно решило избавить девочку от этого ужаса и позволить ей не сойти с ума, глядя в маску монстра. На секунду даже мелькнула предательская мысль о том, что этот ужас можно было бы уже прекратить, если бы монстр… нет, Ичиго. Глаза распахнулись сами собой, такие же синие и умоляющие, как только что, когда она сама, сама шла к нему.
- Кон, нет…
Безнадежно выдохнула, с отчаянием пытаясь остановить безуспешную и явно последнюю, окончательную попытку модифицированной… нет, ее друга, Кона, спасти ее. Тело отлетело к стене, врезалось, затихло, кашляя и пытаясь справиться с остатками дыхания. Орихиме медленно перевела взгляд голубых, прозрачных вдруг глаз на морду маски, жутко скалящуюся ей в лицо. Кон не понял, что ее нельзя спасать… ее бесполезно спасать, потому что спасаться от Ичиго она не хочет… и не будет, сама откажется, насовсем.
- Ичиго… все хорошо.
Когти на шее сомкнулись, сжались, снова заставив задохнуться, на этот раз от боли в горлышке, во всей хрупкой шейке. Еще одно движение – и Орихиме не станет, но… она даже не задумалась об этом, пытаясь просто не потерять сознание от боли, продолжая вглядываться туманным взглядом в лицо, да, в лицо, не желая видеть то, что видела перед собой.
- Ичиго…
Голосок потерялся, пришлось с огромным трудом сглотнуть, буквально продирая остатки голоса и сознания заодно сквозь лапу на горле. Что-то сверху где-то покраснело вдруг, или ей это просто показалось? Пытаясь не думать о почерневшей уже коже шеи, дотянулась наощупь, коснулась пальчиками лапы у себя на шее, но не стала пытаться отодрать, оторвать, оттолкнуть от себя. Она не могла оттолкнуть от себя Ичиго, даже такого, даже… изменившегося. Немножко.
- Все в порядке, Ичиго. Я здесь, я с тобой, не… не бойся.
Белые, голубоватые губки дрогнули, сложились в неумелую, неловкую, но улыбку. Задыхающаяся девочка улыбалась, глядя в глаза, смотревшие на нее с яростью, звериной злобой и желанием увидеть в ответ что угодно, только не улыбку.
- Все хорошо, Ичиго. Вернись ко мне…
Кажется, она даже погладила его по лапе, точно сказать было невозможно. Потому, что сознание на секунду уплыло, и пришлось снова прикрыть глаза, концентрируясь на единственном, что еще держало в реальности.
«Я так и не смогла помочь ему.»

Отредактировано Inoue Orihime (2019-03-23 23:51:42)

«Я не смогла, не смогла, не смогла…»
Остаток последней, предпоследней мысли промелькнул в рыжеволосой головке, безвольно мотнувшейся в лапе чудовища, погас, прихватывая за собой и быстро гаснущее от боли и недостатка кислорода сознание. Боль быстро захватила все вытянувшееся в струнку худенькое тельце, только что пытавшееся еще сопротивляться, и вот уже почти бесчувственно провисшее перед монстром. Девочка могла умолять, уговаривать, убеждать, могла пытаться достучаться до Ичиго, и она до последнего пыталась сделать это… Однако всему приходит конец. Сил никогда не было слишком много, она всегда намного быстрее и охотнее бегала, чем вступала в драку, да что там, она не умела драться совсем, потому что она не желала драться, не могла причинить кому-то боль. Умница Тацуки обучила ее карате, намекнув однажды, что у Химе просто природный, врожденный талант к боевым искусствам, она даже сумела заработать себе красивый черный пояс, но… Сейчас она напрочь забыла о любом моменте сопротивления. Потому, что перед ней, рядом с ней был Ичиго, ее Ичиго, пусть не ее, но сейчас – только ее, потому что трудно не принадлежать хотя бы на секунду тому, чью жизнь ты так медленно и с таким удовольствием отнимаешь. Хотя бы в благодарность…
«Значит, так тому и быть, Ичиго… извини, я не…»
Шум в ушах, круги перед глазами, плавно наползающая темнота – она готова была вот вот обвиснуть вялой, мертвой тряпочкой, когда вдруг что-то яркое, алое блеснуло где-то сверху, а после раздался яростный, полный невыносимой боли крик Кона… и девочка снова забилась, извиваясь яркой, огненной змейкой, вот теперь вдруг откровенно сопротивляясь, царапая розовыми, нежными ноготками лапищу чудовища, которое даже не чувствовало ее порыва!
- Ичиго, нет, не смей, слышишь??? Ичиго, это же Кон! Он – твой друг, он наш друг, Ичиго! Ты не можешь, не можешь его убить, выпусти меня, Кон, Кон, не подходи, умоляю тебя!
Внезапно Орихиме поняла, что горло больше никто не держит, что она вдруг внезапно летит вниз, с высоты монстра, кислорода стало внезапно столько много, чересчур много, что девочка захлебнулась, не в силах даже закричать от страха. Однако едва приземлилась, больно ударившись коленками, руками, тут же вскочила и бегом кинулась к телу Кона, неподвижно распластавшемуся у стены. Хриплый кашель, попытки вдохнуть, выдохнуть, снова наладить дыхание, неохотно и с дикой болью прорывающееся в грудь, она даже не пыталась кричать больше. Просто в следующую минуту очутилась возле Кона, рухнула на колени, немилосердно ободрав их до крови, до мяса уже, схватила гикона за руку, прижала к себе, осторожно попыталась одновременно приподнять голову и прошептать что-то… Она уговаривала его не умирать, сейчас вот, только не сейчас, пожалуйста, когда ты так НУЖЕН ИЧИГО!
Теплые ладошки плачущей от отчаянья девочки легли на плечи умирающего, она не умела ничего, она не умела помогать, не умела лечить, она не ощущала в себе никакие силы пока, но… Но если бы она вдруг резко не обернулась, с ужасом отвлекаясь на невозможный, дикий какой-то рев монстра-Ичиго, не отрывая рук от Кона сейчас, она бы заметила, как между пальчиков вдруг неумело, неловко блеснул оранжевый, теплый свет, пробился, тут же погас, снова мелькнул, коснулся тела перед собой, исчез прямо туда, пробираясь, отдавая себя всего, заставляя искорке жизни задержаться еще на немножко.
- Ичиго… что с тобой, что… Ичиго, ты сможешь, прошу тебя, не прекращай, я… я чувствую, это ты там, мы без тебя погибнем, пожалуйста, не оставляй нас!
Чисто интуитивно Орихиме поняла, к чему следует пытаться докричаться сейчас. Не к своей безнадежной, односторонней любви – что было монстру до любви, до любых чувств вообще. Не к совести, правде, не к самой личности Куросаки – монстр не желал ничего знать об Ичиго, а Иноуэ слышала, понимала, чувствовала по запаху, как собака – он еще там, он еще жив! Чисто наощупь и интуитивно она воззвала к тому, что было развито в ТОМ Ичиго сильнее всего – к желанию защищать. Защищать тех, кто ему дорог, кто прав, кто нуждается в его защите… Он мог бы пройти мимо Орихиме и не заметить. Он никогда не смог бы пройти мимо плачущей Орихиме!
- Ичиго, держись, не сдавайся, прошу тебя, помоги нам!
Чудовище заревело, задрав свою мерзкую, жуткую пасть, девочка с тихим криком быстро обхватила тело Кона, пытаясь хотя бы как-то защитить его, если здание окончательно рухнет всеми своими обломками вниз. Она не думала, кого пытается защитить сейчас, Кона ли, Ичиго ли, она просто в ужасе сжимала то, что оставалось еще от модифицированной души и изо всех сил уговаривала всех богов, которых только знала, помочь один раз, сейчас, сегодня, не ей, нет!!! Помочь Ичиго…Потому, что если они не помогут сейчас, их просто нет и быть больше не может.

То, что творилось рядом с телом неподвижно лежащего в ее руках Кона… Господи, да лучше было просто не смотреть на это, потому что если раньше монстр ревел, рычал, убивал и наслаждался ужасом и кровью, то сейчас, сейчас все стало еще хуже, хотя хуже уже быть не могло, что могло бы быть хуже???
- Кон, прошу тебя, потерпи, сейчас Ичиго закончит и … и поможет тебе, слышишь?
Стараясь на секунду отрешиться от того кошмара, который творился совсем рядом с ней, очень нежно и осторожно уложила голову модифицированной души на какой-то обломок камня, ласково провела по его лбу, стирая дрожащей мокрой ладошкой пот и кровь, всхлипнула, быстро вытерла глаза, так и не позволив себе расплакаться… снова. Нет, он не умер, сейчас Орихиме не могла думать, что кто-то УЖЕ умер, потому что сразу хотелось умереть следующей, от отчаяния и ощущения собственной бесполезности, безысходности, ненужности!
- Подожди немного, полежи вот так и… Ичиго! Я тут, слышишь меня, я тебя слышу!
Едва из оскаленной в очередном припадке гнева и рычания пасти донеслось ее имя, как тут же, четко выделив его среди всей какофонии ненормально резких, грубых, орущих звуков, тут же вскочила, взвилась, позабыв про страх и горечь первой потери, стиснула руки, с невозможной надеждой вглядываясь в то, что рычало, билось, ломалось перед ней, пытаясь то ли добраться и уничтожить до конца, то ли… спасти…
- Ичиго, я тебя слышу, я с тобой, не уходи, пожалуйста!
Закричала изо всех сил, замотала головой в ужасе, не соглашаясь, ни за что не соглашаясь уходить!
- Я не уйду, Ичиго, я буду тут до конца, слышишь?! Пока ты не вернешься! Я буду тут ждать тебя!
Монстр рванул маску на своей кошмарной морде, выдирая ее куски, кажется, с мясом, девочка снова закричала, теперь уже от неконтролируемого страха и в панике схватила тело Кона, с внезапно появившейся силой оттягивая его подальше, как можно дальше, хотя бы за ближайший обломок стены, оставшейся от здания.
- Ичиго, я тут, я уже иду…
С трудом переводя дыхание, тут же вернулась обратно, на то же самое место, с которого было так отлично все видно, с которого она все еще могла убеждаться, что Ичиго жив, что он все еще… борется с… с кем?!
- Ичиго, нет, НЕТ!
Внезапно замершая фигура, только что судорожно сдиравшая с себя кожу, маску, все, что мешало Ичиго там внутри, вдруг привлекла внимание своей странной позой, а когда девочка быстро зашарила взглядом по фигуре, не обращая уже внимания на страх, ужас, на все то, что мешало смотреть – она заметила лезвие. Острое лезвие смертоносного меча было направлено прямо в живот монст… Ичиго!
- Нет, нет, нетнет, Ичиго, нет!!! Не делай этого!
Она не слышала больше ни слова из того, что пытался донести до нее Куросаки, не видела ни взгляда из тех, которыми пытался достать ее чудовище. Она поняла только, что Ичиго, такой живой, яркий, такой добрый, заботливый, такой самый сильный и умный, Ичиго хочет сделать самое страшное. И делает это. Он мог убить Кона, мог убить ее, мог разрушить половину этого города. Но он не мог, не мог, не имел права делать то, что творил сейчас – он не имел права убивать себя! Девочка, не раздумывая ни секунды, не понимая толком, что творится по ту сторону монстра, рванула навстречу, прямо к мечу, к нему самому, кинулась, обхватила обеими руками, судорожно обнимая прямо все то, что оставалось тут сейчас. Ладошка легла на лезвие, тут же вспыхнула ярко-оранжевым, почти золотым – сила девочки просыпалась, но непонятливо, не помогая толком, суматошно, просто не смогла удержаться там, внутри заколочек, таких же простеньких и золотых, как сама Орихиме.
- Нет, не смей, я не хочу, я не дам тебе сделать это! Ичиго, лучше меня, только не ты, ты нужен еще, всем нужен, я …
«… не хочу, не хочу, я отрицаю!!!»

Орихиме всегда была жуткой трусишкой, очень боялась боли, очень сильно ее боялась… Она никогда не лезла в драки, предоставляя это куда более воинственной Тацуки, стоило ей порезать палец, как губки начинали дрожать, кривиться, а глаза наполнялись слезами с такой скоростью, что казалось, не палец она порезала, а как минимум половину себя, напрочь, до предела. Малейшая царапина, рана, укус насекомого, да просто синяк заставляли страдальчески морщиться, у нее был высокий… или низкий… вообщем, у Орихиме Иноуэ был какой-то такой болевой порог, при котором действительно больно, по-настоящему, без специальных капризов и притворства. Она это знала и всегда старалась огибать слишком острые углы в квартирке, действовать ножом аккуратнее, пусть даже это обычный, кухонный ножик… И всегда в квартире под рукой была аптечка, на всякий пожарный случай.
«Нет, нет, нетнетнетнееееет…»
Сначала одна, а после и вторая ладошка плотно легли на лезвие, меча, настоящего, военного меча, не игрушечного какого, с изумительно острым лезвием, способным перерезать длинный оранжевый волос девочки на лету, в полете. Кажется, ей стало… больно? Она даже не задумалась об этом, и, как ни удивительно, больно не стало. Стало сначала очень горячо, слишком горячо, чтобы удерживать лезвие, но если бы даже оно начало плавиться в ее руках, таких же горячих, даже еще горячее, она бы и тогда не выпустила его. Кажется, где-то кто-то что-то говорил, потом внезапно показалось, что тут уже не одно огромное зверское чудовище, проглотившее Куросаки, а два, два совершенно разных… человека? Глухо, хрипло вскрикнула от боли в волосах, да, вот там стало больно, когда лапа стиснула длинную рыжую волну, пытаясь отодрать от себя и меча одновременно. Если бы ей когда-то сказали, что она сможет вытерпеть ТАКОЕ, она бы недоверчиво улыбнулась и отошла бы скоренько от этого лжеца, но тут…
А потом она закричала, больше не контролируя себя, кажется, вокруг что-то взорвалось, засветилось, вспыхнуло, загораясь тем же злым, отчаянным, оранжевым, очень теплым светом, откуда он появился и почему вдруг, девочка бы ни за что не догадалась… Меч испарился буквально из ладошек, или это ее оттащили и отшвырнули, наконец? Она не понимала, не видела, ничего не могла сделать больше, ослепленная собственной же силой, только услышала вдруг, как закричало чудовище, так жутко, как будто у него вырывали сердце. Никогда еще Орихиме не слышала такого крика, никогда еще не слышала такого леденящего, нечеловеческого, полного мучительной боли крика, причиной которого была она сама… А потом все закончилось.
"Ичиго…"
Руки и ноги дрожали и не слушались, колени подгибались, а сил не хватало даже на то, чтобы просто сесть. Всплеск силы опустошил до того, что ни единой мысли в голове не осталось, а больше всего сейчас хотелось позволить темноте накатывающего обморока унести себя далеко-далеко, подальше отсюда, где не водятся чудовища. Стоя на четвереньках там, где упала, в ступоре потянулась, добираясь до осколка страшной маски-морды лица монстра, сейчас расколотой на множество мелких и крупных частей. Коснулась, взяла, подняла, всматриваясь все тем же безжизненным взглядом… Резко отшвырнула и поползла к тому, кто рухнул на землю неподалеку, лицом вниз, так же безжизненно и неподвижно, как осколок маски…
- Ичиго, Ичиго, это ты, я… знаю.
Быстро доползла, обхватила за шею, наощупь обшаривая его лицо, интуитивно пытаясь вытащить его, освободить от маски целиком и полностью, чтобы не потерять больше. Жив он был или нет, почему-то это даже не волновало сейчас, откуда он взялся – это не волновало, главное было убедиться, что он тут и никуда не уйдет, не уйдет больше туда, под маску.
- Я тут, Ичиго, все… все хорошо… будет…
Всхлипнула беззвучно, совершенно сухими глазами, продолжая шарить по его лицу холодными, мокрыми пальчиками, не понимая, что делает, но зная – так надо.

Отредактировано Inoue Orihime (2019-04-19 04:10:11)

- Ичиго… Это ты, Ичиго… Наконец это ты, весь, целиком и…
Только что до последнего еще сдерживающая свои эмоции, пытающаяся даже уже после окончания битвы спасти и удержать, сдалась в один момент. Как только она убедилась, что это – ЕЕ Ичиго, Куросаки, такой рыжий и теплый, не монстр – она опустила руки, потом вдруг резко и порывисто обхватила его за шею и разрыдалась с такой силой, какой самой от себя не ожидала. Она не плакала так даже когда чудовище убивало Кона, даже когда убивало ее саму, однако когда все хотя бы немножко стало хорошо… Хорошо же, правда?!
- Да, это я, я тут… за тобой пришла и никуда не уйду, пока ты полностью не придешь в себя! И не выгоняй меня больше, я сама, сама уйду, когда с тобой все станет хорошо, ясно?!
Зачем-то набросилась на него, затормошила, снова обняла и выпустила, почти оттолкнув, однако сама оставаясь на месте, рядом… Просто срочно потребовалось время, чтобы отвернуться, быстро-быстро попытаться привести себя в порядок, безнадежно и бесполезно вытирая обеими ладошками сразу постоянно набегающие, льющиеся водопадом слезы. Привести себя в порядок, это звучало так смешно сейчас, Орихиме первая бы рассмеялась, если бы услышала от себя же… Грязная, вымазанная в земле, крови, то ли своей, то ли Кона, то ли самого Ичиго, с порванными рукавчиками платья, босая на одну ногу, туфелька испарилась в неизвестном направлении. Если бы сейчас Иноуэ увидела себя в зеркало, она бы больше никогда не сомневалась, кто тут настоящий монстр и чудовище! Но она не видела, и сейчас единственной проблемой казались не черные синяки на нежной коже тоненькой шейки, не разодранные в кровь коленки, а растрепанные волосы и постоянно текущие сами собой слезы. Ичиго нельзя было видеть ее… такой жалкой… Она должна быть сильной до конца, а то вдруг он снова решит превратиться? Девочка не понимала до конца, что произошло только что, на ее глазах, однако одно уловила четко – второго такого чудовища не вынесет ни Кон, ни Япония, ни она сама даже.
- Почему это я? Почему ты тут? Почему… да, это там Кон и… и он живой еще, Ичиго, не переживай.
Сквозь слезы сдавленно успокоила, обернулась обратно, продолжая плакать и улыбаясь вдруг одновременно от такого нахлынувшего счастья – Ичиго живой, настоящий, он снова говорит и смотрит так, как обычно, а она тут рыдает, как дурочка…
- Послушай, я не очень понимаю, что случилось с тобой и почему, но… прошу тебя, никогда не прогоняй меня в…в следующий раз, слышишь?
Только что абсолютно счастливая улыбка на нежных, розовых, припухших от плача губках испарилась, взгляд стал серьезным, требовательным даже, Орихиме на минутку перестала напоминать ту самую беззащитную, плачущую девочку, которая не простила бы себе даже неучтенной занозы у Куросаки.
- Если я смогу тебе помочь, а я смогу тебе помочь, ты никогда, никогда не должен отказываться от моей помощи. Потому, что… потому, что я все равно буду рядом.
Как будто только что включили лампочку и резко выключили, девочка судорожно вздохнула, всхлипнула еще пару раз и снова попыталась улыбаться, поток слез превратился в два ручейка, готовясь просохнуть вот-вот, если он не сделает глупостей, ошибок и прочего, чего… чего Ичиго никогда и не делал и никто не мог убедить в обратном!
-  Ты можешь идти? Я сейчас осмотрю тебя быстренько, я умею лечить, не переживай.
Зачастила, смешно хмуря бровки, тщательно моргая слипшимися от слез стрелочками ресниц, с жаром готовясь убеждать его в том, о чем сама напрочь позабыла – в том, что лечить она и правда… умеет.
- Я совсем недавно еще раз прослушала курсы оказания первой помощи, вместе с Тацуки, ты ее помнишь, Ичиго?
Кажется, проверка началась уже и добросовестная девочка не собиралась оставлять одноклассника в покое, пока не убедится в его моральном, а после и физическом здоровье. У Куросаки был единственный вариант развития событий: просто попробовать встать самому, и, что еще сложнее, попытаться успокоить подругу…
- Нам надо быстрее… возвращать тебя в твое тело?
Поежилась, тревожно посмотрела в сторону Кона… глаза снова наполнились слезами.
- Он жив, он пытался мне помочь, но ты не виноват, ясно? Даже не смей винить себя, никогда и ни в чем. Ты никогда не умрешь, будешь счастлив и… и спасешь все. Обещай мне это, Ичиго.

- Что? Что ты сделал со мной?
Окончательно уже и бесповоротно, очень решительно распрощалась со слезами, прекращая плакать, сердито и с силой провела сразу обоими ладошками по лицу, насовсем стирая все следы того, что происходило только что. Хватит, все, Ичиго сильный, умный, и она должна быть ну хотя бы сильной, чтобы он увидел в ней помощницу, а не обузу, которая только мешается, путается под ногами, которая только и умеет, что плакать! И ничего не делать. Поплакать можно потом, после, а лучше и вовсе забыть про это, пока она нужна, нужна Ичиго и будет продолжать оставаться нужной, и ничье мнение больше по этому поводу ее не должно и не будет волновать. Даже, наверное, мнение и самого Ичиго… наверное, всего один раз – но это будет так. Оторвалась от своего замурзанного и зареванного личика, непонимающе посмотрела на рассматривающего ее шею парня, еще более непонимающе осторожно коснулась пальцами своей шеи, пытаясь и там что-то стереть, то, что он видел же? Как только тоненькие пальчики коснулись черных пятен, Орихиме не видела их, иначе попыталась бы спрятать, немедленно, чтобы и Ичиго не видел, невольно поморщилась… тут же поняла по его полному ужаса взгляду, что именно там могло… проявиться.. после того, как железная лапа сжала ее горло, буквально вздергивая вверх…. тут же быстро обхватила обеими руками свою шею и яростно замотала головой. Так, что рыжие волосы, мокрые и растрепанные сейчас, сердито и упрямо плеснули по личику, отрицая все сказанное им, вместе с хозяйкой.
- Нет! Ичиго, нет, даже не смей так думать! Это был не ты! Ты никогда не смог бы причинить мне боль, но…
Запнулась на секунду, вскочила, сжала кулачки, глядя на него умоляюще и еще более упрямо одновременно. Он должен был понять, о чем она, должен был понять правильно, а не так, как ему обычно нравилось понимать, делая во всем виноватым только себя!
- Нет, это был совсем не ты, я же знаю, я видела! А если даже и ты, если ты на секундочку стал тем, кто… кто натворил все это – это не твоя вина! Это бывает… со всеми!
Поймала его полный очередного всплеска ужаса и боли взгляд на собственное тело, на Кона, с отчаянием замотала головой снова, умоляя теперь уже Кона замолчать, не отвечать ничего, убрать эти страх и подсознательное желание отползти от Куросаки, идущего к нему…
- Перестань, Кон! Не… делай так! Ичиго, пожалуйста… это все совершенно неважно, мы живы, ты ничего не сделал такого, о чем стоит теперь сожалеть! Ты пытался и ты победил!
А дальше началось самое страшное. Намного страшнее даже того, что происходило чуть раньше, да что там, даже сравнивать было невозможно… Девочка с ужасом услышала такие страшные слова, снова мотнула головой, точнее, попыталась, но… внезапно спокойно и даже умиротворенно как-то, грустно убрала ладошку от шеи, она все еще пыталась до сих пор скрыть страшные черные пятна, прорисовывающиеся все ярче и ярче, как назло.
- Ты ничего не понял, Ичиго. Так ничего и не понял, да? Если ты умрешь – я не стану жить дальше.
Просто и негромко сообщила, от чего ее словам сразу и насовсем можно было и стоило поверить. Потому, что таким тоном не лгут, не пытаются набрать пафоса и глупой морали, не пробуют кому-то что-то доказать. Таким тоном просто рассказывают то, что само собой разумеющееся и всем известное… Не объясняя ничего больше, коротко кивнула, быстро присела рядом с Коном и ласково коснулась его руки.
- Закрой глаза, пожалуйста, я… я не знаю, что я могу сделать и чем помочь, но я попробую…
Неуверенно посмотрела на Ичиго, тем не менее заставляя поймать свой взгляд.
- Ты будешь спасать всех, Ичиго, своих родных, меня, весь мир будешь. Я не знаю, что тут творится, не понимаю, что я видела только что, что ты делал, что делала я сама, но… Я знаю, понимаешь, просто ЗНАЮ, что ты сможешь всем помочь. Потому, что у тебя нет другого выбора, Ичиго, кто, кроме тебя?! И я буду помогать тебе, сколько смогу. И… и Кон будет, правда, Кон?
Обратилась к телу на земле, однако смотреть продолжала на рыжеволосого, плачущего подростка, смотреть все так же спокойно, тепло, с такой любовью и преданностью, что уже от одного этого взгляда он должен был понять – да, она права. У него больше нет выхода. Потому, что когда хотя бы кто-то вот так вот смотрит на тебя, ты не имеешь права умирать, даже если тебе очень хочется.